Конечно, все эти мысли были направлены на то, как встретиться с Трясучкой и упросить ее расколдовать Лену. Ведь если обратиться к бабке вежливо и по-хорошему, если не называть ее «ведьмой», «старой каргой» или, как Лена, «змеей подколодной», то, возможно, колдунья сменит гнев на милость… Возможно, она решит, что Петькина сестра, поползав сутки в змеиной шкуре, уже достаточно наказана за грубость и неуважение к старшим.
Петька очень вовремя вспомнил настоящее имя-отчество Трясучки: Ефросинья Петровна. Если к ней так и обратиться, то, наверное, это будет достаточно уважительно. Но вот что дальше говорить? Извиниться за Ленкину грубость и попросить вернуть сестрице человеческий облик? А Трясучка возьмет да и скажет, что знать ничего не знает и колдовать не умеет. И что Петька тогда в подтверждение своих слов заявит? Да ровным счетом ничего. Во сне видел? Только и всего! А во сне и не такую ерунду увидеть можно. Конечно, в милицию на Трясучку жаловаться не пойдешь. Во-первых, в этом селе один-единственный милиционер — участковый. Во-вторых, он ни в какое колдовство не поверит. В-третьих, никаких доказательств того, что Трясучка Лену заколдовала, нипочем не найдешь. Ну, и в-четвертых: в современном Уголовном кодексе наверняка никакой статьи за колдовство не предусмотрено. Не будешь же в нашем демократическом обществе применять какие-нибудь средневековые законы, по которым небось за колдовство сожжение на костре предусмотрено!
Тут Петька опять пожалел, что он не миллионер. Будь он богатым, мог бы пообещать бабке в обмен на освобождение Лены от змеиного облика, скажем, сто тысяч баксов. Или дом ей двухэтажный построить со всеми удобствами. В круиз какой-нибудь отправить, на Гавайские острова, допустим…
Впрочем, долго фантазировать на эту тему Петька не стал. Лично у него сейчас ни копейки не было, не то что миллионов. Да и у папы с дедушкой навряд ли хотя бы две тысячи баксов наберется. К тому же бабка Трясучка, судя по всему, в деньгах вовсе не нуждалась. Наверное, если б захотела стать богатой, то при помощи колдовства давно бы разбогатела. Что же может ее заинтересовать?
Вот тут Петька и зашел в тупик. И так прикидывал, и этак… Ничего на ум не приходило. Так и не пришло ничего до самого села, хотя они туда с бабушкой почти три часа пешком топали.
В селе было аж три продовольственных магазина, два промтоварных, един хозяйственный и еще один — с книгами и канцелярскими товарами. Бабушка, конечно, обошла все магазины. Хотя не везде она делала покупки, сумки все равно стали довольно увесистыми. К тому же она, наверное, еще по дороге в село притомилась. Потому и решила перед тем, как отправляться обратно, зайти к своей старой подруге, с которой когда-то в школе училась.
Эта подруга, бабушка Нина, ужасно обрадовалась, увидев гостей.
— Это у твоего младшего такой вымахал?! — всплеснула она руками. — Да-а… Годы так и летят!
Бабушка Нина тотчас же электрический самовар включила, чтоб напоить гостей чаем. Петька почему-то решил, что бабушка Настя начнет своей подруге рассказывать про то, как Ленка потерялась, но не угадал. Подруги начали сельские новости обсуждать и вспоминать, у кого чего болит. Потом стали какими-то рецептами обмениваться. И даже о своих походах за грибами бабушка Настя ни словом не обмолвилась. Когда же бабушка Нина начала сетовать на то, что грибы в этом году не уродились, она возражать не стала. Петька тоже помалкивал, потому что понял: бабушке про Ленку вспоминать не хочется. Она, возможно, уже догадалась: все неприятности начались из-за ее попытки проведать грибные места бабки Трясучки.
Петька уже допил свою чашку и съел целое блюдечко варенья из морошки. Бабушка Нина хотела ему еще чаю налить, но Петька больше не хотел. Тогда бабушка Настя сказала:
— Ну, иди погуляй малость. Только далеко не убегай, мы через полчасика домой пойдем.
— Да я тут, во дворе, посижу… — кивнул Петька.
Он уже собрался выйти из-за стола, но тут открылась дверь и на пороге появился загорелый белоголовый парнишка — Петькин ровесник, только покрепче на вид.
