— Послушай, Дэн, на фиг тебе речи произносить, я же не парень из «стаи». Это же просто болтовня.
— Болтовня?! Знаешь, у меня слова с делами не расходятся! Я специально приехал в эту глушь, чтобы пошуровать по закоулкам. Если действовать с умом, всегда найдешь, чем поживиться. Пойдешь со мной со мной на болото искать икону?
— Между прочим, бабушка говорила, что там очень опасное место.
— Для дураков — опасное. А для таких, как я, преград не существует. Ты только представь, сколько может стоить старинная икона в драгоценном окладе!
— Слушай, Дэн, тебе Аграфену с дочерью не жалко? И ту девочку Ксюшу, что недавно пропала?
— Какое мне до них дело? Эх, Катька, глупая ты девчонка! Я тебя в долю хотел взять, а ты тут мораль разводишь!
Кэт не ответила. Повернулась к стене, снова надела наушники и на всю громкость врубила плеер.
Колываново Пете не понравилось. Поселок был пыльным, почти лишенным зелени, а главное — очень большим, что существенно осложняло стоявшую перед мальчиком задачу. С того момента, как черноволосая красотка села в автобус и поехала домой, прошло всего несколько часов, а Петя уже отправился на ее поиски. Вообще-то он не собирался попадаться Кэт на глаза, поскольку она могла бы сочти такое поведение слишком назойливым, но хотел на всякий случай узнать ее адрес. Петр считал себя опытным сыщиком, а потому надеялся без труда справиться с поставленной задачей, однако очень скоро у него возникли непредвиденные трудности. Как всегда «частный детектив» начал с опроса местных жительниц пенсионного возраста, но стоило ему только задать вопрос о черноволосой девушке в кожаной куртке, как на него тут же начинали смотреть словно на преступника-рецидивиста. Похоже, Кэт в поселке отлично знали, но очень не любили.
Немного покрутившись на пятачке, где были расположены почта, пара магазинов и автобусная остановка и всегда толпился народ, Петя задумался над тем, как лучше вести поиски, прочесывая все Колываново. Неожиданно его окликнули:
— Эй, парень, а зачем тебе эта бешеная понадобилась?
Мальчик оглянулся — за его спиной стояла та самая тетка, которую он первой спросил про Кэт. Нагрузившись покупками, женщина вышла из магазина и снова увидела топтавшегося на улице блондинчика, проявлявшего незаслуженный интерес к местным хулиганам. Тетка решила провести разъяснительную работу, направив заблудшую душу на путь истинный.
— Кэт не бешеная, если вы ее имеете в виду, — услышав вопрос, откликнулся Петя. — Она вполне нормальная и даже хорошая.
— Хорошая, как же! Я тебя, парень, предупредить хочу. Не связывайся с этой компанией! Как брат с сестрой на лето к нам приехали, в поселке совсем жизни не стало! Наши пацаны и раньше непутевыми были, а как Дэн возник, и вовсе от рук отбились. Дома не ночуют, пиво распивают, крутятся возле магазинов, того и гляди, свистнут из кармана кошелек! Ты парень мне сразу понравился, сразу видно, что не такой, как они, потому и советую — не водись с дрянной девчонкой, добром это не кончится.
— Спасибо за разъяснения, — вежливо откликнулся Петя, за время страстного монолога укрепившийся во мнении, что про Кэт лучше расспрашивать юных обитателей поселка.
Но никого из ребят поблизости не было, и мальчику ничего не оставалось, как просто двинуться по центральной улице Колываново, в слабой надежде случайно встретить «роковую» брюнетку. Кэт он не увидел, зато заметил катившего на велеке парня, который, как ему было известно, жил в Волково.
— Эй! Подожди!
— Тебе чего? — притормозил Димка. — Я вообще-то занят.
— Один вопрос. Ты, наверное, в Колываново всех знаешь, не подскажешь, где живет крутая брюнетка по имени Кэт? — выпалил Петя и неожиданно покраснел.
— Кэт? Конечно, знаю! Кто ж их с Дэном не знает?
И тут словоохотливый Димка слез с велосипеда и начал рассказывать про Дэна и его компанию, а точнее отчаянно хвастаться, собственными достижениями, стараясь впечатлить городского парня. Из восторженной Димкиной речи следовало, что крутой брат Кэт организовал крутую тусовку, где теперь тусуются самые крутые обитатели близлежащих деревень и в том числе сам Димка.
— Дэн, не каждого в «стаю» возьмет, тут надо стандартам соответствовать, он сам так говорит.
— И ты соответствуешь?
— Как видишь!
— Ясненько. Так где же Дэн и Кэт живут?
— Недалеко. Свернешь в тот переулок, пройдешь до конца, потом еще раз повернешь налево, там возле старого колодца на краю поселка увидишь несколько домов — Кэт в крайнем живет. Запомнил?
