Сознание возвращалось к Марине постепенно, малыми толчками. Сначала она стала вспоминать, кто она, почему она здесь в этой пещере и почему она не сидит, а лежит. Потом она ощутила себя лежащей на подстилке, где совсем недавно валялся в горячем бреду Батти. Она поискала глазами в полумраке Пашу, и снова вскрикнула, но уже от удивления. Её фонарик светил куда-то в дальнюю стену, а перед ней в отражённом свете сидел улыбающийся Пашка и гладил у себя на коленях нечто непонятное – не то какого-то чернильно-чёрного колобка, не то – паучка. Но это было именно то, что только что прыгнуло ей на плечо и так её испугало.
– Марина, не бойся, это не опасно. – Паша недоумевающе пожал плечами. – Я не совсем понимаю, что это такое, но когда я кинулся на этого паучка с ножом, спасая тебя, он вдруг перевернулся на спинку, поднял лапки вверх и так смешно замотал ими, что я понял, что от него зла нам не будет. А когда я осмелел и погладил его, он забрался мне на колени и притих, как ласковый котёнок. Вот я и думаю, что же это всё-таки за чудо такое. Вроде на вид просто клякса какая-то, но с ногами, и бегать может, и прыгать, и не знаю, чего ещё от неё ожидать.
Марина осторожно, с недоверием потрогала тёмненький клубочек, ощутила его тонкость и беззащитность. Ощущение было такое, будто она трогала воздушный шарик, но не пустой, а залитый водой. Явственно чувствовалось, что этот шарик был живой и не страшный. Он с опаской отстранился от её пальчиков, а затем, словно поверив в её незлобивость, мягко приник к ним. Марина улыбнулась этому живому непонятному комочку, погладила двумя пальчиками и прижала к себе, пытаясь защитить и обогреть, и поразилась – этот шарик вдруг растёкся плоским блинчиком у неё на ладошках, а затем в центре собрался в комочек, в котором ребята вдруг узнали фигурку девушки с вытянутыми вперёд во внезапном порыве руками.
– Паша, ты смотри, эта Кляксочка о чём-то нам пытается рассказать. Ведь она изобразила не что иное, а именно нашу «Марин Голд», которую мы ищем. Что бы это значило?
– Поразительно, – задумчиво ответил Паша, – как она похожа на печально известного нам Эборга. Это ведь его, и только его особенность – растекаться лужей и собираться затем в любую фигуру. Очевидно, это милое создание – подарок от Эборга, некий привет от него, или может, у неё есть какое-то специальное задание в этой пещере. Но как эта чёрная прелесть попала сюда? Может быть, она заблудилось в пещере, или отстала от Эборга? Может быть, он сам позабыл здесь, в пещере, этот колобочек, получив в свои руки наш чудесный талисман? Как бы там ни было, но эта «чернильница» нам не опасна, и пусть она пойдёт с нами. Вдруг где-либо пригодится. Марина, – внезапно спросил он, – а ты узнаёшь эту пещеру? Где мы сейчас находимся и куда нам идти, что бы попасть в ту большую пещеру с окном, где вы обедали, и где лежал раненый Унушу?
– Паша, я не помню точно, всё-таки почти целая тысяча лет прошла, но мне кажется, мы находимся на правильном пути. Появилось много новых ходов и отвилков, но мы идём по самому старому, и, видимо, правильному для нас пути. Как только мы придём в большую пещеру, назовём её – «гостиная», мы станем там базовым лагерем, и от неё будем исследовать все отвилочки. В одном из них может оказаться наша «золотая баба». А по дороге на всех перекрёстках будем оставлять знаки для Саши, чтобы знал, куда мы ушли, так всегда спелеологи делают.
Они снова накинули на плечи рюкзачки и неторопливо двинулись далее по извилистому пещерному ходу. Он вёл себя крайне непостоянно. То раздувался до размеров вокзального холла, то сужался до волчьей норы, но одно у него было неизменно – он постоянно шёл на подъём. Пробираясь путаными закоулками, ребята прикинули, что поднялись уже более чем на середину сопки. Они зарисовывали все боковые проходы, встречающиеся по ходу, отмечали какие-либо характерные особенности, на каких останавливался их взгляд. Но, как ни странно, впереди экспедиции, перед Пашей, торопливо перебирала тонкими лапками тихая и скромная Клякса. Она шла очень уверенно, не раздумывая на тупиковых перекрёстках, терпеливо ожидая иногда приотставших ребят.
– Скоро мы прийти должны, – прикинула Марина. – Мы уже миновали крутую петлю со спуском. Я её вспоминаю. Она была перед большой пещерой-гостиной, а от неё в сторону метров двадцать пять вправо была моя девичья келья. Вообще-то это была вроде как комната самого Унушу, но мне отдали её во временное пользование, – беззаботно болтала она, перебираясь через небольшой завал на полу.
