Тэфи слышала, как верхушки деревьев, раскачиваемые ветром, хлещут покатую крышу отеля. Поднявшись в свою комнату, она повесила в окне белый лоскут — сигнал для Дэвида, обозначавший «все в порядке», — поскольку пока что все и в самом деле было в порядке. День становился темным как ночь, и Тэфи боялась, что Дэвид не сможет разглядеть сигнал даже в бинокль. Она едва различала кусты, клонившиеся под ураганным ветром и напоминавшие присевших на корточки женщин с развевающимися волосами.
Сквозь стоны ветра уже не слышны были голоса чаек. Став коленями на стул возле окна и прижавшись носом к стеклу, она почувствовала, что ею снова овладевает прежняя тревога. И тут, прямо у нее на глазах, буря обрушилась на остров всей своей силой. Большой дом сотрясался, дождь хлестал по окнам. Во тьме сад совсем исчез, и, только когда где-то рядом ударила молния, он на мгновение предстал во всех своих живых красках. Ослепленная вспышкой, Тэфи отпрянула от окна; от громыхания грома у нее звенело в ушах.
«Где Донна? — подумала Тэфи. — Может ли ветер снести крышу?» Судя по тому, с каким остервенением ветер кидался на дом, это представлялось вполне возможным. Снова ударила молния, и мимо окна пролетела сломанная ветка дерева, поцарапавшая стекло.
Тэфи не хотелось больше оставаться одной. Открыв дверь комнаты, она увидела, что в коридоре не горит свет. В дальнем конце мерцали огоньки, обозначавшие лестницу, — это был свет, который доходил сюда с нижнего этажа. Нащупывая на стене выключатель, она хотела осветить верхний коридор, но когда она щелкнула кнопкой, одна лампочка слабо вспыхнула и погасла. В эту же самую минуту исчез и свет, шедший от лестницы. Где-то оборвался провод, и «Сансет хауз» остался без электричества.
Тэфи ощупью нашла путь обратно в свою комнату, отыскала электрический фонарик и поспешила к лестнице, освещая себе путь фонарем. Она хотела найти маму. Она не была испугана — вовсе нет! Но ей не хотелось быть одной посреди всего этого грохота, ударов и воя ветра. Хотя ей меньше всего хотелось об этом думать, пророчество Селесты насчет несчастья, которое принесет с собой буря, невольно вновь и вновь приходило ей на ум.
Когда она добралась до первой площадки лестницы, она услышала, как ветер с колоссальной силой ударил по дому, вслед за тем послышался грохот и гул. Казалось, что «Сансет хауз» на миг затаил дыхание. А потом в одной из комнат, выходящих в верхний коридор, послышался пронзительный крик. Тэфи прервала свой стремительный спуск по лестнице и, едва отдавая себе отчет в том, что она делает, бегом кинулась назад, на верхний этаж. Она не успела испугаться.
Не постучавшись, она распахнула дверь, и луч ее фонарика высветил сцену полнейшего смятения.
Ветром вышибло стекло окна, и по комнате начало летать что-то непонятное. Мисс Клара Твиг еще продолжала кричать. При свете фонарика Тэфи увидела миниатюрную мисс Хэтти, сидевшую посередине постели, бледную, потрясенную, но не издающую ни звука.
— Сделайте что-нибудь, — истерически вопила мисс Клара. — Ах, это ужасно, ужасно. В окно влетел громадный камень и разбил стекло. Теперь обрушится весь дом!
Тэфи услышала торопливые шаги на лестнице и поняла, что скоро подоспеет желанная помощь.
— Это был вовсе не камень, — сказала дрожащим голосом мисс Хэтти. — Это было что-то живое. Оно под кроватью.
Тут в комнату ввалилось сразу чуть ли не несколько десятков человек. Тэфи увидела, как через дверь прошла ее мать, державшая в руке зажженный фонарь «летучая мышь». На ветру платье обвивалось вокруг ее ног. Сзади шли миссис Такерман, Селеста и Донна.
Тэфи стала на колени и направила луч своего фонарика под кровать. Что-то там трепетало, шелестело и издавало странные слабенькие звуки, едва слышные сквозь завывания ветра.
— Да это — морская чайка! — крикнула она. — Совсем маленькая, и, по-моему, она ранена.
Мисс Хэтти соскользнула с постели и стала на колени рядом с ней.
— Я знала, что в окно влетело что-то живое. Ах, бедняжка какая! Не можем ли мы как-нибудь ей помочь?
Не без опаски Тэфи протянула под кровать руку, но чайка испугалась и стала, трепеща, биться об стену. Добраться до нее было невозможно. Девочка выпрямилась, все еще стоя на коленях, и огляделась. Ее мать раздавала распоряжения временно заделать окна досками, и Сэм, мальчик, управлявший экипажем, пошел к двери, чтобы принести доски.