— Запомнил, — откликнулся Петя и без ошибок повторил Димкины слова. — Спасибо за помощь.
— Не за что.
Распрощавшись, мальчишки разошлись по своим делам. Петя направился в указанном направлении, но до дома Кэт так и не дошел, поскольку увидел ее раньше. Одетая во все черное изящная брюнетка уныло брела в сторону расположенного на окарине поселка пустыря, за которым виднелась стена леса.
Судя по всему, девчонка была чем-то расстроена и даже со спины выглядела очень несчастной. Позабыв о своем намеренье не попадаться Кэт на глаза, мальчик быстро догнал ее и пошел рядом.
— Эгун он! — поздоровался знаток древнего языка и улыбнулся.
— Ты? — удивилась Кэт. — Откуда?
— Из Волково. Осваиваю окрестности. Случайно забрел в Колываново. Вот уж не ожидал с тобой встретиться!
— Да, каких только совпадений не бывает! — вяло откликнулась девчонка, всем своим видом давая понять, что не расположена к разговорам.
Петя замолчал и пошел рядом. Выйдя за пределы поселка, двое медленно пошли по пустырю, незаметно превращавшемуся в опушку леса.
— Знаешь, у меня с братом проблемы, — неожиданно прервала молчание Кэт. — Он каким-то чужим сделался, злым. Иногда смотрю на Даньку и думаю, вдруг в него инопланетянин вселился?
— Ну, ты даешь!
— Просто образно выражаюсь. Конечно, инопланетяне здесь не причем, но как еще такое объяснишь? Теперь для Дэна в жизни главное деньги, он себя центром вселенной чувствует, никого не любит, никого не жалеет. В общем, паршиво мне, хоть в болоте топись.
— Кэт, успокойся!
— Я спокойна. Давай сменим тему. Лучше расскажи мне что-нибудь о чудесной стране Эускади. Там, наверное, живут счастливые, свободные люди. — вздохнула Кэт, грустно глядя в сторону сумрачного черного леса.
Черный лес скрывал много тайн. Кэт даже не подозревала о том, насколько близка она оказалась к истине, пытаясь разгадать загадку говорящей птицы, как заклинание повторявшей: «Ксюша, кровиночка моя, на кого ты меня покинула?». Когда-то давно убитая горем мать покинула мир живых, уйдя в объятия зловещего болота, но не умерла, а сгинула без следа, словно растворившись в болотном тумане.
Потеряв дочь, которая, как считала Аграфена, погибла по ее вине, женщина не находила себе места, чувствуя, что не сможет дальше жить. Тоска стальным обручем сжимала сердце, и каждый новый день, прожитый без Ксюши, был еще тяжелее предыдущего. Время не лечило, а усиливало боль.
Однажды, после почти бессонной ночи, когда горькие раздумья лишь ненадолго перемежались с тревожным сном, Аграфена долго лежала в постели, вслушиваясь в гробовую тишину дома. Ни звука — только тиканье ходиков, отмерявших минуты постылой жизни. В этом доме остались только воспоминания — воспоминания о любимом муже, о смешливой, звонкоголосой Ксене. Решение пришло неожиданно и сразу принесло спокойствие. Женщина быстро поднялась с кровати, оделась во все новое и пошла к двери. На пороге она задержалась, вернулась, взяла икону и только после этого навсегда покинула родной дом. Проходя по деревне, Аграфена не замечала встревоженных взглядов односельчан, она видела только маячившую за околицей полоску леса, скрывавшую коварное болото. Этот путь вел к смерти, но женщина не испытывала страха. Она только приводила в исполнение смертный приговор, который вынес ей самый безжалостный в мире судья — собственная совесть.
Даже жарким летом здесь, в лесу на краю болота было влажно, прохладно и по-осеннему грустно. Пахло багульником и дурманящим ароматом цветущей таволги. А за пышно разросшимися кустами виднелся красно-фиолетовый от иван-чая луг. Он был прекрасен и безмятежен, но на самом деле под ним скрывалась ледяная, несущая смерть трясина. Окинув равнодушным взглядом гибельную красоту, потерявшая надежду женщина пошла вперед по заросшей, едва различимой тропе. Не так давно еще находились смельчаки, пытавшиеся таким путем сократить путь до соседней деревеньки Волково или пробраться в более сухую, клюквенную часть болота, но с каждым годом их становилось все меньше, и тропа постепенно исчезала, теряясь в болоте.
Каждый шаг уводил Аграфену все дальше от жизни, но смерть почему-то не приходила, и озаренное солнцем болото приветствовало женщину сияющим буйством красок. В душе шевельнулся страх. Все получалось не так, как задумала Аграфена — тот решительный порыв, что словно на крыльях понес ее к гибели, потихоньку угасал, уступая место инстинкту самосохранения. Несколько раз женщина хотела повернуть назад, но мысль о том, что Ксеня могла бы жить, но умерла по ее вине, толкала вперед.
