СЕЙЧАС тяни-толкаи вымерли. Это значит, их больше не существует. Но в те стародавние времена, когда был жив Доктор Дулитл, они еще водились в глубине африканских джунглей, но встречались очень-очень редко.
Хвоста у них совсем не было, зато с каждой стороны росла голова и на каждой голове — острые рога. Они отличались неимоверной пугливостью, и никто не мог их поймать. Обычно негры ловят добычу, подкрадываясь сзади, но с тяни-толкаем этот номер не проходил. Откуда бы ни подбирался охотник, он неизменно сталкивался с удивительным зверем лицом к лицу. К тому же тяни-толкая невозможно было застать спящим: половина его всегда бодрствовала и зорко глядела вокруг. Вот почему никому не удалось изловить его и посадить в клетку зоопарка. Многие великие охотники и умудренные опытом владельцы зверинцев годами, невзирая на дождь и засуху, бродили по джунглям в поисках тяни-толкаев, но не сумели раздобыть ни одного. Даже тогда, много лет назад, он был единственным на земле существом с двумя головами.
Итак, обезьяны отправились в лес на охоту за этим существом. Не одну и не две мили прошагали они, прежде чем разглядели на речной отмели странные следы и поняли, что тяни-толкай наверняка где-то рядом. Они двинулись вдоль берега и скоро обнаружили укромное местечко, заросшее высокой и густой травой, и догадались, что он там.
Тогда они взялись за руки и окружили высокую траву со всех сторон. Тяни-толкай услышал их шаги и попытался прорваться сквозь обезьянье кольцо. Он очень старался, но сил не хватило. Смирившись с тем, что удрать не получится, он уселся на землю и стал ждать.
Обезьяны спросили, не хочет ли он уехать вместе с Доктором Дулитлом в Страну Белых Людей, где его никто никогда не видел. Тяни-толкай замотал сразу двумя головами и ответил:
— Совершенно не хочу!
Обезьяны объяснили, что его не отдадут в зоопарк, а просто будут им любоваться, что Доктор — ужасно хороший и добрый, но совсем без денег, а Белые Люди обязательно заплатят за удовольствие познакомиться с двухголовым животным, и тогда Доктор разбогатеет и сможет купить моряку новый корабль.
— Нет! Ни за что! — Тяни-толкай чуть не плакал. — Вы же знаете, какой я стеснительный. Я ненавижу, когда на меня смотрят!
Три дня обезьяны уговаривали его, и к концу третьего дня он согласился пойти и проверить, что за человек этот Доктор. И вот они все вместе пустились в обратный путь и, добравшись до маленького травяного домика, постучали в дверь.
— Войдите, — отозвалась утка, собиравшая чемодан.
Чи-Чи торжественно ввела тяни-толкая в комнату.
— Что бы это могло быть? — полюбопытствовал Доктор, уставившись на странного гостя.
— Господи помилуй! — всплеснула крыльями утка. — Как это ему пришло в голову — так выглядеть?
— А ты уверена, что это голова? — усомнился Джип.
— Смотрите, Доктор, — Чи-Чи не обратила на шутников никакого внимания. — Это настоящий тяни-толкай, самый редкий зверь африканских джунглей. Другого такого зверя во всем мире не сыщешь. Забирайте его с собой, Доктор, и вы разбогатеете: люди любые деньги заплатят, только бы на него взглянуть.
— Но мне не нужны деньги, — растерянно пробормотал Доктор.
— А вот и нужны! — отрезала утка Даб-Даб. — Неужели вы забыли, как мы голодали, как считали каждый пенс, чтобы наскрести денег и заплатить мяснику из Падлби? А как вы собираетесь возвращать моряку корабль? Или вы думаете, корабли раздают бесплатно?
— Вообще-то я собирался сам его построить, — признался Джон Дулитл.
— Будьте же благоразумны, Доктор, — взмолилась Даб-Даб. — Ну где, где раздобудете вы все эти гвозди и деревяшки? И на что мы будем жить? Нам попросту грозит нищета, понимаете? Чи-Чи совершенно права: единственный выход — взять забавную зверюшку с собой.
— Что-то в этом есть, — кивнул Доктор. — Пожалуй, его бы все полюбили. Только вот вправду ли м-м-м… как он там называется… согласен поехать за границу?
— Да-да, с радостью, — быстро отозвался тяни-толкай. Он с первого взгляда понял, что на Доктора вполне можно положиться. — Вы так славно ко всем относитесь. Да и обезьяны сказали, что я один могу вызволить вас из беды. Но, пожалуйста, дайте слово немедленно отпустить меня обратно, если я не приживусь в этой Стране Белых Людей.