— А вот мой внучок, Валька! — с гордостью заявила бабушка Нина. — Татьянкин сын. Знакомься, Валентин, это Настин внук. Петей зовут. И подите погуляйте, пожалуйста. Нам с Настей еще потолковать надо.
Петька с Валькой вышли во двор.
— Ты из Москвы, что ли? — поинтересовался Валька; ему, похоже, не очень понравилось бабушкино поручение. Он небось уже нагулялся и чаю попить хотел.
— Ага, — кивнул Петька. — А ты здешний?
— Нет, — мотнул головой новый знакомец. — Я заграничный.
— Как это? — удивился Зайцев, потому что на иностранца Валька был совсем непохож.
— Я из Макеевки, — ухмыльнулся тот. — Это такой город в Донбассе, знаешь? А Донбасс — это Украина, другое государство. У меня мама отсюда родом, а папа — оттуда. Когда они поженились, еще Союз был, а теперь у нас бабушка за границей оказалась.
— Понятно, — сказал Петька, хотя про Союз знал только понаслышке. Ему, когда СССР распался, было всего два года.
Мальчишки вышли со двора на улицу.
— Вообще-то мне бабушка далеко уходить не велела, — сообщил Петька. — Говорит, через полчаса обратно в деревню пойдем.
— Навряд ли, — ухмыльнулся Валька. — Они меньше часа не протреплются, уж я-то свою бабушку знаю!
— Я свою тоже знаю, — заметил Зайцев. — Она, если б у нее было хорошее настроение, и больше просидеть могла бы. Только сегодня у нее настроение плохое…
— Это отчего?
— Да у нас Ленка потерялась, моя сестра двоюродная. За грибами пошли, а она от нас отстала. И вот уже сутки прошли, а она не появилась.
— Ни фига себе! — нахмурился Валька. — Вы ее искать ходили?
— Игорь с дядей Федей вчера ходили, а сегодня еще и тетю Наташу взяли. Даже овчарку пускали по следу — и ничего.
— Да-а… — протянул Валька. — Это плохо… В милицию не обращались?
— А чем милиция поможет? Разве что свою собаку привезет вместо нашей Стрелки…
Петька, конечно, мог бы рассказать Вальке про свой сон, но не рискнул, побоялся, что засмеет или подумает, что у москвича шарики за ролики заехали.
— Тут леса такие… Запросто заблудиться можно, — заявил Валька. — Вот у нас не поймешь, где один город кончается, а другой начинается. Степь да шахты… А здесь можно полста километров пройти — и все из леса не выйдешь. Говорят, тут где-то медведи живут…
Валька, конечно, не стал говорить о том, что Ленку могли медведи съесть, но, очевидно, именно это подумал.
Петька отнесся к Валькиному предположению довольно спокойно. Он-то знал, что медведи ни при чем.
Мальчишки шли вдоль улицы, и Петька все вертел головой — пытался угадать, какой из домов принадлежит бабке Трясучке. Но в селе все дома казались почти новыми и более-менее ухоженными. Старые, заброшенные и заколоченные избы, как в деревеньке, где Зайцевы проживали, на глаза не попадались.
— Ты в первый раз тут, что ли? — поинтересовался Валька.
— Нет, не первый, — ответил Петька. — Просто раньше мы сюда только на машине приезжали. Заходили в магазины — и обратно. А теперь можно получше все рассмотреть.
— А-а… — произнес гражданин Украины. — Тогда понятно. Я-то здесь уж третий месяц живу, почти всех знаю.
Вот тут Петька и спросил:
— И бабку Трясучку знаешь?
— Конечно, — усмехнулся Валька и, скорчив рожу, очень похоже изобразил Трясучкину походку. — А зачем она тебе?
— Да так… — Петька решил, что пока не стоит откровенничать. — Рассказывали, будто она колдовством занимается. Это правда?
— Хм… — прищурился Валька. — Вообще-то, мне тоже бабушка рассказывала. И даже предупреждала, чтоб я с этой Трясучкой поосторожнее был. Например, чтоб не дразнил, Трясучкой в глаза не обзывал, и вообще… Дескать, если обидишь ее, то она может порчу наслать и так далее.
— А на самом деле?
— Ну, такого, чтоб она на метле летала или там в ворону превращалась, как в сказках… нет, такого я, конечно, не видел. Но кое-что она все-таки умеет. Два случая в это лето было, сам лично видел.
