— Какой Саша? — насторожился Ромка.
— Мариночкин знакомый. Ох, как же неудобно вышло — ко мне пришел такой симпатичный молодой человек, мы с ним обо всем разговаривали, а я вдруг взяла и заснула. Не помню даже, как до кровати добралась. Сколько же я спала? А Мариночка где? Она была здесь? А еще у меня, кажется, врачи были. Я помню все, только как-то смутно. Так скажите же мне, что произошло?
Ромка кашлянул.
— Ну, когда Марина к вам пришла, дверь у вас была открыта, а вы лежали без движения. Она испугалась и «скорую помощь» вызвала. Теперь врачи уже уехали, а Марина в свой театр ушла. Из-за всего этого она на репетицию опоздала.
В комнату вернулись Лешка с Катькой. Лешка принесла стакан с чаем в металлическом подстаканнике, а Катька — блюдечко с куском торта.
— Мы у вас немножко похозяйничали, — сказала Лешка, подавая старушке подстаканник.
Серафима Ивановна взяла его за ручку и отпила немного чаю. Руки у нее дрожали, и стакан дребезжал в подстаканнике. Ромка вспомнил, что точно такой же подстаканник был у его бабушки, и она тоже пила чай только из него и непременно с сахаром вприкуску.
— Старая совсем стала, — извиняющимся тоном произнесла старушка. — Когда-то это должно было случиться. Я и так долго держалась.
— Что должно случиться? — не поняла Лешка.
— Как что? Обмороки, провалы в памяти. Нормальное проявление старости. Она, знаете, не радость. Неужели я не смогу больше сама себя обслуживать? Больше всего этого боюсь.
— А вы всегда на ночь снотворное пьете? — спросил Ромка. — Наша бабушка его каждый раз перед сном принимала.
Серафима Ивановна удивленно на него посмотрела.
— Нет, с чего ты взял? Я вообще не пью снотворного. У меня его и не было отродясь. Если только валерьянку приму когда или корвалол. Чтобы обходиться без таблеток, я обычно вот как делаю. Встаю рано-рано утром и потом, днем, стараюсь не спать, даже если очень хочется. Тогда вечером засыпаю довольно быстро. Впрочем, не всегда, — созналась старушка, глядя на детей ясными глазами.
Повернувшись, она взглянула на стоящий у окна стол. Там лежал старый выцветший фотоснимок. Ромка взял его в руки. С карточки на него смотрели трое молодых солдат с касками в руках. Он перевел глаза на висевшую на стене свадебную фотографию. Сомнений не было — муж Серафимы Ивановны и солдат слева на пожелтевшем снимке был одним и тем же человеком.
— Дай-ка мне, пожалуйста. — Старушка поднесла фотографию к глазам и ахнула: — А вчера двое было.
— Кого двое? — не понял Ромка.
— Да солдат же. Снимок стал другим. Как это могло случиться? Или память меня и впрямь подводит?
— А вы постарайтесь припомнить все по порядку, — посоветовала Лешка.
— Сейчас, сейчас. Значит, Саша принес мне фотокарточку, и на ней было двое: мой Коля и Володя, Мариночкин дедушка. А сейчас их трое. Неужели я третьего не заметила? Но я так долго разглядывала своего Колю и его друга… Как же так?
— Но этот снимок принесла Марина, а не Саша. И не вчера, а сегодня! — воскликнул Ромка. — А Саша, значит, свой забрал. А память вас не подводит.
— Правда? Значит, я ничего не перепутала?
— Не перепутали. Но откуда взялся этот Саша? И когда он у вас был?
— Так вчера же. Сейчас день? — Старушка перевела глаза на угол комнаты. Там висели старые-престарые ходики. Одна гиря опустилась на пол, отчего часы остановились.
— Подтяните, пожалуйста, гирю, — попросила она. — Да скажите, который час.
Ромка потянул за цепь и, взглянув на свои часы, присвистнул.
— Ого! Третий час.
— Десять минут третьего, — уточнила Лешка и встала на стул, чтобы перевести стрелки.
— Да что вы! Я никогда столько не спала, просыпаюсь всегда с петухами. — Старушка попробовала встать, но не смогла и привалилась к стенке. Лешка подложила ей под спину подушку.
— Вы мне о Саше расскажите. Кто он такой? — затеребил ее Ромка.
— Саша? О, это очень приятный молодой человек. Его ко мне Мариночка прислала. Он после тебя пришел. Принес мне фотокарточку Коли и Володи и торт еще, в коробке. Вот этот. — Она указала на темный кусочек «Праги». — Я чай согрела, мы стали его пить. И он меня о Коле расспрашивал, о прошлом. Я теперь так редко с кем-нибудь разговариваю, все одна и одна, да и жизнь наша теперь никого не интересует, а Саша таким внимательным казался, таким вежливым. И надо же было такому случиться: в самый разгар нашего разговора меня вдруг в сон потянуло. Я легла и уснула, а он ушел, чтобы не мешать. Обидно-то как! Не придет, конечно, больше.
