не увидела, споткнулась… Короче, вазочка вдребезги…
— Пуся-Муся… Дурдом! Давайте сначала поедим, потом все обсудим, — взмолилась Люська. — Алис, мой руки.
Пока мы ели, Алиса непрестанно говорила о кошках. Не выдержав, я ляпнул:
— Такое впечатление, что ты целыми днями там пашешь, как папа Карло.
Понимаю, поступил глупо, но во мне говорила обида и, быть может, эгоизм. С тех пор как Алиска стала ходить к Анне Яковлевне, наши встречи практически сошли на нет, и меня это очень злило.
— Ты бы пришел хоть раз и помог, — в тон мне ответила Алиска.
— Да без проблем.
— А пошли прямо сейчас, мне как раз их скоро кормить надо.
— А пошли, — я резко встал из-за стола, стул с шумом отъехал назад.
— Ребята, — миролюбиво сказал Димон. — Спокойней. Вы чего?
— Зачем тебе эти кошки? — меня несло, я не мог успокоиться. — Долго собираешься с ними возиться? Алис, ну правда, ты постоянно занята… Мне кажется, кошки — отговорка. Ты что-то недоговариваешь.
Алиса посмотрела на меня зло и колко, встала и повторила:
— Идем. Сам все увидишь.
Люська хлопнула в ладоши:
— Димка, мы тоже идем. Не терпится посмотреть этот кошкин дом.
— Люсь, не начинай, — одернула ее Алиса. — И так тошно.
Димон с Люськой многозначительно переглянулись, а я, чувствуя себя не в своей тарелке, последним вышел в коридор.
…Три недели назад соседка Алисы Анна Яковлевна уехала к двоюродной сестре в Одессу. Присмотреть за кошками попросила Алису, посулила щедрое вознаграждение, вручила аванс, пообещав вернуться домой ровно через месяц. С того рокового дня и началась вся эта кошачья заваруха.
* * *
Оказавшись в квартире Анны Яковлевны, я сразу увидел трех упитанных котяр с лоснящейся шерстью. Запах в коридоре стоял специфический, воздух был сперт, у меня запершило в горле.
— Надо открыть окно, — сказал Димон, нагнувшись к рыжей кошке. Он хотел ее погладить, но она, зашипев, драпанула в комнату. Зато другая кошка — черная с белым пятном на груди — начала тереться мордой о ногу, издавая громкое урчание.
— Кошки здоровенные, — Люська прошла в маленький коридорчик, ведущий на кухню. — Алис, я открою окно, а то дышать нечем.
— Ничего не трогай! — закричала Алиска. — Окна и так открыты. Шире открывать нельзя, кошки могут упасть.
Я взял на руки белую кошку.
— Тяжелая.
— Потому что едят, как лошади, Анна Яковлевна их избаловала, по четыре раза кормит. А им мало, — Алиса прошла на балкон и застонала: — Опять! Сколько можно, полчаса назад все убрала.
— Алис, все в порядке?
— Нет, Люся, не в порядке, — Алиска держалась из последних сил. — Это не кошки, это мучители. Приходится по десять раз мыть лотки. А не вымоешь сразу, надуют лужи на полу. Миски-лотки, лотки-миски… В глазах рябит… Димка, что ты делаешь, не трогай Тусю, она не любит этого. Глеб, ну что ты стоишь, отгони Муську от кресла. Видишь же, она обивку дерет.
Я прогнал кошку и подошел к Алисе, пытаясь обнять ее за плечи. Она вывернулась.
— Ты сказал, что кошки — это отговорка. Давай, бери лотки, вымой их все, потом начнем вечернюю кормежку. Чего ты ждешь?
— Алис, сколько здесь кошек? — Димон прошелся по квартире, пребывая в растерянности.
— Десять!
— Елки-палки, — выдохнула Люська. — Ты не говорила. Алис, я думала у нее максимум три кошки.
— А их десять, — едва не плакала Алиса. — Ребят, не справляюсь.
Мы с Люськой и Димоном принялись мыть кошачьи лотки, Алиса суетилась на кухне. Кошки то и дело мешались под ногами. Кошки, кошки, кошки… Их было слишком много: белые, черные, рыжие, дымчатые, пятнистые, полосатые — голова шла кругом.
— Как хоть их звать? — спросила Люська, водрузив последний лоток на балкон и упав на мягкий кухонный уголок.
— Туся, Муся, Пуся, Куся, — начала перечислять имена Алиса. — Юна, Юла, Молли, Полли, Долли, Заза.
— Чума! — присвистнул Димон. — С фантазией у хозяйки туговато: Муся-Пуся-Туся и… как там еще?
— Куся, — смеялась Люська.
— Вам смешно, — говорила Алиса. — Нет, я сначала тоже думала — ничего сложного. Ну, кошки, ну, десять их — пустяки. Накормила, лоток вымыла — и все окей. Ничего подобного. Одна кормежка занимает около часа.
Мне стало настолько жаль Алиску, что я схватил стоявший в углу мешок сухого корма и начал рассыпать хрустящие шарики по выстроившимся вдоль стены мискам.
— Глеб! Ты с ума сошел! — крик Алисы меня оглушил. — Ты что творишь, прекрати немедленно.
— Я накормить их хотел, ты же сама сказала…
— Что я сказала? Сухой корм с курицей едят только две кошки: Молли и Юла. У Куси на него аллергия… — Алиска вдруг осеклась. — Или это у Муси на курицу аллергия? Забыла. Все забыла.
Пока мы ошалело смотрели на Алиску, она достала из шкафчика сложенный вчетверо тетрадный лист и быстро прошлась взглядом по ровным строчкам.
— Да, у Куси аллергия на курицу, а Муся не переносит крольчатину и рыбу.
— Хочешь сказать, ты кормишь каждую кошку разными кормами?
— Если бы только кормами, — Алиса потрясла записями Анны Яковлевны. — Сухой корм с курицей едят Молли и Юла. Корм с крольчатиной можно давать Зазе и Кусе. Юна ест консервы. Туся и Муся — паштет. Пусе я отвариваю желудочки, никакой другой корм она не воспринимает. Долли ест геркулесовую кашу вперемешку с говяжьим фаршем, а Полли вообще ничего не жрет, кроме отварных пельменей. И это далеко не все, кормить их надо по-отдельности. Иначе кто-нибудь сунется в чужую миску, наестся того, чего нельзя, а после я с тряпкой буду бегать по квартире, ликвидируя несварение кошачьих желудков.
Закончив говорить, Алиска победоносно уставилась на нас:
— Теперь понимаете, на что это похоже? Желудочки отвари, геркулес свари, пельмени, фарш разморозь… И так по несколько раз в день. Плюс лотки, плюс кто-то до лотка не дойдет, напрудит на полу, к тому же я обещала Анне Яковлевне три раза в неделю пылесосить и вытирать пыль. У нее три комнаты, сами видите. Это самоубийство.
— Алис, мы не знали, — пропищала Люська. — Это действительно самоубийство. А Яковлевна твоя тиранка. Хорошо еще, что этих Кусь-Мусь не надо выгуливать.
На некоторое время на кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь громким мурчанием Пуси. Или это была Куся? А быть может, Заза или Молли? Черт, как вообще Алиска их различает?
Последующий час мы занимались кормежкой кошачьего царства. Задача, скажу честно, не из легких. Для начала всех кошек мы закрыли в большой комнате, потом Алиска насыпала в две миски сухого корма.
— Дим, — попросила она. — Принеси Молли и Юлу.
Димка с Люськой выскочили из кухни. Вернувшись, они положили на пол
