Перестреляв своих конкурентов прямо на заседании столичной мэрии, этот Барраско ушел от преследования группы полковника Мурлындина и ускользнул в неизвестном направлении. В поле зрения остались три его человека, которые прибыли в аэропорт Минск-2, чтобы отправить багаж в Симферополь.
— Давайте их арестуем, — предложил пан Дыля.
— Ни в коем случае, — запротестовал Мурлындин. — Арест ничего не даст. Наоборот, вспугнет шайку, до которой мы добрались через год кропотливейшей работы.
— Тогда нужно повесить им на пятки наших людей.
— Это не принесет успеха. Багаж они передадут одной группе, а та — другой, так что мы потеряем в Симферополе все нити.
— Я видел их багаж, — сказал пан Дыля. — Ящик и три чемодана. Среди них есть и желтый польский чемодан. Именно таким владеет пан Гымза. Надо подменить чемодан. Я готов спрятаться в него и таким образом проникнуть в логово преступников. Хороший пистолет и радиостанция, и вы, полковник, получите генерала!
— Это дельная мысль, — пожевав губами, сказал Мурлындин. — Стоит мне подумать, я всегда нахожу выход из самых запутанных ситуаций!..
Пан Дыля отправился к Гымзе.
— Отпирайте, полиция!
Выглянул побледневший пан Гымза. Руки его тряслись.
— Еще не сегодня, — подмигнув ему, сказал пан Дыля. — Мы не собираемся ни обыскивать, ни арестовывать вас. Несите из кухни все ножи, какие есть (это было сказано для отвлечения внимания), и желтый чемодан, разумеется, без барахла.
— Это зачем?
— На экспертизу, есть подозрение.
— Ты вот что, — повеселев, сказал пан Гымза. — Мы с тобой старые приятели. Обещай дать мне справку о том, что подозрения не подтвердились. Кругом соседи, мало ли что взбредет им на ум, видя, как в дом вломилась полиция.
Вскоре чемодан был в руках полковника Мурлындина. Пан Дыля и Чосек забрались в просторный чемодан, имея при себе пистолеты и мощную рацию.
Тем временем люди Барраско сдали багаж. При погрузке в самолет полиция подменила чемодан. В Симферополе люди Барраско забрали чемодан, и хотя за ними велось наблюдение, сумели затеряться в районе базарной площади.
— Теперь все зависит от пана Дыли, — волнуясь, повторял полковник Мурлындин. — Храбрость — прекрасное качество. Но ко всему нужно иметь еще везение.
Он велел раскрыть похищенный чемодан, — в нем оказались пятьдесят женских купальных костюмов, сшитых лучшими западными фирмами.
— Обычная спекуляция, — заметил кто-то. — Барраско забрасывает свой десант на черноморские пляжи, чтобы сбыть развлекающимся цеховикам дорогие костюмы для их девиц.
— Нет, — глубокомысленно отверг гипотезу Мурлындин. — Тут дельце гораздо тоньше и прибыльнее. Барраско и банальная спекуляция? Не то, не то, господа!
Он велел усилить радионаблюдение, и к вечеру дежурный радист зафиксировал сообщение пана Дыли: «Объект взят в плен, идет перестрелка с охраной. Просим…»
Дальнейшая связь оборвалась.
— Проклятье, — сжимая кулаки, негодовал полковник Мурлындин. — Нет бы догадаться прежде всего сообщить свои координаты! Сколько раз я зарекался не связываться с непрофессионалами! Теперь все концы потеряны!..
— Послушайте, полковник, — сказал Гонзасек, размахивая газетой. — Вы заглядывали в местный «Свисток»?
— Ха-ха-ха, — раздраженно засмеялся полковник, — «свистков» мне хватает и без газет! Чем больше читаешь эту брехню, тем менее понятно, для чего нужна наша работа!
— Пожалуй, — согласился Гонзасек. — Но здесь, в чужом городе, исчезли мои друзья, и потому я читаю все, что говорят и пишут. Между прочим, «Свисток» сообщает, что завтра в Ялте открывается конкурс красоты, в котором могут принять участие все купальщицы побережья. Организаторы конкурса — кооператив «Дурилкин энд бразерс» и глава итальянской фирмы некий Орландо.
— Что ты мне голову морочишь?
— А то, что на конкурсе будут отобраны пятьдесят красоток и каждая получит пляжный костюм. Ровно пятьдесят костюмов мы нашли в чемодане Барраско.
— Ну и что? — неожиданно вспылил полковник Мурлындин. — Всякий считает себя сыщиком, когда суется в чужое дело, и обнаруживает полную беспомощность в своем!
