Ознакомительная версия.
– Всё, стоп! – крикнул Гарри. – Стоп! СТОП!
«Мне нужен свисток», – подумал он и сразу увидел его на ближайшей полке с книгами. Он схватил его и громко свистнул. Все опустили свои волшебные палочки.
– Это было неплохо, – сказал Гарри, – но до совершенства ещё далеко.
Захария Смит смотрел на него недовольно.
– Попробуем ещё раз.
Он снова прошёл по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы дать совет. Действия ребят постепенно становились более чёткими. Поначалу Гарри избегал подходить к Чжоу и её подруге, но, обойдя всех два раза, больше не мог её игнорировать.
– Ох, нет! – всполошилась Чжоу при его приближении. – Экспеллиармиос! То есть Экспеллимеллиус! Ой, извини, Мариэтта!
Рукав её кудрявой подруги загорелся: Мариэтта погасила его своей волшебной палочкой и гневно воззрилась на Гарри, словно это была его ошибка.
– Я из-за тебя занервничала, – виновато сказала Чжоу. – До этого всё получалось.
– И сейчас неплохо, – соврал Гарри, но, увидев, что она подняла брови, поправился: – Нет, паршиво, конечно, но я знаю, что у тебя получается нормально. Я издали наблюдал.
Чжоу рассмеялась. Мариэтта посмотрела на них с кислым видом и отвернулась.
– Не обращай внимания, – сказала Чжоу. – Она вообще-то не хочет ходить – я её уговорила. Родители велели ей не раздражать Амбридж. Понимаешь, её мама работает в Министерстве.
– А твои родители?
– Мои тоже не велели вступать с ней в конфликт, – сказала Чжоу и гордо выпрямилась. – Но если они думают, что я не буду драться Сам-Знаешь-с-Кем после того, что он сделал с Седриком…
Она запнулась; повисла неловкая пауза; мимо уха Гарри просвистела волшебная палочка Терри Бута и стукнула Алисию Спиннет прямо в нос.
– А мой папа очень поддерживает всё, что против Министерства! – с достоинством сказала Полумна Лавгуд. Видимо, она слушала их разговор, пока Джастин Финч-Флетчли выпутывался из мантии, взвившейся выше головы. – Он говорит, что Фадж способен на всё – взять хотя бы, сколько гоблинов он убил! А в Отделе тайн ему разрабатывают страшные яды, и он травит всех, кто с ним не согласен. И ещё у него этот Чертохолопый Головосек…
Чжоу открыла рот от удивления.
– Не спрашивай, – шепнул ей Гарри, и она хихикнула.
– Гарри, – окликнула его из дальнего конца комнаты Гермиона, – ты следишь за временем?
Гарри взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже десять минут десятого – значит, надо немедленно возвращаться в гостиную, если они не хотят попасться Филчу и быть наказанными за нарушение режима.
– В целом, очень неплохо, – сказал Гарри. – Но мы запаздываем, надо уходить. Через неделю тут же, в то же время?
– Пораньше бы! – взмолился Дин Томас, и многие закивали.
Но их осадила Анджелина:
– Начинается игровой сезон, тренироваться тоже надо!
– Тогда давайте вечером в среду, – сказал Гарри, – и выберем дополнительный день. А сейчас пошли.
Он взял Карту Мародёров и проверил, нет ли на восьмом этаже преподавателей. Потом стал выпускать их по трое и по четверо, напряжённо следя за движением чёрных точек. Он хотел убедиться, что они благополучно следуют к своим спальням: пуффендуйцы – на втором этаже в коридоре, ведущем к кухне; когтевранцы – в Западной башне замка, гриффиндорцы – по коридору с портретом Полной Дамы.
– Всё прошло очень хорошо, – сказала Гермиона, когда они наконец остались втроём.
– Потрясающе! – подхватил Рон. Они выскользнули в коридор; дверь тотчас же слилась с каменной стеной. – Ты видел, как я обезоруживал Гермиону?
Гермиона была уязвлена.
– Всего раз. Я доставала тебя гораздо больше.
– Не раз, а по крайней мере три.
– Ну, если считать тот раз, когда ты споткнулся о собственную ногу и вышиб у меня палочку…
Они спорили всю дорогу до гостиной, но Гарри их не слышал. Он поглядывал на Карту Мародёров, а сам думал о том, что сказала Чжоу: что она из-за него нервничает.
Две недели у Гарри было такое чувство, что он носит в груди талисман, пламенную тайну, помогавшую ему терпеть занятия у Амбридж и даже вежливо улыбаться, глядя в её жуткие выпуклые глаза. ОД и он под самым носом у неё делали то, чего она и Министерство больше всего страшились, и, вместо того чтобы читать у неё на уроках Уилберта Слинкхарда, он с удовольствием вспоминал последние собрания кружка, вспоминал, как Невилл разоружил Гермиону, как Колин Криви после усердной практики на трёх занятиях овладел Чарами помех; как Парвати Патил так хорошо овладела Уменьшающим заклятием, что превратила стол со всеми вредноскопами в пыль.