Ход свернул влево, затем снова резко повернул. Марина шедшая за Пашей вплотную и смотря под ноги, вдруг за поворотом уткнулась в Пашин рюкзак.
– Паша, ты что стал, рубль нашёл? – удивилась Марина.
– Да нет, наоборот, дорогу потерял, – серьёзно ответил Паша. Марина заглянула за его спину и увидела, что перед ним в рассеянном свете фонаря ход до самого верха был завален обломками свалившегося известняка. О том, чтобы их разобрать и пройти дальше, не могло быть и речи. Слишком велик был вывал породы, да и обвал мог возобновиться и внезапно завалить неосторожных путников. О пути вперёд не могло быть и речи.
Впереди Паши стояла и покачивалась на ножках-соломинках вроде тоже чем-то озабоченная Клякса.
– Пришли, называется, – чертыхнулся Паша. – Придётся теперь искать другие пути-дороги. Марина, ты не помнишь здесь каких-либо второстепенных ходов?
– Да нет, не помню. Вот только тот зал, где была «Марин Голд». У него, как ты помнишь, было три выхода. Этот проход должен как-то встретиться с теми ходами. Ведь Унушу попадал каким-то образом в главную пещеру, чтобы установить статую. Давай вернёмся и попытаемся найти этот проход. Хотя, Паша, ты посмотри, что делает эта чёрная кляксочка. Она почему-то упорно карабкается на этот уступ. Чего бы это ей там надо было? Да подсади её, помоги малявочке.
Чернильно-чёрная, безуспешно пытающаяся вскарабкаться на отвесную стену Клякса с помощью Паши всё-таки взобралась на крутой уступ, с него скользнула куда-то в сторону и пропала. Паша взобрался вслед за ней и тоже пропал в каком-то сиреневом тумане. Затем он появился и радостно замахал Марине:
– Мариша, лезь сюда. Клякса умница. Она обнаружила здесь хороший тайный проход в соседнюю пещеру.
Марина подпрыгнула и с помощью Пашиной руки взобралась на уступ. Перед ней был узкий лаз, но что-то в нём ей не нравилось. Она присмотрелась внимательнее, и вдруг с удивлением увидела, что этот лаз не имеет чётких границ. Края прохода были нечётки и зыбки, а сам ход был как-то слегка скрыт нерезкой туманной дымкой сиреневого цвета, по которой временами пробегали совсем уж непонятные круги, как от брошенного в омут камня. Но Марине некогда было задумываться над этими странными причудами. Там внизу, за этой дымкой её заждался Пашка. Она с трудом протиснулась в узкую щель между двумя крупными обломками известняка, затем вслед за Пашей спрыгнула вниз и огляделась. Они находились в большом пещерном коридоре, вырубленном в трещиноватой скале, сложенной белым рифовым известняком, в котором местами угадывались остатки древних раковин.
– Марина, а ты не помнишь этих проходов?
– Нет, Паша, это какие-то совсем свежие. Смотри, кажется, что они пробиты буквально вчера. Даже пыль не осела на свежие сколы. Что-то мне не нравится в этой юной свежести, Паша. Ты не слышишь, вроде крики какие-то вдалеке. Может, это Сашка с Батти нас ищут. Давай покричим им.
Ребята обрадовались предстоящей встрече. Марина громко позвала Сашку, а Паша оглушительно свистнул, вложив пальцы в рот и прижав ими язык, как учил его друг. Потом они вместе хором позвали:
– Саша! Саша!
Непонятный шум усилился, явно чувствовалось его приближение, впереди за недалёким поворотом посветлело каким-то неярким, колеблющимся светом.
– Смотри, Паша, у Сашки, наверно, фонарь разбился, – догадалась Марина. – Он опять факелом светит. Пошли к нему навстречу. Может, он с Батти идёт, а Батти ранен. Потому они идут так медленно. А может быть, ему помощь нужна.
Ребята обрадовано поспешили вперёд навстречу неясному колышущемуся свету. Вот шум стал совсем близким. У поворота возникли кривые длинные тени. И когда ребята подошли совсем близко и приготовились к радостной встрече, из-за поворота осторожно выскочили три чужих странных непонятных силуэта. Луч фонаря ослепил и остановил их. В ярком пучке света изумлённые ребята вдруг увидели трёх азиатских воинов в высоких меховых шапках, в чёрных кожаных жилетках на голое тело, и с острыми пиками в руках. За спиной у каждого висел тугой лук, а на боку болтался кожаный колчан со стрелами. Ослеплённые и испуганные ярким светом, пришельцы что-то односложно тявкнули и упали разом на колени, уткнувшись лбами в неровный пол. С одного из них слетела шапка, и под ней ребятам открылся затылок с чёрными жёсткими волосами, заплетёнными в косички.
