Утром доктор по обыкновению осмотрел товарищей, справился о самочувствии. Осмотром он остался доволен и дал команду умываться, благо воды было вдоволь.
Покинув Колонный зал, туристы снова попали в коридор. Но теперь он был шире, просторнее. А через несколько часов все заметили удивительное явление: темнота, постоянно окружавшая людей, как будто стала менее плотной, словно в пещере начинался пасмурный рассвет. Путешественники заволновались.
— Где-то близко выход, — возбужденно говорил Иван Антонович. — Как же еще можно объяснить это явление. Прибавим шагу, друзья.
— Выход близко, факт, — радостно вторил Миша Глебов. — Я уже вижу твое лицо, Володька.
— И я твое вижу, — отозвался товарищ. — Под носом у тебя сажа, будто усы.
— Мальчишки, смотрите. — Светлана вытянула руку и пошевелила пальцами. — Шевелятся! Видно!
В коридоре все более светлело. Теперь туристы видели не только друг друга, но и мрачные каменные своды, нависшие над ними, и обломки камней, и трещины, змеями расползавшиеся по стенам и по полу коридора. Санин погасил фонарик, надобность в нем отпала.
— Но если близко выход, — с удивлением говорил Сергей Денисович, — то какой же это огромный лаз! Он не может оставаться незамеченным. Местные жители должны о нем знать.
— А ты не допускаешь, Сережа, что лаз прикрывают кусты или деревья, как там, где мы вошли в пещеру? — возразил Мухин. — И добраться к нему, наверное, совсем нелегко.
— Не спорьте, — вмешался начальник отряда. — Если даже вход в пещеру ничем не прикрыт и местные жители о нем знают, что из того? Не так-то много охотников бродить под землей. И не забывайте: с пещерами часто связывают предания и страшные истории, а это отпугивает любопытных. Потерпите еще немного, скоро мы все узнаем. А сейчас пора делать привал. Или пойдем дальше?
Нетерпение было так велико, что все отказались от отдыха, несмотря на усталость.
— Сегодня будем ночевать в лесу, — радостно говорили ребята. — Увидим небо, звезды! И будут шуметь деревья.
Мухин достал часы.
— Это еще что за новости?!
— Какие новости? — спросил Сергей Денисович.
— По моим расчетам, сейчас девять часов вечера. Следовательно, должно смеркаться. А в пещере светает.
— М-да… Что-то и в самом деле не так.
Путешественники зашагали быстрее, словно опасаясь что свет исчезнет. Но, если у кого и были такие опасения, то они скоро рассеялись. Свет усиливался, стали видны даже мелкие предметы. Потолок коридора все поднимался, как бы образуя гигантский навес, а стены, изгибаясь, расходились вправо и влево.
Светлана нагнулась и радостно вскрикнула.
— Володя! Миша! Смотрите, трава! Настоящая трава!
Она показала мальчикам пучок желто-зеленой травы.
— Покажи-ка и мне, — Иван Антонович снял очки, протер стекла и стал разглядывать травинки, словно то была необыкновенная редкость.
— А вот еще! — крикнул Миша.
— Я тоже нашел! Смотрите все! — послышался возглас Володи.
На каменистой почве кое-где виднелись пучки травы. И чем дальше шли туристы, тем больше было травы. Она уже стелилась сплошным ковром. Но самое удивительное было впереди. Поднявшись на небольшое возвышение, путешественники увидели темную широкую полосу.
— Озеро! — воскликнул Сергей Денисович. — Озеро!
Глава 23
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ!
Учитель не ошибся: перед туристами расстилалась зеленовато-серая гладь большого озера. Берег, на котором стояли люди, полого спускался к воде, а справа и слева отвесно поднимались скалы. Их вершины уходили в туманную высь. Противоположный берег рисовался размывчатыми очертаниями. Издали вода казалась тусклой как застывший свинец, — ни волны, ни ряби. Озеро словно заснуло. Влажный теплый воздух тоже был неподвижен.
Из-за облаков выглянуло солнце — большое, ослепительное, жаркое. И все вокруг мгновенно преобразилось: ярче, сочнее стала зелень травы, серые камни покрылись теплой желтизной, тысячами бликов вспыхнула, заискрилась вода в озере.
— Урр-ра! — дружно закричали Миша, Володя и Света. — Мы на свободе! Ой, как здорово! Урр-ра! Урр-ра!
— Да здравствует солнце, да скроется тьма! — с чувством продекламировал учитель. — Конец нашим мытарствам.
А доктор, сильно волнуясь, повторял восторженно:
— Свобода! Ведь это свобода, друзья! Как здесь легко дышится! Какой великолепный воздух!
Миша и Володя, приплясывая, побежали вперед, и Светлана устремилась за ними, обиженно крича:
— Мальчишки, мальчишки! Так нечестно. Я тоже с вами!
