— Бокал без льда — твой, я знаю, что у тебя слабое горло, — пояснила Нина Сергеевна.
— Ой, как красиво, — захлопала в ладоши Лешка. — А эти цветы можно есть?
— Конечно, они съедобные. Леночка научила меня, как их нужно засахаривать. Чего она только не знает и не умеет. Мы с приятельницами зовем ее Еленой Прекрасной. Всем хороша.
— Это вы о жене Глеба говорите? И прическу она вам помогла сделать?
Нина Сергеевна провела рукой по своим красивым волосам, посмотрелась в небольшое зеркало и с удовлетворением кивнула.
— Она.
Лешка взяла поднос, пошла к двери и остановилась.
— Я давно хотела вам сказать... Мы все очень рады, что у вас тоже появились друзья.
— А уж как я сама рада, — разулыбалась Нина Сергеевна. — А за соком, если понравится, можешь прийти еще.
Сок Нины Сергеевны понравился всем. И засахаренные анютины глазки — тоже. Вечер вообще был чудесным и пролетел незаметно. А когда закат догорел и сменился темнотой, позвонила Лизина бабушка и позвала внучку домой. Ромка вызвался провожать будущую звезду экрана. Лешка с Артемом хотели пойти с ними, но он незаметно показал им кулак и прошептал:
— Оставайтесь дома, я и без вас обойдусь.
— Пожалуйста. Только не забудь телефон, чтобы мы не волновались, — сказал Артем, а Лешка посмотрела из окна вслед брату и будущей кинозвезде, и в ее глазах заплясали смешинки:
— Интересно, о чем эта парочка будет разговаривать наедине? Неужели Ромка признается Лизе в любви?
Артем покачал головой.
— Конечно, нет. Ты что, не знаешь своего братца? Он будет говорить с ней о племяннике и его друзьях.
Глава VII. РАСКОЛОТЫЙ ГЛОБУС
Артем был прав: оставшись с Лизой наедине, Ромка тут же завел речь о том, как он собирается изобличать преступника.
— Для начала хорошо бы поговорить с каждым из них, в первую очередь с Виктором, и намекнуть ему на имеющуюся у нас улику. Но на какую — не говорить, пусть помучается. Знаешь, Лиза, о чем я жалею? О том, что не спросил племянника, где живет этот его Виктор. Узнать это, конечно, мне и самому нетрудно, но понадобится время.
— Я знаю, где он живет, — вдруг сказала Лиза.
— Откуда?
— Как-то шла по какой-то улице, не помню ее названия, и видела, как он зашел в один дом.
Адреса я не запомнила, но найти смогу.
— А покажешь мне его завтра утром?
— Конечно.
Вскоре они подошли к Лизиному дому. Бабушка поджидала их на улице. Она приветливо улыбнулась Ромке, а внучке сказала:
— Лизонька, я давно спать хочу, а тебя все нет и нет. Идем домой.
— Идем, бабушка, — сказала Лиза и протянула Ромке руку. — До завтра?
— До завтра, — кивнул он, а она вдруг сказала:
— А знаешь, Рома, мне с тобой легко и интересно. Я очень рада, что у меня есть такой друг, как ты.
Ромка прямо-таки растаял от таких слов. Ни на что другое, кроме дружбы с Лизой, он и не претендовал и потому почувствовал себя счастливым, как никогда. И когда Лиза с бабушкой ушли в дом, он так и остался стоять на улице, смотреть на Лизины окна и ждать, сам не зная чего.
А дверь за ними захлопнулась, заскрежетали запоры, и Лизино окно осветилось мягким розовым светом. За полупрозрачной занавеской был виден ее легкий силуэт: Лиза ходила по комнате и что-то делала. Потом она вышла из комнаты, через некоторое время пришла назад и притушила свет.
«Подожду, пока она ляжет спать, и тогда уйду», — сказал себе Ромка. И через некоторое время свет погас окончательно. Ромка постоял еще чуть-чуть и медленно пошел назад. Сделал несколько шагов и обернулся, чтобы бросить последний взгляд на Лизино окно. И вдруг занавеска шевельнулась, окно распахнулось, из него выглянула Лиза и удивленно спросила:
— Рома, это ты?
Двумя прыжками Ромка преодолел расстояние до окна.
— Я.
— Ты до сих пор не ушел? Тогда подожди секундочку, я сейчас выйду.
Ромка был готов ждать сколько угодно. Но Лиза, облачившись в джинсы и синюю маечку, спустя пару минут легко перемахнула через подоконник.
— Бабушка спит и до утра не проснется. Мы можем гулять, сколько захотим. Куда пойдем?
— А куда ты хочешь?
— Мне все равно.
— Тогда, может быть, покажешь мне прямо сейчас, где живет Виктор?
В эту минуту Ромка меньше всего думал о затеянном расследовании: просто ничего другого ему в голову не пришло.
— Хорошо, пойдем.
