– Батти, – обратился я к моему лохматому другу. – Ты посмотри, куда мы попали? Это не наш мир. Увидим ли мы ещё раз свою родную Землю?
Но Батти не успел мне ответить. Его опередила проворная Пилка. Она выскользнула из кармана моей куртки и пропищала, сидя у меня на плече:
– Непременно увидите, если я спасу вас от нуреков. Они уже заметили нас и окружают. Со мной вам они не страшны, но если они приведут Дрога, то мы пропали все вместе.
Я осмотрелся вокруг и заметил в нескольких сотнях метров от нас несколько групп нуреков, обходящих нас со всех сторон. Ещё немного, и они сомкнут вокруг нас сплошное осадное кольцо. Неожиданно я увидел невдалеке от нас узкую ложбину, уходящую в сторону от нуреков.
– Пилка, ты говорила, что они плохо видят на свету. Это правда?
– Такая же правда, как то, что я боевая крыса высшего разряда. Но уже вечереет, и их зрение обостряется.
– Тогда все за мной, – скомандовал я, упал на красную чужую сухую почву и пополз к ложбине. Батти сделал тоже самое. Пилка ринулась к ложбине впереди нас. Попав в распадочек, мы смогли чуть приподняться, и, пригнувшись, побежали по нему в сторону чахлой рощицы из оранжевых деревьев, видневшейся у горизонта. Добравшись до неё, я оглянулся и увидел, что нуреки продолжают окружать то место, откуда мы только что удрали. Я обернулся к Батти, подмигнул ему, показал на бестолковых нуреков, копошившихся вдали, тихо рассмеялся и тут же сел, поражённый внезапным ужасом. На нас из-за чахлой рощицы двигалась плотная шеренга нуреков, а впереди них двигалось нечто страшное, некое подобие бронетранспортёра, но на десяти ногах, и величиной со слона.
– Пилка, – вскричал я, – что это?
Пилка обернулась на мой крик, увидела это чудовище, затрепетала на моём плече, и поспешно скрылась в моём внутреннем кармане, успев пропищать мне:
– Я говорила, я предупреждала. Это Дрог. Мы пропали.
Вот тогда я, ребята, понял, что мы опять крепко влипли. Впереди целое войско нуреков во главе с самим Дрогом, эдаким местным вариантом киборга – танка, позади тоже толпа этих пластиковых бестолочей. Спрятаться было нам негде, крыльев у нас не было. Жутковато стало мне. Батти тоже беспокойно ворчал, оглядываясь по сторонам и ища возможности куда-либо спрятаться. Даже бесстрашная Пилка притихла в моём самом глубоком потайном внутреннем кармане, боясь даже пискнуть.
Чёрные зловещие шеренги охватывали нас со всех сторон, постепенно сжимая кольцо. До нас им осталось уже метров пятьдесят. Мы с Батти приготовились к самому худшему варианту, как вдруг я увидел нечто совсем необычное. Далёкий горизонт красной каменистой пустыни вдруг стал нерезким, расплылся в зыбком мареве и внезапно почему-то раздвоился. Горизонтов стало два, и они начали расходиться под углом градусов в тридцать, изламывая пространство и постепенно приближаясь к нам странной нечёткой линией. Я показал на это непонятное явление Батти, который заволновался, стиснул мою руку:
– Саша, хорошо. Это повторная встреча двух наших миров.
Пилка, почуяв что-то необычное, высунулась из кармана, и, увидев приближающуюся к нам линию контакта, тревожно запищала:
– Я знаю, я знаю. Ложитесь поскорее на землю, прижмитесь к ней, закройте глаза и уши. Когда вас коснётся линия контакта, не дышите. Это будет недолго, я скажу, когда можно будет поднять голову.
Мы с Батти послушно упали на прохладную чужую землю и приготовились непонятно к чему. Между тем, колонны нуреков во главе с Дроком продолжали наступать. Шорох и постукивание сотен ног становились всё ближе и ближе. Но мы не поднимали головы, подчиняясь нашей спасительнице. И вдруг краешком глаза я увидел, как чёрную колонну наступающих нуреков по крутой дуге подняло в воздух. Они, ничего не успев понять, внезапно повисли в воздухе, продолжая дружно маршировать всеми своими шестью ногами. Между тем, какая-то неведомая сила закружила их в стремительном вихре и отбросила далеко от линии контакта. В это время волна тёплой тяжести окатила меня и придавила к земле. В ушах зазвенело, волосы странно зашевелились на голове. От спины к ногам побежали мелкие неприятные мурашки. Мы лежали, боясь пошевелиться, как вдруг тоненький ликующий писк Пилки заставил нас открыть глаза и осмотреться.
Мы лежали на зелёной травке на склоне нашей прекрасной Сестры. В небе светило и грело наше родное солнышко. Среди листвы деревьев щебетали птицы, и даже тонкий противный писк комара над ухом казался мне чудным знамением.
