Ознакомительная версия.
Евгений Михайлович бросил в ее сторону лишь беглый взгляд и уставился на Полякова.
«И вправду не ожидал!» — радостно отметила вампирша.
— Какая неожиданность! — Директор по-прежнему смотрел на Полякова. — Если тебе, Сергеич, захотелось со мной поговорить, могли бы обойтись без этого шума.
Александр Сергеевич криво усмехнулся.
— Если бы тебе, Михалыч, удалось проскользнуть мимо моего патруля, ты бы предпочел обойтись без этого разговора, — парировал он. — Давай без театральных представлений. Ты человек неглупый, а я устал, у меня, знаешь, радикулит и дела в Москве…
— Значит, выслужиться за мой счет хочешь! — Евгений Михайлович начал терять над собой контроль. Пока это было еще не слишком заметно, но Ангелина отчетливо чувствовала его панику и слышала неровное биение сердца… такое соблазнительное биение… Ведь она была вампиром, а страх всегда провоцирует вампирскую жажду.
— А что плохого в том, чтобы изобличить предателя и заговорщика? — ответил Поляков. Вот он оставался непрошибаемо спокоен.
— Это мы еще разберемся, кто предатель! — Евгений Михайлович поправил ворот плаща. — Ты не знаешь, во что ввязался, Сергеич.
— Знаю.
— Не знаешь. И свидетелей у тебя нет, — видя, что его не собираются убивать прямо сейчас, директор успокоился. Очевидно, у него уже начал складываться некий план.
— Неужели? — Поляков иронично посмотрел на оппонента. — И ребят вот этих в расчет не берешь? — он кивнул на «русичей».
— Меня оклеветали перед этими ребятами. Кто-то настроил их против меня, и теперь я даже вижу, кто, — Евгений Михайлович прищурился, — но поздно… А мои, — он кивнул в сторону очкарика и Лоры, — не разобравшись, ввязались в конфликт, устроили нечто вроде жестокого соревнования. Я пытался их удержать, но молодежь нынче неуправляемая…
«Они не доживут до разбирательств. Ни те, ни эти, — вдруг отчетливо услышала его мысли Ангелина. — Попадем в Москву, и я все улажу. Их не станет, и мне будет легче отмазаться».
Это было немного чересчур. Ангелину даже слегка замутило от чувства омерзения. Ну и тип! Все еще надеется выкрутиться и готов ради этого убить даже тех, кто оставался ему верен, несмотря ни на что, на протяжении всего этого времени! Бывают же такие типы — мерзкие, как розовые извивающиеся черви.
— Он собирается избавиться и от своих, и от чужих, — услышала Ангелина собственный голос.
И тут же пожалела: ну зачем? Говорил же Отец — тот, который с большой буквы, — что не нужно вмешиваться в людские дела, чем больше между ними смуты, тем легче исподволь ими управлять. А она, наверное, сошла с ума, или это просто ночь безумных поступков.
— Он это может, — Поляков теперь не скрывал презрения. — Но я прослежу, чтобы этого не случилось. Его покровитель уже отказался от него.
— Да ты вообще зарвался!.. — Лицо Евгения Михайловича стало жутким.
И тут произошло нечто невероятное. Из ладони бывшего директора выскользнул бумажный шарик. Он перекрутился в воздухе и развернулся, став книжной страницей. Время будто застыло, а страница стала медленно изменяться. Некоторые фрагменты текста на ней пропали, и вместо них выступили новые.
Новый текст, написанный красным, мигнул, а потом страница растаяла в воздухе, словно ее и не было.
Вместе с тем изменилась и ситуация.
Евгений Михайлович вдруг перенесся на несколько метров в сторону. Наручники исчезли. Теперь в правой руке директор держал пистолет, а левой прижимал к себе, прикрываясь ею, как щитом, неизвестно как оказавшуюся рядом Динку.
Его сообщница Лора тоже теперь была свободна и к тому же вооружена небольшим пистолетом-пулеметом.
— Вот ведь блин! — теперь Поляков выглядел действительно изумленным.
«Артефакт, — догадалась Лина, — очевидно, он применил артефакт! Велесову книгу. Вот как она, оказывается, работает!»
— Лора, стреляй! — заорал Евгений Михайлович.
Лора, отпрыгнув за машину, навела дуло на людей Полякова, но не выстрелила…
— Он гад! — закричала Динка, пытаясь укусить держащую ее руку. — Он убийца и уже хотел убить вас!
Ангелина выжидала. Интересно, если этот трус все же свернет Динке шею, все получится как бы само собой… даже не придется вмешиваться. И Северин увидит, что это не она. Пережил же он гибель одной возлюбленной, переживет и вторую потерю, навык уже есть…
Лора медлила.
