Слетберг.
— Давай лепестки роз. — Мама вздохнула. — Ох и достанется нам, когда бабушка вернется. Что же нам делать?
— Может быть, сегодня ночью Изольда сама найдет дорогу домой, — тихо сказала Шпрота. — Она ведь гораздо смышленее других несушек.
Но голос ее звучал не очень уверенно.
Она осторожно залила лепестки кипятком, и кухня тут же наполнилась благоуханием роз.
— Знаешь что? — сказала мама. — Сейчас попьем чаю и пойдем вместе искать Изольду. У меня фонарик с собой.
— Это было бы здорово. — Шпрота всхлипнула, и на глаза у нее снова навернулись слезы. — А то я ужасно переживаю.
* * *
Ночь была черной-черной, как смола. Фонари на улице, где жила бабушка Слетберг, стояли редко. Лучик от маминого фонарика, словно тонкий дрожащий палец, ощупывал темноту вокруг.
— Изольдой ведь белую зовут, верно? — тихо спросила мама.
— Угу, — кивнула Шпрота.
— Ну тогда уж мы ее точно заметим.
«Если только ее уже не сожрали дикие звери или не раздавила машина», — подумала Шпрота.
Они светили в бурьян на лугах, под кусты живых изгородей и в сады, вспугнули двух кошек и толстого ежа, но найти белую курицу им так и не удалось.
Когда они дошли до конца улицы, мама Шпроты остановилась. Качая головой, она посветила в лес, простиравшийся от этого места вдаль на многие километры.
— Если Изольда забежала туда, нам ее не найти, — сказала она. — Да и, честно говоря, не хочется бродить по лесу в такое позднее время. Мне очень, очень жаль.
Шпрота смотрела на нее несчастными глазами.
— Но что же мне теперь делать? — спросила она.
— Пойдем. — Мама успокаивающе обняла ее за плечи. — Мы что-нибудь придумаем. Обещаю тебе.
И они побрели обратно к дому. Но Шпрота все равно то и дело оглядывалась.
— А с бабушкой мы поговорим вместе, — сказала мама. — И знаешь, лучше всего просто рассказать ей всю правду: что ты ни в чем не виновата, что мальчишки хотели вас позлить и что…
— Но так нельзя! — в отчаянии вскричала Шпрота. — Ведь тогда бабушка узнает, что я приводила сюда подруг. А она мне это запретила!
Теперь не осталось уже никакой надежды. Шпрота разревелась.
Мама в растерянности прижала ее к себе.
— Запретила? — тихо спросила она.
Шпрота только кивнула и сконфуженно вытерла лицо рукавом.
Мама больше ничего не говорила. Просто прижимала Шпроту к себе и молчала.
— Мальчишки ответят мне за это! — наконец всхлипнула Шпрота. — Клянусь, провалиться мне на этом месте!
— Им придется купить тебе новую курицу, — сказала мама. — И она должна быть такой же белой, как Изольда. Может быть, тогда бабушка ничего и не заметит.
— Ну, не знаю… — Шпроте такое наказание показалось слишком уж легким. К тому же бабушка Слетберг непременно заметила бы подмену.
Шпрота устало отворила садовые ворота. Сигнализацию они до поры до времени сняли.
— Глянь-ка! — вдруг прошептала мама. — Вон там, на капустной грядке.
Среди кочанов капусты мелькнуло что-то белое.
— Ты лучше постой тут, — взволнованно прошептала Шпрота. — Я сама.
Пригнувшись, она медленно-медленно приблизилась к белеющему в темноте пятну.
— Изольда, — тихо проговорила она. — Сладкая моя, красавица ты моя Изольда.
Изольда заквохтала и вытянула шею в ее сторону. А когда Шпрота опустилась рядом с нею на колени, несушка тоже уселась на прохладную землю и закудахтала. Тихо и довольно.
Шпрота осторожно просунула одну руку курочке под теплое брюшко, другую руку положила на крылья и подняла ее.
— Ах, Изольда. — Она зарылась лицом в мягкие перья.
Потом отнесла свою любимицу в курятник и усадила на насест к остальным курицам.
— Ну что? — спросила мама, когда Шпрота вышла из курятника. — Выходит, теперь мы можем со спокойным сердцем ехать домой?
— Да, вот только дверь запру.
Шпрота побежала к дому. От радости она подпрыгивала, словно молоденький кролик.
— Кстати, мам, — вспомнила она уже у двери, — ты не знаешь, черный ключ у бабушки на связке — что он открывает?
— Что еще за… — Мама зевнула. — Какой черный ключ?
— А-а, да так, — отозвалась Шпрота. — Это не важно.
И они поехали домой.
— Ну, как прошла куриная охота? — прогорланил Торстен навстречу Шпроте, едва она на следующее утро вошла в класс. Торстен, по прозвищу Тортик, был самый низенький из Пигмеев, самый шумный и, по мнению Шпроты, стопроцентный ноль без палочки. Он беспрестанно сыпал остротами, которые смешили только его самого.
Остальные Пигмеи тоже уже были в классе.
Фред восседал на спинке стула и, довольно ухмыляясь, теребил свои оттопыренные уши. От этого тут же бросалась в глаза серьга в левом ухе — отличительный знак Пигмеев.
Рядом с Фредом сидел толстяк Стив и придурковато хихикал. Он, как обычно, возился с потертой колодой карт. Стив мнил себя великим фокусником и постоянно отрабатывал какие-то скучные карточные трюки.
Позади Фреда и Стива стоял четвертый член банды — высокий и широкоплечий Вилли. Его прозвали Душителем за то, что он в любой драке сразу применял удушающий прием. Выражение лица у него было, как всегда, прямо-таки жуткое — ну просто вылитый Франкенштейн.
Не проронив ни слова, Шпрота прошла мимо Пигмеев к своей парте.
— Кошмар какой-то! Каких только насмешек нам не пришлось выслушать! Это просто невыносимо, — простонала Фрида. — Они только к Мелани не приставали. Как всегда.
— Ну ясно дело! — проворчала Шпрота.
Все мальчишки были без ума от Мелани.
Красотка Мелани! Прекрасная Мелани!
Сейчас она сидела на подоконнике рядом с Трудой.
— Такого, как вчера, мы больше не потерпим! — шипела она, обжигая ухмыляющихся мальчишек испепеляющими взглядами.
Все лицо Мелани было в красных пятнах, которые появлялись у нее всякий раз, когда она злилась.
Тортик послал ей воздушный поцелуй.
Мелани покраснела еще сильнее, схватила ластик Фриды и со злостью запустила им Тортику в голову.
Тут открылась дверь, и в класс вкатился кругленький, словно колобок, учитель биологии господин Шмельман.
— На следующей перемене в туалете! — прошептала Шпрота подружкам, прежде чем они разошлись по своим местам.
Фред принялся было опять кудахтать. Но господин Шмельман так дотошно расспросил его о курообразных и их подвидах, что до конца урока Фред даже чирикнуть больше не посмел.
* * *
Как только прозвенел звонок на перемену, Дикие Куры вскочили и дружно направились к женскому туалету.
— Эй, они опять пошли совещаться! — заорал Тортик им вдогонку. — На совет — в туалет!
А Стив подхватил своим писклявым голосом:
— Может, сегодня для разнообразия в мужском посовещаетесь?
Тут даже Вилли-Душитель не смог удержаться от ухмылки.
— Ну уж нет, у вас там слишком воняет! — огрызнулась Шпрота в ответ. — Скоро этим идиотам станет не до смеха, — шепнула она остальным.
— А что?
