Неожиданно со стороны поля донёсся хохот.
Лера обернулся и вздрогнул. По пахоте шагали два грязно-рыжих существа. У первого, повыше ростом, болтался толстый отвислый живот. У второго с головы сползали толстые жирные змеи.
– Аржавенники, – прошептал Лера.
– Кто-кто? – не понял Пантелеймон Юрьевич.
– Нечистики, – пояснил Стопочкин. – Бабушка рассказывала, они в болоте живут, где ржавые места. Лежат там, на дне и обрастают липучими слоями.
Но учитель бабушкиным сказкам не поверил.
– Ладно, насекомые увеличились, – сказал он сердито. – Но если ещё и нечисть объявится, это уже совсем какая-то каша-малаша выйдет.
Аржавенники, между тем, приближались, растопырив руки и ноги, время от времени похохатывая. Голос одного из них показался Лере знакомым. Лера присмотрелся, и сам расплылся в улыбке.
– Да это же Шурка! – закричал он радостно.
– Точно! – подхватили одноклассники. – Захарьев, а с ним Щербина!
Существа подошли совсем близко. Теперь можно было рассмотреть, что посреди их измазанных физиономий блестят вполне живые человеческие глаза. А на голове меньшего никакие не змеи, а слипшиеся волосы, пропитанные жидкой смесью глины и земли.
– С вами всё в порядке? – всмотрелся Пантелеймон Юрьевич в существо повыше, которое походило на Шурку Захарьева. – Как самочувствие?
– Отлишно, – прошамкал Шурка, отплёвываясь.
Вытянул подол рубашки из штанов и под ноги учителю вылилось с полведра жидкой глины. Тут уж расхохотались все остальные, даже ефрейтор в машине.
– Какое-то ненормальное гнездо, – рассказывал чуть позже Шурка, когда их со Светочкой отмыли и оттёрли от грязи. – То по небу летает, то по полям носится, как угорелое. Нас вот прямо нарочно сбросило. До лужи добежало и… стоп машина! Мы из-за этого по инерции, как торпеды, через всю грязюку на животах скользили.
– Вы на стаю тараканов опустились, – пояснил учитель, посмеиваясь. – Стечение обстоятельств. Они, очевидно, сбились в кучу – поспать или поесть, а вы их накрыли. Вот они и побежали с испугу.
– Надо их приручить, – мечтательно посмотрел на крышу Курила.
– Расстрелять и непременно сжечь! – заявил жёстко биолог. – Японские учёные утверждают, что тараканы вызывают у человека раковые заболевания.
– Не может быть?!
– Так и есть, доказано научно. Они являются переносчиками бактерий, которые повышают риск заболеваемости раком[32] желудка. А ещё тараканы вызывают аллергию и бронхиальную астму[33]. Об этом все врачи знают.
– Мы после них будем руки мыть, – жалобно пообещал Курила. – С мылом. Ведь жалко убивать. Такого таракана хорошо в телегу запрячь. Он нам в хозяйстве пригодится.
Пантелеймон Юрьевич задумчиво потёр подбородок.
– Вообще-то, – признался он, – тараканы – самые быстрые в мире сухопутные насекомые. И если при увеличении не потеряли своих способностей, то должны бегать со скоростью примерно 330 километров в час.
– Ничего себе!
– Вот это да!
Школьники были поражены такой новостью.
– Давайте приручим, – умоляюще посмотрел на учителя Курила. – На них хорошо от «тигровых» удирать и гонки можно устраивать, как на породистых скакунах.
– Ладно, – сдался Пантелеймон Юрьевич. – Бери под своё начало. Авось, действительно, в хозяйстве пригодятся.
Курила, вместе с другими мальчишками, устремился к куполу. Возле спасённой парочки остался только Лера и Пантелеймон Юрьевич.
– Молодец, Захарьев! – пожал он Шурке руку.
Хотел было сказать про то, что в следующий раз накажет за неисполнение приказа, но подумал и промолчал. Вместо этого учитель повернулся к Щербине.
– Ты-то как? Не ранена?
Светочка припомнила ужасы последних дней, и лицо её окаменело.
– Они сразу мою муху разорвали и съели, – тихо сказала она, – а потом продукты, которые мы везли.
– А потом, – судорожно вздохнула восьмиклассница, – потом приклеили меня к потолку и уснули.
Светочка вдруг бросилась в объятья Пантелеймона Юрьевича и разрыдалась.
– Ну и ладно, ну и хорошо, – принялся успокаивать её растерянный биолог. – А этим глобалам мы ещё покажем, как наших красавиц воровать…
В последующие дни, словно в отместку за разорённое гнездо, шершни не давали покоя всему району. Больше других доставалось городку. Каждый день «тигровые» на кого-нибудь нападали. Из рядов мушиной эскадры они перетягали едва ли не половину «мустангов». Налёты хищников повторялись с завидным постоянством. Если не попадались мухи, шершни атаковали людей.