— Конкурс красоты объявлен на завтра, — продолжал, не смущаясь, Гонзасек. — Бьюсь об заклад, сегодня же объявят, что конкурс будет отложен по крайней мере еще на сутки.
— Из чего ты это заключил? — поднял брови полковник. — Мне об этом никто не докладывал! Чепуха, все это чепуха!
— Спорю на вашу месячную зарплату!.. Полковник от спора отказался, тем не менее тотчас связался с Ялтой. Оттуда сообщили, что председатель кооператива «Дурилкин энд бразерс» Мешкерян перенес конкурс красоты на двое суток.
Полковник растерянно переглянулся со своими сослуживцами. Он понял, что подлинная нить следствия перешла к Гонзасеку.
— Что же делать?
— Запросите Минск, Киев и Москву о всех крупных хищениях за неделю!..
Через час полковник протянул Гонзасеку документ на пяти страницах.
Гонзасек пробежал глазами текст и ткнул карандашом в сообщение об исчезновении клада серебра весом в три с половиной килограмма, найденного при раскопках древней крепости Алустон в районе Алушты.
— Необходимо уточнить все, касающееся этого клада!
— Ну, это уж слишком, — усмехнулся полковник. — Не считаешь ли ты себя Шерлоком Холмсом? Если угодил пальцем в небо, так не старайся еще снять звезды на сережки!.. По нынешним временам это плевое хищение.
— Кладу цены нет, — возразил Гонзасек. — Я не Холмс, я Гонзасек из Витебщины, но, как видите, кое-что понимаю в апельсинах!
Вскоре выяснилось, что алустонский клад состоял сплошь из древне-русских гривн. Специалисты указывали на бесценный характер пропавшего клада.
— Теперь необходимо немедленно арестовать Мешкеряна, — твердо сказал Гонзасек. — Он знает о местонахождении синьора Орландо и гангстера Барраско. Если не сделать этого, синьор Орландо срочно выедет из страны, прихватив с собой три килограмма древнерусского серебра.
Все были потрясены столь неожиданным заключением. Тем не менее вечером того же дня оперативная группа прибыла в Ялту и прямо на квартире арестовала председателя кооператива, приготовившегося уже к побегу.
Допрашивать его поручили, конечно же, Гонзасеку.
— Что за ворона? — ухмыльнулся самоуверенный Мешкерян. — С каких это пор говорящие куклы используются уголовным розыском?
— Не люблю наглых, — в сторону сказал Гонзасек. — Все они скрывают трусость и некачественность своего человеческого материала… Вы, Мешкерян, запишите на этом листе всех родственников, которым вы согласны оставить хотя бы часть наследства в случае своей смерти!
— Я не собираюсь умирать!
— А я не стану дважды повторять своей просьбы! Председатель кооператива, подумав, пометил несколько фамилий.
— Здесь нет того, на которого записан ваш первый дом. Нам нужно знать, кто действительный хозяин вашего второго дома!
Председатель кооператива заметно помрачнел.
— Этот вопрос не относится к делу…
Через час в загородном доме председателя кооператива, после интенсивной перестрелки, были захвачены трое бандитов. В одном из строений держали оборону пан Дыля и Чосек. При них находился связанный «синьор Орландо», он же Барраско. Подлинный синьор Орландо был заперт в каменном полуподвале и находился в обморочном состоянии. Там же, в подвале, стоял ящик с алустонским серебром…
Восхищенный столь блистательным финалом, полковник Мурлындин тотчас вылетел на доклад к своему начальству.
На пана Дылю и его друзей «не хватило билетов». Видать, полковник не захотел разделить с ними удачу операции…
Случилось это в дни, когда друзья сидели в Ялте без копейки денег, гадая, как вернуться в Минск.
— Давайте собирать пустые бутылки, — предложил Чосек. — Я не гнушаюсь делать любое дело.
— Может быть, придется делать и это, — сказал пан Дыля. — Но не раньше, чем опустею я сам.
— Давайте пока занимать места на пляже, — подал голос Гонзасек. — Посмотрите, сколько народу тащится спозаранку к морю! Людям хочется еще поспать, а они вынуждены вставать!..
Он приклеил к входным воротцам на пляж объявление о своих услугах.
Сразу же записался какой-то толстяк со своим семейным выводком, глядевшим сонно и ступавшим тяжело.
— Нам четыре места, вот рубль! Положите эту пластиковую подстилку, я найду вас!
С просьбой занять место обратились две пожилые женщины и белокурая девушка лет двадцати двух из Киева.
— Пожалуйста, займите мне местечко возле того полосатого грибка, — попросила киевлянка. — К середине дня должен быть фотограф, он отбирает девушек для конкурса красоты. А я с утра похожу по лавкам, поищу другой купальник.