— Ну, разумеется, о чем речь! — успокоил его Джон Дулитл. — А кстати, можно узнать, не относишься ли ты к семейству оленей?
— Ну да, — охотно ответил тяни-толкай. — Абиссинские газели и азиатские серны по материнской линии. А вот прапрадедушка моего отца был последним из единорогов.
— Удивительно, — покачал головой Дулитл, вытащил из почти запакованного чемодана книгу и принялся листать ее. — Посмотрим, посмотрим, не упоминает ли Бюффон…
— Если я не ошибаюсь, ты говоришь только одним ртом. А вторая голова — умеет? — поинтересовалась Даб-Даб.
— Ой, ну а как же? — засмеялся тяни-толкай. — Просто по большей части я ее использую для жевания. Так и получается, что одновременно я могу есть и беседовать, и никто не упрекнет меня в невоспитанности. Вообще у моих соплеменников прекрасные манеры.
И вот вещи собраны, и сборы закончены, и обезьяны устроили для Доктора прощальный праздник. Не нашлось в джунглях зверя, не захотевшего с ним проститься, и каждый нес с собой ананас, или манго, или мед — получилась целая куча разной вкуснотищи.
Когда все наелись и напились вволю, Доктор поднялся и сказал:
— Друзья! Не слишком хорошо я умею произносить длинные послеобеденные речи, тем более, что сейчас мой желудок переполнен фруктами и медом. Но мне хочется сказать: покидая вашу чудесную землю, я очень печалюсь. Меня ждут неотложные дела в Стране Белых Людей, вот почему приходится уезжать. Очень прошу вас, не забывайте прогонять мух с вашей пищи и не смейте спать на земле, если приближаются дожди. И м-м-м… я надеюсь, вы всегда будете счастливы.
Закончив, Джон Дулитл сел на свое место, а обезьяны захлопали в ладоши и хлопали долго-предолго и так говорили друг другу:
— Давайте навсегда запомним, что он сидел и ел вместе с нами, под этими деревьями. Потому что воистину он — Превосходнейший из Людей!
И Великая Горилла, имевшая в своих мохнатых лапах силу семи лошадей, прикатила к столу чудовищного размера валун и объявила:
— Этот камень будет лежать на этом месте во все времена.
Даже сейчас там, в самом сердце африканских джунглей, камень сторожит знаменитое место, и обезьяны-матери, прыгая по веткам деревьев, всегда задерживаются здесь и, показывая вниз, шепчут своим детям:
— Ш-ш-ш… Вон там, посмотрите, Добрый Белый Человек сидел и ел пищу вместе с нами в Год Ужасной Болезни!
Когда праздник закончился, Джон Дулитл и его звери отправились в обратный путь, к побережью. И обезьяны, взвалив на плечи чемодан и сумки, проводили их до самой границы своей страны.
НА речном берегу путешественники остановились и стали прощаться. Это заняло немало времени, потому что тысячи обезьян непременно хотели пожать руку Джону Дулитлу.
Когда Доктор и его звери остались наконец одни, Полинезия сказала:
— Мы должны ступать очень мягко и разговаривать очень тихо. Ведь земля, по которой мы идем, — Джоллиджинкия. Стоит Королю услышать наши шаги, он тут же пришлет солдат. Уверена, он до сих пор злится, что я обхитрил его.
— Однако вот что интересно, — задумчиво пробормотал Доктор, — как же мы будем добираться домой? Впрочем, вполне вероятно, где-нибудь на отмели лежит себе никому не нужный корабль, и нам удастся им воспользоваться.
Между тем в ужасно густой чаще Чи-Чи решила забежать немного вперед и поискать кокосовых орехов. А все прочие, оказавшись без провожатого на неведомой лесной тропинке, немедленно заблудились. Они кидались из стороны в сторону, но не могли выйти на дорогу к морскому побережью.
Чи-Чи, нигде не обнаружив своих друзей, страшно огорчилась. Она залезала на самые высокие деревья и, цепляясь за верхние ветви, отчаянно высматривала высокий докторский цилиндр. Она размахивала лапами и кричала, окликая каждого по имени. Все было напрасно. Поотставшая компания словно сквозь землю провалилась.
И действительно, они по-настоящему сбились с пути. Прежняя их дорожка осталась далеко позади, а лес был такой непролазный, что кусты, лианы и разные другие ползучие растения попросту не давали им двигаться. Доктору пришлось достать перочинный ножик и прорубать проходы в джунглях.
Они брели по влажным, заболоченным низинам, путаясь в щупальцах огромных вьюнов. Они все исцарапались об острые шипы и дважды чуть не потеряли в зарослях медицинский чемоданчик. Не было конца этим несчастьям, и выхода на пропавшую тропинку тоже не было.