Для защиты школы, Пантелеймон Юрьевич распорядился установить на крыше тележную ось с колесом. На колесе закрепили пулемёт Дегтярёва, получилось что-то вроде зенитки. Рядом для стрельбы из противотанкового ружья уложили по кругу мешки с песком.
– Теперь пусть только сунутся! – помахал своим кулачищем в сторону леса Миша. – Мы их хоть с чего под орех разделаем!
Ждать пришлось недолго. Не прошло и получаса, как в радиорубку вбежал Пеца, дежуривший на крыше школы.
– Шершни на горизонте! – доложил он. – Целая стая!
Пантелеймон Юрьевич, а за ним и командиры дружин бросились по своим боевым местам. Противник ещё только-только подлетал к окраине городка, а у каждого окна-бойницы уже засели с оружием наготове защитники школы.
– Готов? – спросил Миша, передёрнув затвор «дегтярёва».
– Готов, – отозвался от противотанкового ружья Речка.
– Как думаешь, с какого расстояния по ним стрелять? – спросил он, устраиваясь за бруствером из мешков.
– У пэтээра дальность боя хорошая, – прикинул Миша. – Можно даже теперь попробовать, главное – попади. А из пулемёта их надо в упор бить.
– Ладно, – припал к прицелу Речка, – попробуем издалека.
В это время «тигровые» уже летели над Румынией.
– Ба-бах!!! – выстрелило противотанковое ружьё.
В следующий миг вся школа взвыла от восторга.
– Попал! Попал! – кричал сам виновник торжества. – С первого выстрела попал!
– Давай следующего, – ободряюще подмигнул Миша и взялся за пулемёт. – Смотри, сейчас набросятся.
Речка перезарядил ружьё. Над школой, выискивая добычу, уже кружила вся стая. Самый крупный из шершней заметил движение на крыше и устремился на боевой расчёт. Миша дал короткую очередь, но гигант скорости не снизил. Миша открыл ураганный огонь. Увы, и это не остановило раненое и обозлённое насекомое. Когда в диске кончились патроны и казалось, что надо всё бросать и бежать в укрытие, снова бабахнуло противотанковое ружьё. Пронзённый бронебойным снарядом насквозь, шершень рухнул вниз, как мешок… да нет, как вагон картошки. Снизу из-под стены столовой донёсся лязг железа.
– Всё! – констатировал Миша. – Теперь почёмбытовскую «копейку» ни одна мастерская не восстановит!
– Осторожней! – предупредил Речка.
Оглянувшись, Миша обнаружил, что стая развернулась к ним всем фронтом. Сменив на пулемёте диск, он дал длинную продольную очередь. Но шершни были начеку и тотчас нырнули на несколько метров вниз. План их был весьма прост: скрывшись из поля зрения стрелков, они намеревались на бреющем полёте приблизиться к школе вплотную, выскочить у самой крыши и с близкого расстояния навалиться на Мишу с Речкой всем скопом. Всё бы хорошо, но шершни не учли одного: снизившись на уровень второго-третьего этажа, они попали в прицел остальных стрелков школы.
– Огонь! – крикнул Пантелеймон Юрьевич, увидев перед собой стаю.
– Огонь! – вторя ему, закричали командиры.
Вся восточная сторона здания громыхнула ружейным залпом. От насекомых полетели клочья, таким плотным был огонь. После второго залпа во дворе школы образовалась груда из полосатых тел высотой никак не меньше первого этажа. Только двум гигантам удалось уйти из-под обстрела, но и те, из-за множества повреждений, летели, заваливаясь то на один, то на другой бок.
– Победа! – закричали защитники школы. – Ур-ра!
– Ещё один такой бой, – заметил учитель, – и у нас кончатся патроны.
В тот же день Пантелеймон Юрьевич направился к коменданту городка, который обещал выделить школе современные автоматы взамен исторического оружия.
Лейтенант Окопчик встретил биолога, как старого знакомого.
– Угощайтесь, – пригласил он за стол, на котором стояла дымящаяся гречневая каша со свиной тушёнкой.
– Спасибо, – улыбнулся вежливо Пантелеймон Юрьевич. – Мы уже неделю питаемся, как в заправском ресторане. Лучше вы к нам обедать приходите. А вот патронов у нас совсем не осталось. Поможете?
– Угу, – кивнул лейтенант, который запихнул в себя три огромные ложки каши и жевал с набитым ртом.
– Только, – проглотил он кашу, – автоматов у меня нет. Зато есть карабины и патронов к ним хоть завались.