Но тут Тэфи увидела стоявшую в дверях Селесту. При колеблющемся свете фонаря вид у нее был таинственный и странный.
— Под кроватью — птичка, — крикнула ей Тэфи. — Это она разбила стекло. Она ранена и напугана.
Селеста подошла к ней.
— Если только это чайка… — В голосе ее звучала тревога.
— Это — чайка, — ответила Тэфи. — Птенец морской чайки.
Она направила луч своего фонарика, и Селеста заглянула под кровать. Однако она даже не пыталась достать птицу. Когда она поднялась, на лице ее было смешанное выражение тревоги и удовлетворения.
— Я знала, что случится. Теперь они рассердятся. Нас ждут серьезные неприятности.
— Кто рассердится? — мягко спросила мисс Хэтти. — Что вы имеете в виду?
Селеста только головой покачала.
— Она говорила, что буря принесет беду, — объяснила Тэфи. — Она утверждает, ей об этом сказали манито.
Миссис Такерман тоже подошла к кровати. Увидев чайку, слабо трепыхавшуюся в свете фонарика Тэфи, она издала крик ужаса.
— Быстро выброси ее вон. Надо удалить ее из дома.
Селеста положила руку ей на плечо.
— Не трогай ее. Она ранена. Нельзя дать ей здесь умереть.
— Но что мы будем с ней делать? Она не может здесь оставаться.
Селеста сказала:
— Я схожу за Генри Фоксом. Генри займется ею.
Несмотря на то что момент был крайне напряженный, Тэфи уловила имя, произнесенное Селестой: Генри Фокс[4]. Под запиской была изображена голова лисы. Значит, именно этот индейский мальчик написал записку.
— По-моему, буря начинает немножко утихать, — заметила бодрым тоном миссис Сондерс. — Давайте выйдем из комнаты, пусть ее приведут в порядок.
Мисс Клара Твиг в какой-то степени оправилась от испуга.
— Пойдем, дорогая, — сказала она сестре. — Я думаю, внизу безопаснее. Наш дневной сон на сегодня испорчен. При первой же возможности мы уедем отсюда.
Мисс Хэтти повернулась к Тэфи и шепнула:
— Ненавижу спать днем, — после чего она покорно последовала за старшей мисс Твиг вниз по лестнице.
Тэфи смотрела им вслед с тревогой. Надо, чтобы мама каким-то образом воздействовала на мисс Клару и убедила ее отказаться от своего намерения. Если постояльцы начнут разъезжаться, отелю от этого не поздоровится. Она снова стала на колени и заглянула под кровать.
Мягкий голос рядом с ней произнес:
— Бедная кроха! Я так надеюсь, что Генри скоро придет.
Это была Донна — нежная Донна, которую интересовала лишь судьба птицы.
— А Генри знает, что надо делать в этом случае? — спросила Тэфи.
— Индейцы знают о птицах и зверях все. Он особенно любит больных зверюшек, которых можно вылечить. Я думаю, он именно поэтому и хочет стать врачом, когда вырастет.
Тэфи удивилась. Все это никак не вязалось со сложившимся у нее представлением о Генри Фоксе как об угрюмом, недоброжелательном создании.
Она услышала за своей спиной голос миссис Такерман:
— Она под кроватью, Генри. Пожалуйста, сделай что-нибудь побыстрее. Ах, если бы тут была мисс Эрвин! Она так хорошо понимала чаек!
— Я подержу фонарь, — предложила Тэфи, когда Генри полез на животе под кровать.
Он не сразу потянулся к чайке, а стал обращаться к ней со словами, которые Тэфи не понимала. Вероятно, это были индейские слова. Птица прекратила свое испуганное трепыхание. Когда он взял ее в руки, она лежала спокойно.
Очень осторожно он вытащил ее из-под кровати и легонько прижал к груди. В этот момент пришел Сэм с досками для сломанного окна, а миссис Такерман начала помогать одной из горничных наводить порядок в комнате и выметать битое стекло.
Донна поспешно куда-то выбежала и возвратилась через холл с двумя зажженными свечами в высоких бронзовых подсвечниках. Генри уселся на верхнюю ступеньку лестницы и стал очень осторожно ощупывать пальцами чайку. Глядя, как он держит птицу, Тэфи подумала: его нельзя не любить, как бы он ни вел себя до этого.
— Молодые — не больно-то ловкие, — сказал он. — Старая не дала бы ветру вот так себя подхватить. Эта еще слишком недавно родилась на свет — мудрости еще не нажила.
В его руках была какая-то магическая сила, которую птица, как видно, сразу почуяла и всецело ей вверилась.
— Она очень серьезно ранена? — спросила взволнованно Тэфи.
Генри покачал головой.
— Я думаю, она была просто оглушена. Ничего, похоже, не сломано. Когда кончится буря, мы можем отпустить ее на волю.
