I
Коля влез в челнок и сел на среднюю скамейку. Стёпочка — босой, в коротеньких штанишках — оттянул челнок от берега и вскочил в него. Камыши, еле видные в темноте, расступились с шуршанием, уступая челноку дорогу.
— Раз уж ты сел за вёсла, так греби, — сказал Стёпочка. — А я буду править.
И Коля стал грести. Сначала челнок шёл медленно, с трудом преодолевая сопротивление камней {2}. Но камыши внезапно кончились, и они вышли на свободную воду — чёрную, с дрожащими светлыми пятнышками отражённых звёзд. И пошли быстрее.
Руля у челнока не было, но было третье весло, коротенькое, и Стёпочка, сидя на корме, правил этим веслом. Он держал курс прямо от берега и даже несколько вправо, против течения.
— Я хочу выйти на стрежень ещё до моста и там свернуть, — объяснил он. — Тогда нас пронесёт под мостом в самой середине, между двумя центральными быками, на месте взрыва.
Коля смутно понял его слова, да и не вдумывался в них. Лишь бы двигаться — куда угодно! Взмахи вёсел и равномерные всплёски воды успокаивали его. Редкие огни города, отражаясь в воде дрожащими столбиками, удалялись. Огни удалялись и плыли в сторону, — несмотря на все усилия Стёпочки челнок сносило течением. Сбоку в тёмном небе смутно угадывалось что-то ещё более тёмное, поглощавшее то одну звезду, то другую, — взорванный мост.
Приближение моста чувствовалось по всё нараставшему шуму воды, разбивавшейся у громадных каменных быков. Стёпочка, сидевший прямо против Коли, обеими руками держал рулевое весло, давил на него грудью. Он был напряжён и неподвижен.
— Греби! Только греби! — шептал он.
Коля послушно грёб изо всех сил. Шум воды становился всё громче, превращаясь мало-помалу в протяжный рёв. Этот рёв нисколько не беспокоил Колю, он к нему не прислушивался, не понимая его значения.
И вдруг сбоку во тьме он увидел что-то чёрное, какую-то громаду, стремительно приближающуюся, уже совсем близкую. Белая пена клокотала и бурлила у подножия громады, а громада всё росла и росла, надвигаясь на челнок из тьмы со скоростью поезда. Это был бык моста, и течение, волоча челнок боком, тащило их прямо на него.
Коле стало жутко, и он наклонился вперёд, чтобы лучше рассмотреть лицо Стёпочки. Лицо у Стёпочки было напряжённое, жёсткое, спокойное. Стёпочка сказал что-то Коле, грохот воды заглушил его слова, но Коля догадался: греби. И Коля грёб, грёб, грёб.
Пена клокотала уже вокруг, челнок как-то странно раскачивался, громада быка была уже совсем рядом и заслонила звёзды, половину неба. Коле стало жутко и захотелось бросить вёсла. Но он взглянул на Стёпочку и не посмел.
Вдруг Стёпочка резким движением переложил рулевое весло, и челнок круто повернулся носом к быку. Коля вскрикнул, но сам не расслышал своего крика, — так ревела кругом вода. В гибели он уже не сомневался.
Однако бык снова оказался сбоку. Их несло мимо.
Спасены!
— Бросай вёсла! — крикнул Стёпочка.
Коля выпустил вёсла из рук. Они повисли в уключинах, вдоль борта. Если бы он бросил их на мгновение позже, весло было