Выделить определённый день для собраний ОД оказалось невозможно: надо было приноравливаться к отдельным тренировкам трёх команд по квиддичу, а их нередко переносили из-за плохой погоды. Но Гарри об этом не сожалел: наверное, даже выгодней собираться не по расписанию. Если за ними слежка, её это скорее запутает.
Гермиона вскоре придумала очень остроумный способ оповещать всех участников о времени и дате собрания, когда надо было неожиданно его перенести. Если бы ученики с разных факультетов стали слишком часто ходить по Большому залу и сговариваться, это выглядело бы подозрительно. Всем членам ОД Гермиона дала по фальшивому галеону (Рон чрезвычайно возбудился, когда увидел корзинку и решил, что раздают золото).
– Видите цифры по ребру монеты? – сказала она, показывая образец в конце четвёртого занятия. Монета зажиточно блестела золотом при свете факелов. – На настоящих галеонах это серийный номер, указывающий, каким гоблином она отчеканена. На этих фальшивых цифры будут меняться – они показывают дату и час следующего собрания. Когда дата меняется, монета делается горячей, так что, если вы носите её в кармане, вы это почувствуете. Все берём по одной; когда Гарри назначает дату, он меняет цифры на своей, и, поскольку я навела на них Протеевы чары, с вашими произойдёт то же самое.
Ответом ей было недоумённое молчание. Гермиона обвела взглядом смущённых слушателей.
– Я подумала, это хороший способ, – неуверенно пояснила она. – В смысле, если Амбридж прикажет вывернуть карманы, то ничего подозрительного не увидит. Ну… если вам не хочется…
– Ты умеешь наводить Протеевы чары? – спросил Терри Бут.
– Да.
– Но это ведь… это уровень ЖАБА, – сказал он слабым голосом.
– Ну… – Гермиона старалась держаться скромно, – может быть… наверное…
– Почему ты не в Когтевране? – допытывался он почти удивлённо. – С твоими мозгами?
– На распределении Волшебная шляпа всерьёз подумывала отправить меня в Когтевран, – весело сказала Гермиона, – и всё-таки остановилась на Гриффиндоре. Так мы воспользуемся галеонами?
Послышались одобрительные голоса, и все стали подходить к корзинке. Гарри повернул к ней голову:
– Знаешь, что мне это напоминает?
– Нет, что?
– Шрамы Пожирателей смерти. Волан-де-Морт прикасается к одному, и шрамы у всех жжёт. Это – сигнал, что он их призывает.
– Ну… да, – тихо сказала Гермиона, – это и навело меня на мысль… Но заметь: я решила вырезать дату на металлических вещах, а не на коже наших членов.
– Ага, твой способ гуманней. – Гарри улыбнулся и опустил монету в карман. – Единственное опасение – мы можем потратить их невзначай.
– Чёрта с два, – сказал Рон, с некоторой скорбью разглядывая свой негодный денежный знак. – Мне-то не с чем его спутать.
Приближался первый матч сезона: Гриффиндор – Слизерин. Анджелина требовала чуть ли не ежедневных тренировок, и в собраниях ОД наступил перерыв. Из-за того, что Кубок по квиддичу давно не разыгрывался, предстоящую игру ожидали с повышенным интересом и даже волнением. Живо интересовались ею и пуффендуйцы с когтевранцами – и тем и другим, понятно, предстояло сразиться с обеими этими командами. Деканы факультетов, пытаясь сохранять приличествующую им беспристрастность, на самом деле горячо желали победы своих. Насколько важен для профессора МакГонагалл выигрыш у Слизерина, Гарри понял по тому, что за неделю до матча она перестала давать им задания на дом.
– Полагаю, в ближайшие дни у вас и без этого достаточно дел, – торжественно произнесла она, и они не поверили своим ушам. Но тут она посмотрела в упор на Гарри и Рона и сурово добавила: – Я привыкла видеть Кубок по квиддичу у себя в кабинете и вовсе не хочу уступать его профессору Снеггу, так что потренируйтесь лишний раз, если не затруднит.
Снегг проявлял не менее горячую заботу о своей команде. Он так часто заказывал поле для слизеринцев, что команде Гриффиндора иногда не удавалось потренироваться. Он пропускал мимо ушей жалобы на то, что слизеринцы пытаются вывести соперников из строя в коридорах. В больничное крыло пришла Алисия Спиннет – брови у неё стали расти так быстро и густо, что совершенно закрыли глаза и уже мешали есть. И хотя четырнадцать свидетелей доказывали, что её заколдовал сзади слизеринский вратарь Майлс Блетчли, когда она занималась в библиотеке, Снегг не пожелал их слушать и сказал, что она, наверное, сама пыталась применить чары для ращения волос.
Ознакомительная версия.