— А как он выглядел? Вы его хорошо запомнили?
— Симпатичный, темненький, с усами. Волосы у него длинные такие, — Серафима Ивановна провела рукой по своей шее. — На художника похож. Да, и в очках затемненных. Интеллигентный, воспитанный человек.
— А кем он работает, не сказал? И где живет?
— Я не знаю. Но ведь об этом можно Мариночку спросить, раз он ее приятель.
— Спросим.
Ромка потрогал золотую монету в своем кармане, хотел показать старушке, но передумал. А она, кряхтя, поднялась с кровати и сунула ноги в мягкие тапочки.
— Да вы идите, что вам со мной сидеть? Мне уже гораздо лучше. Я сейчас приберусь и буду смотреть фильм. Сериал бразильский. Его по первой программе показывают, а мой телевизор только один канал и берет.
Допотопный ламповый телик стоял на тумбочке в углу комнатки.
— «Рекорд», — подойдя к нему, прочитал Ромка.
— Наш, воронежский, — с гордостью сказала Серафима Ивановна. — Теперь таких не выпускают. Он уже тридцать лет у меня работает и только один раз ремонтировался.
Рядом с телевизором Ромка заметил не менее старый черный телефон с диском. Он поднял трубку — сигнала не было.
— А телефон у вас почему не работает?
— Рядом стройка, дом новый возводят. Когда котлован рыли, перебили кабель. Обещали восстановить, но что-то не торопятся, — смиренно ответила старушка.
Очутившись на улице, Ромка оглянулся на зеленый домик.
— Мне все ясно. А вам?
— Нам тоже. Этот неизвестный Саша пришел к ней вчера и нашел клад, — сказала Лешка.
— А чтобы его найти, напоил бабульку снотворным, а потом пошарил металлоискателем по стенкам и вскрыл тайник. Раз-раз — и готово. А она всю жизнь рядом с червонцами просидела со своим музейным теликом, — продолжил Ромка.
— Непонятно только, как он о нем узнал. — Катька поежилась на ветру, осыпающем с деревьев последние листья. Солнце скрылось, сделалось очень холодно. — Но мы расспросим Марину Владимировну, кто он такой, все и прояснится.
— А если нет? Жалко бабушку, — вздохнула Лешка. — Никого и ничего у нее нет. И сколько уж лет одна совсем.
— Она мне вчера сказала, что ее Коля моложе нашего Андрея был, когда они с ним расстались, — подтвердил Ромка.
— Как это грустно! — сказала Катька. — У них могли бы дети быть, а теперь уж и внуки, и правнуки, такие, как мы…
Ромка достал из кармана червонец и подкинул его вверх.
— Помните фильм «Невероятные приключения итальянцев в России»? Там Андрей Миронов говорил, что часть клада принадлежит тому, кто его нашел. Вот мы его найдем, ей вернем, она получит свою долю и поживет напоследок как следует. И телик новый купит, и часы, и самый крутой мобильник.
— Хорошо бы! Только кто тебе его отдаст?
— Отдаст. Еще как отдаст. — Ромка снова подкинул монету, и лицо его озарилось. Жизнь в этом городе стала еще интересней.
Чтобы не вызывать гнев родителей, друзья забежали домой пообедать. Поев, Ромка прошептал Катьке:
— А теперь звони Марине и спрашивай, что это за Саша такой. Она, должно быть, уже пришла с репетиции.
Катька схватила трубку.
— Марина Владимировна? — приглушенно сказала она. — Да, это я. Да, мы уже дома. Серафиме Ивановне стало лучше, мы и ушли. Марина Владимировна, к ней вчера ваш знакомый приходил с фотокарточкой, которую вы ему дали. Его зовут Саша. Кто он такой? Что? Вы не знаете? Как не знаете? Никого к ней не посылали? — Катька растерянно посмотрела на Ромку. — Ты понял? Она никого никуда не посылала.
Ромка кивнул.
— Так я и знал. Спроси, можно к ней прийти прямо сейчас?
Катька снова заговорила в трубку:
— Марина Владимировна, а вы сейчас дома будете? В театр идете? Опять? Тогда мы к вам туда придем, ладно? До свидания.
— Значит, никакого Саши она не знает? — уточнил Ромка, когда Катька опустила трубку.
— У нее полно знакомых Саш, но никому из них она никаких поручений не давала.
— Странно было, если б давала. Тогда все было бы чересчур просто, а так не бывает.
— И что ж мы будем делать? — заволновалась Лешка.
— Выясним, кто бы вчера у Марины дома и имел возможность взять фотокарточку с двумя солдатами. И кому она рассказала о том, что ее дед воевал с бабулькиным мужем. Не думаю, что таких людей будет много. Ведь раньше она не могла этого сделать, так как только вчера сама обо всем узнала.