Возбуждение, охватившее путешественников, передалось и Аргусу. Сеттер принялся носиться вокруг людей, громко, радостно взлаивая.
Только Николай Павлович ничем не выдавал своих чувств. Он молча стоял, опершись на палку-посох, и не отрываясь смотрел на озеро.
— Доктор, — не поворачивая головы, сказал вдруг Санин. — Вы ошиблись. Ошиблись не на двенадцать часов… На много суток. Но это не ваша вина. Мишель Сиффр ошибся на месяц. А вот на сколько мы…
— Я, право, старался быть точным, — растерянно ответил Иван Антонович. — Что же теперь делать?
— Не это сейчас важно, — вмешался Сергей Денисович, — а вот кто скажет, где мы находимся? Николай, тебе знакомо это озеро?
— Нет, не припоминаю. Озеро трудно сразу узнать, если и бывал на нем раньше. Вон под скалой, что нависла козырьком, удобное место для привала.
— Не лучше ли спуститься ближе к озеру? Под рукой будет вода и топливо для костра. Я вижу кое-где деревья.
— У воды всегда холодно, а если подует ветер или пойдет дождь — нам негде будет укрыться. Осмотримся, отдохнем и будем пробираться к реке, к своему лагерю.
Доводы краеведа были убедительны, и туристы остановились под навесом скалы.
Сбросили рюкзаки и стали устраивать лагерь. Ни на минуту не умолкали громкие возбужденные голоса, все чаще слышались шутки. Аргус, круживший все время около людей, куда-то убежал. Вскоре его лай раздался в кустах на берегу озера.
— Мой пес промышляет себе завтрак, — пояснил Сергей Денисович. — Если там есть дичь, то и мы будем с добычей. Вот когда пригодится твое ружье, Иван.
— Насчет дичи не знаю, — заметил Мухин, — а уж рыба-то в озере должна быть. Ребята, готовьте снасти. После обеда пойдем рыбачить. И попробуйте накопать червей, потому что хлеба не осталось ни крошки.
Мише и Володе такое приглашение не надо было повторять дважды. Они развязали почти пустые рюкзаки, вытащили баночки с рыболовными принадлежностями и побежали к кустам срезать подходящие удилища.
Солнце опять скрылось за облаками, и краски сразу померкли.
После пережитой радости наступила странная апатия. Туристы смотрели на озеро, на кусты и скалы, изредка перебрасываясь короткими фразами. За время скитаний в пещере все похудели, одежда и обувь изодрались. Словом, вид у каждого был далеко не бравый.
— Как врач, я настаиваю, Николай Павлович, на длительном отдыхе, — заявил Мухин начальнику отряда. — Необходимо привести себя в порядок и набраться сил. Только тогда можно продолжать путь. Еще неизвестно, куда мы попали, может, придется немало шагать до ближайшего населенного пункта.
— Доктор, да я разве против отдыха? Он необходим. Проведем здесь сутки, а если мало — двое, трое. Давайте устраиваться капитально. Что же касается населенного пункта… Замечаете, какая здесь тишина? Не слышно ни гудка электровоза, ни шума трактора или автомашины. Даже коровы не мычат, — невесело закончил Санин.
И словно в ответ на его слова откуда-то с криком вылетело несколько серых птиц и повернуло к озеру.
— Вот, Иван, ты сокрушался, что здесь нет дичи, — заметил учитель. — Дай ружье, и я обеспечу отряд великолепным обедом.
— Великолепным! — доктор не заметил, что Одинцов умышленно воспользовался, его любимым словечком. — Да разве обед из ворон может быть великолепным.
— Как?! Неужели это вороны?
— Сережа, Сережа, — Иван Антонович укоризненно покачал головой. — А еще охотник. Разумеется, вороны. Их кто-то вспугнул… Ребята ушли в другую сторону, а вот Аргус, кажется, шныряет среди камней. Но если мы видим ворон, то почему не быть и другим пернатым? Утки, например, это уже настоящая дичь, достойная выстрела моей «тулки».
— Все так. Но позволь привести высказывание известного советского орнитолога, ныне покойного профессора Бутурлина. Вот что он писал в «Настольной книжке охотника»: «Сорок и даже ворон я всегда ел с удовольствием. В Англии грачи считаются изысканным блюдом аристократии».
— Ну и пусть их едят на здоровье, — не сдавался Иван Антонович. — Во Франции лягушек едят и улиток. А я — коренной русак, предпочитаю не изысканные блюда, а простую вкусную и здоровую пищу.
— Присоединяюсь к доктору, — сказал Санин. — А кто объяснит, почему здесь так тихо и пустынно? Как будто нога человека не ступала на этот берег.