Лиза не сразу вспомнила, куда идти. В Медовке она бывала редко и ориентировалась в ней не так хорошо, как Ромка и его друзья. Поэтому, взявшись за руки, они долго бродили по улицам. Ромка ее не торопил, он был согласен гулять с ней хоть до самого утра. Но Лиза подошла к поискам серьезно и потому внимательно разглядывала каждый дом.
— В темноте все не так, как днем, — говорила она, оправдываясь. — Но я помню, что там было что-то приметное. Ветка, кажется.
— Ничего страшного, не найдем сейчас, найдем утром, — отвечал Ромка, и они шли дальше.
Встревоженная долгим его отсутствием, позвонила Лешка:
— Куда ты пропал? Ничего не случилось?
— А что может случиться? Мы просто гуляем, и вы можете меня не ждать, а ложиться спать.
Ромка разговаривал с сестрой во весь голос, почти кричал, так как из дома, около которого его застал звонок, испытывая терпение соседей, неслась оглушительная музыка. Но только он убрал телефон, как музыка умолкла, стало тихо. И не просто тихо, а настала прямо-таки мертвая тишина. Ветра не было, деревья стояли не шелохнувшись, и даже окрестные собаки почему-то перестали лаять. Во всех окнах, кроме одного, погас свет.
От этой странной тишины Ромке стало как-то не по себе. И еще ему показалось, что они здесь не одни. Он повернулся, осторожно заглянул за ближайшие кусты. Но в густых зарослях, даже если там кто-то и скрывался, невозможно было ничего разглядеть. У Ромки возникло желание уйти отсюда как можно скорее.
Но Лиза вдруг схватила его за руку.
— Да вот же этот дом! — тихо, но взволнованно произнесла она и указала на светящееся окно напротив той дачи, где прежде гремела музыка. — Да, точно, он. И как я сразу не заметила это дерево!
Ромка приблизился к калитке из штакетника, рядом с которой росла высокая груша. Плодов на ней было так много, что под их тяжестью ветки клонились почти до самой земли, Ромка сорвал две большие груши, одну протянул Лизе, другую взял себе и заглянул в окно. Там за плотной занавеской высвечивалась чья-то склоненная голова. Вероятно, человек сидел за столом и читал книгу.
— Должно быть, это Виктор, — прошептал Ромка. — Чего это он до сих пор не спит?
— Наверное, его мучает совесть, — ответила Лиза и поднесла грушу ко рту.
— Наверное, — согласился Ромка.
И вдруг позади них чуть слышно хрустнула ветка и зашуршала трава. От испуга Лиза выронила грушу и схватила Ромку за руку.
— Здесь кто-то есть!
Ромка быстро огляделся. Никого. Но теперь он твердо знал, что ему не почудилось, что на этой с виду пустынной улице они с Лизой не одни. Преодолев в себе страх, он выпустил Лизину руку и направился к кустам, откуда слышался хруст, полный решимости выявить таинственного незнакомца. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как над его головой раздался выстрел. Не очень громкий, похожий на сухой хлопок, в гулкой дневной суматохе он мог бы показаться даже тихим, но в этой тревожной, недоброй тишине был оглушительным.
В тот же миг из комнаты Виктора донесся громкий вскрик, одновременно с ним звон разбитого стекла, и — вот это было страшнее всего — голова за занавеской разорвалась на части, раскололась вдребезги. Ромка давно привык к разного рода неожиданностям, но тут замер от ужаса, а ноги его стали как ватные и будто приросли к земле.
А Лиза вообще чуть не упала и ухватилась за него обеими руками.
— Рома, ты видел? — еле слышно выговорила она. — Его что, убили?
— П...похоже на то.
— Я боюсь!
Ромка призвал на помощь все свое мужество и крепко сжал ее руку.
— Не бойся, я же с тобой.
Сзади послышался хруст веток. Рома потянул Лизу за собой, и они спрятались за деревом.
— Что будем делать? — прошептала Лиза.
— Надо позвонить в милицию. Нет, лучше Петру Ивановичу, он все всегда знает... мы всегда ему звоним...
Ромка выхватил из кармана телефон, но не успел нажать на нужные кнопки, как в свете тусклого фонаря на дороге выросла огромная зловещая тень и нависла над ребятами. Какой-то высоченный человек осветил обоих ослепительно ярким фонарем.
Ромка похолодел. Это, несомненно, убийца! Он их видел и теперь застрелит тоже, чтобы не оставлять свидетелей.
Лиза чуть слышно ойкнула и повисла на его руке. Если бы Ромка был один, он ни за что не стал бы избегать опасности, а метнулся бы, например, преступнику под ноги, сбил его с ног и заорал во весь голос, чтобы сбежались соседи. Да мало ли что еще можно было предпринять. Но с ним была Лиза, и он не мог рисковать ее жизнью. А потому оставалось только бежать что есть мочи от этого ужасного дома в надежде на то, что убийца промахнется.