Я вскочил на ноги и закричал что было сил:
– Ура, Земля! Мы дома, Батти! Мы вернулись домой.
Батти тоже приоткрыл глаза, с изумлением осмотрелся и радостно забасил:
– Земля, хорошо! Алюка плохо. Саша, хорошо.
Я был необыкновенно счастлив. Позади остался неведомый мрачный мир нуреков с их пластиковыми шеренгами, ритмичным стуком сотен ног и страшным киборгом Дроком. Мы с Батти вскочили на ноги и пустились в пляс, озорно крича и высоко подпрыгивая. Но нас остановил тихий жалобный не то писк, не то плач, раздавшийся в траве возле нас. Мы с удивлением увидели нашу славную Пилку, сидящую под кустиком папоротника и очень картинно и трогательно утиравшую малюсенькие слёзки. Я взял её в руки, ласково прижал, утёр платочком слёзки.
– Пилка, ты что плачешь? Мы же спаслись от твоих врагов – нуреков. Радоваться надо, а ты слёзки льёшь.
– Конечно, вы спаслись, – попискивая и утираясь листиком папоротника, кивала головой Пилка. – А как я обратно домой вернусь? У меня там родители остались. Они у меня старенькие, и с нуреками тяжело им будет сражаться без меня. Когда теперь наши миры снова встретятся? Может быть, только спустя много веков?
– Пилка, не грусти, – попытался я успокоить плачущую малышку. – Мы побывали на твоей планете у тебя в гостях. Ты нам очень помогла. А теперь ты будешь гостить у нас. И мы в обиду тебя не дадим никому. А когда наши миры снова пересекутся, ты отправишься обратно домой. Правда, Батти, – обратился он к сочувственно наблюдающему за ними мохнатым другом.
Батти неловко потоптался на месте, затем взял у меня из рук хнычущую маленькую зверушку в свои громадные лапищи:
– Батти, друг Пилке, – пробасил он. – Батти поможет Пилке.
Я осмотрелся вокруг более внимательно, и это прибавило мне вопросов. Вдруг куда-то пропало солнце, замолкли птицы, стих свежий ветерок с моря. Мне это не понравилось. Что-то неестественное было в облике моей родной Сестры. Я взглянул на вершину и заметил над ней застывшие, совершенно неподвижные, словно сложенные из ваты, облака. Я мельком машинально взглянул на часы и тоже поразился. Часы стояли. Я кинул взгляд на Сучан. Река словно застыла. Речная поверхность была покрыта неподвижными мелкими гребешками волн. В мире прекратилось всякое движение. Двигался лишь я и мои друзья. Я не знал, что мне делать, и куда идти. В это время Батти, по-прежнему держа в руках Пилку, посмотрел на меня и произнёс:
– Саша, ходить надо. Вершина Сестры. Симба знает.
– Симба? Причём тут Симба, Батти?
– Симба сказал. Сестра идти надо.
– Это как же он тебе сказал? У тебя что, с ним постоянная беспроводная связь? Телепатия, что ли?
– Симба и Батти всегда вместе.
Батти неуклюже повернулся к вершине горы и двинулся наверх. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним с Пилкой в кармане. А там, как вы знаете, мы, наконец-то, все счастливо встретились.
Когда Сашка закончил свой удивительный рассказ, ребята несколько минут сидели молча, переглядываясь между собой и пожимая плечами. Всё это было настолько невероятно, что поверить в это было никак невозможно. Но они знали, что всё, рассказанное Сашкой, было истинной правдой, и тому доказательством была проказница Пилка, всё время разговора сидевшая на столе и тоже неутомимо жующая пирожки. Когда разговор заходил про неё, она переставала грызть пирожок и горделиво привставала, важно кланяясь, смешно кивая головой, и приговаривая:
– Вот именно! Совершенно верно, – лукаво поблёскивая при этом своими хитрющими глазёнками.
Наконец тишину нарушил задумчивый Пашин голос:
– Саш, судя по твоему рассказу, в нашем времени ты с Батти провёл на Алюке всего несколько часов.
– Да, где-то часа три, наверное.
– А мы с Мариной скитались с момента нашего спуска в пещеру и до полного выхода из неё суток двое, не меньше.
– И как же это получается. Всюду время по своему течёт?
– Видимо так. Мне кажется, время на Алюке протекало гораздо быстрее. Это можно подтвердить удивительно быстрым выздоровлением Батти. Его глубокие раны на Алюке затянулись буквально на наших глазах. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Марина нетерпеливо ввязалась в диалог двух юных академиков.
– Шекспир в беседе, это круто, мои милые мудрецы. А вот скажи, Паш, это что же, Симба действительно поддерживает постоянную связь с Батти?
– Видимо, так и есть. А сам Симба накрепко связан со своим дедушкой Тимбукту. А тот, наверное, со всеми шаманами и колдунами на свете. И получается у них эдакая всемирная мистическая паутина, нечто вроде нашего Интернета. Вот бы войти в эту систему.