Северин двинулся было в сторону бывшего директора, но тот многозначительно покачал головой, приставив пистолет к Динкиному виску.
— Ангелина права, — сказал Поляков. — Свидетели ему не нужны.
Ствол пистолета-пулемета дрогнул и переместился в сторону директора.
— Вот как, — Евгений Михайлович как-то по-собачьи оскалился.
И в этот миг Лина поняла: он почувствовал себя загнанным в угол. Бойтесь загнанную в угол крысу: она готова убивать. Вот и Евгений Михайлович уже неосознанно принял решение, и сомнительно, что Северин успеет спасти эту похожую на взбешенную дикую кошку девушку. Тут нужны другие реакции…
И прежде чем она успела осознать это, Евгений Михайлович уже падал на мокрую мостовую, воя от боли и пытаясь сбросить с себя впившегося в шею вампира, пистолет с громким стуком шлепнулся на мостовую, а Динка отлетела в объятия Северина.
Выпустив свою жертву, Ангелина брезгливо выплюнула его кровь, жгущую глотку, словно яд. Осознание, что она только что наделала, повергло ее в ступор. Ну и зачем она спасла девчонку? Ту, которую мечтала убить? Зачем?
— Я же просил не разыгрывать комедий, — Поляков громко вздохнул. — А теперь поднимайся, едем в Москву. Будет очень интересно получить объяснение тому, что мы сейчас видели.
Резкий сухой щелчок, похожий на хруст ветки, и Евгений Михайлович вдруг дернулся и затих.
Над ним стояла Светлана, о которой все на время позабыли, а в руке у нее был отбитый у Евгения Михайловича пистолет.
Всего секунда, и подоспевшие люди Полякова уже связывали на спине руки обезоруженной помощнице директора, которая не оказывала никакого сопротивления. Лора тоже без сопротивления позволила себя разоружить.
— И что это было? — Поляков остановился перед Светланой, разглядывая ее с искренним интересом.
Она посмотрела на него и попыталась пожать плечами, хотя это ей не удалось — руки были туго стянуты за спиной.
— Я не могла допустить, чтобы он поехал в Москву. Он бы как-нибудь выкрутился, такие гады всегда выкручиваются, — пояснила свой жест помощница директора и с сожалением уставилась на свой сапог, у которого во время короткой схватки сломался каблук. Кажется, это расстраивало ее больше всего.
— И ты решила восстановить справедливость? — уточнил Александр Сергеевич.
— Мне плевать на справедливость, — так же спокойно ответила Светлана. — Просто я не могла позволить ему выкрутиться и на этот раз. Только не этому уроду, из-за которого погиб мой отец и повесилась моя мать. Я давно выжидала, когда же его убьют, но наш мир несовершенен, и все приходится делать самой.
— Так он и твоих родителей убил! — взвизгнула Динка — они с Северином стояли обнявшись, он нависал над ней, словно хотел укрыть от всех неприятностей. — Теперь понятно, кто инфу сливал вам… — она резко замолчала.
А девчонка-то все же неглупая. Впрочем, говорят, она сама поступала примерно как Светлана и тоже втайне работала против Евгения Михайловича.
Светлана была неплохим информатором. Она сама предложила свои услуги совершенно добровольно и не требуя от Дома никакого вознаграждения. Разумеется, Отец знал о причинах такого похвального рвения и считал нужным использовать Светлану в своих целях. Интересно, понравился бы ему исход дела? Хотя какое тут «понравится». Слишком мелкие фигуры, Отец даже не заметит, что они исчезли с игровой доски. «Наш информатор больше нам не нужен», — максимум, что он может сказать по этому поводу.
Как-то незаметно дождь унялся, а над серо-стальной водой, лениво плещущейся в своих гранитных берегах, появилась бледная полоска рассвета.
Пленных увели, и теперь группа ребят осталась один на один с Поляковым.
Лина посмотрела на тех, кто долгое время был ее спутниками. Бледная Саша стояла рядом с Глебом, и он придерживал ее за плечо. Динка замерла в объятиях Северина, припав к его груди… Все они, промокшие и грязные, напоминали брошенных детей.
А чуть в стороне, почти у их ног, лежал, нелепо подогнув под себя ногу, их бывший директор, уже не казавшийся таким харизматичным и лощеным. И вывернуться, что ни говори, ему все-таки не удалось.
Поляков откашлялся и посмотрел на часы:
— Гм… А время-то не стоит на месте. Нужно здесь… убраться… А с вами, — он оглядел застывших «русичей» и так же, словно включая ее в их круг, посмотрел на Лину, — я еще приватно побеседую, после чего ожидаю, что не услышу о вас в течение долгого времени. Разумеется, речь обо всех, кроме тебя, Глеб. Ты, как и договорились, должен будешь приступить к работе незамедлительно.
Ознакомительная версия.
