Ромка отступил назад и резко выдохнул из себя воздух. Так вот с кем общалась Светка. Наверное, она принесла собаке еды, а объедки взяла у Ирки. А он уж решил, что здесь Клещ вырыл себе берлогу. Сколько времени зря потерял. А Светка, видимо, хороший человек, раз о щенках заботится. Хотя всякое может быть. Мерзавцы подчас тоже животных любят.
Выбравшись из щели, Ромка стремглав помчался к метро. По дороге он решил, что версию со Светкой надо довести до конца, тем более что никакой другой у них пока нет.
Подбежав к дому, Ромка включил свой телефон, прослушал автоответчик. Звонков была уйма, все от мамы. Она беспокоилась, где он есть, и требовала откликнуться.
Но прежде он забежал к Славке. Тот тоже волновался.
— Ты что так долго? Тут твоя мама обзвонилась. Я сказал, что ты во дворе гуляешь.
— Не помнишь, — спросил Ромка, — Светка у Ирки никаких объедков не просила?
— Просила. Она сказала, чтобы Ирка ничего не выбрасывала, так как у них во дворе собачка ощенилась, а она ее подкармливает. А что?
— Я видел эту собачку. — Ромка не стал говорить о том, как он трясся от страха перед таинственной щелью, а просто развел руками. — Пока ничего не ясно. Но за Светкой надо следить, чтобы узнать, зачем она телефон из газеты выписывала. А Веньке сказать, чтобы усилил бдительность и ждал новых звонков.
— И как ты собрался за ней следить? У дома утром ждать? — испугался Славка.
— Нет. Надо ее спровоцировать. Я по дороге продумал, как это сделать. Пусть Ирка ей скажет, что мы знаем, где находится Клещ. А сама от нее не отходит. Ни на шаг, понял? И пусть следит за каждым ее звонком. И если что усечет, сразу звонит тебе.
— Я поговорю с Иркой, — нерешительно сказал Славка. — А если она не согласится?
— Что значит — не согласится? Кому из нас больше надо Клеща поймать и «Императора» их найти? Заставь ее, понял.
— Ладно, я попробую.
— А я почапал. Лешка лежит больная, а меня дома нет. Мама меня убьет, это точно.
Убивать блудного сына Валерия Михайловна не стала. Она поступила хуже: открыла Ромке дверь и не стала с ним разговаривать. Молча ушла на кухню и стала там чем-то звякать. И все его объяснения пропустила мимо ушей.
Дик под ногами не мельтешил — гулял с отцом.
Ромка разделся и подошел к Лешке.
— И чего мама такая злая? Славка же ей сказал, что я во дворе.
— Она в театр собиралась, ты что, забыл? Врач пришел сразу после твоего ухода, и, если бы ты сразу вернулся, как обещал, она бы еще успела.
— Могла б и без меня уйти, подумаешь.
— Не могла. Она вместо того в аптеку пошла. Врач сказал, что мне нужно срочно горло промыть, ждать нечего. А то бы ты сходил. Она на тебя, знаешь, как обиделась.
— А папа когда пришел?
— Только что. У него какие-то дополнительные лекции были.
— Вот блин! — выдохнул Ромка. — Ничего, сходит в другой раз. Что я мог поделать? Дело-то важное. Правда, в этот раз не фига не вышло.
— Что, как взрывчатка в троллейбусе?
— Вроде того. Да, кстати, а что с тобой? — спохватился он.
— Фарингит.
— Это еще что такое?
— Это в горле, воспаление задней стенки. Врач говорит, что если оно в хроническую форму перейдет, то я болеть постоянно буду. И мороженое нельзя будет есть.
— Но это не опасно?
Лешка откинулась на свои подушки.
— Не опасно, наверное. Но лечить надо. Так говори, где тебя столько времени носило.
— Я за Светкой, Иркиной подругой, следил. Она одна на наше объявление клюнула. А так как она все их книжки наперечет знает, и где какая стоит, тоже, то запросто могла навести на них Клеща. Вот только зачем? Но это другой вопрос.
— Это плохо, — прошептала Лешка.
— Плохо — что?
— Плохо, когда друзья предают.
— Да уж, чего хорошего. Жаль все-таки, что ты болеешь. И Темки с нами нет. Но это неважно, что он далеко, все равно никто из нас никого не предаст. Никогда. Правда?
— Да, конечно, — без всякой радости сказала Лешка. — Кстати, Венечка звонил. Совсем недавно.
— И что сказал? Звонки подозрительные были?
— Нет, никто подозрительный ему не звонил, а вот Артем написал, что Новгородцев, ну тот самый его одноклассник и сосед, сказал, что у его отца Шильдер есть. Он только не помнит, что именно.
— Значит, его фамилия Новогородцев? А имя Никита? Так, кажется? Никита Новгородцев. Н.Н.?!
— Здрасте вам! — воскликнув, Лешка от боли закашлялась, схватилась за горло и прохрипела: — Тот Н.Н. свой переплет сто лет назад заказывал. Если не раньше.
— Да, верно.
Ромка заглянул на кухню, где мама с суровым лицом продолжала мыть посуду, схватил со стола булочку и вернулся к Лешке.
— Все равно надо узнать отчество этого Никиты. И как его деда звали. И прадеда заодно. А вдруг они все Н.Н.? Кстати, я читал, что Никита — имя женское, и только в нашей стране все Никиты — мужчины.
— Ну и что из этого? Даже если они все Н.Н.?
— Тогда Никитин отец — наследник того Н.Н., вот что! Отец-то его — библиофил. А значит, существует огромная вероятность того, что он Н.Н. — это тот самый Н.Н. и к тому же заказчик кражи. Проследил за Андреем Александровичем, где он живет, потом Клеща нанял. А тому Светка сказала, где что стоит.
— Как у тебя все просто. Проследил, нанял. Да отец Никиты — банкир, и купить любую книжку для него — тьфу! Зачем ему их воровать? Смешно и глупо. И Андрей Александрович так считает.
И хотя Лешкины доводы были убедительными, Ромка, подумав, их опроверг.
— Пусть банкир, но он не мог знать, согласится дядя Андрей отдать ему книги или нет. А вдруг бы он сказал: «Нет, не отдам, и не просите, ни за какие деньги!» И украсть их он бы уже не смог, потому что тогда на него сразу бы и подумали.
Ромка взял свой мобильник и стал набирать пространственное сообщение Артему. Сбившись, оставил это занятие и принес Лешке домашний телефон.
— Попроси Веньку срочно выяснить у Темки, как зовут всех Никитиных предков. Да пусть продолжает ждать звонков. А я к маме пойду, а то неудобно перед ней как-то. Ты по телефону-то говорить можешь? Или тебе из-за горла трудно? Сильно болит?
— Болит, но постараюсь.
Лешкино недовольство крылось в том, что Артем снова прислал сухое письмо. Все о деле да о деле, а об их отношениях — ни словечка.
— Мам, — войдя на кухню, робко сказал Ромка. — Ты уже меня прости, ладно? Я, честное слово, не нарочно.
— Еще бы ты поступил так нарочно. — Валерия Михайловна невесело усмехнулась. — Но если бы ты помнил не только о себе…
— В том-то и дело, что я всегда о других думаю! — воскликнул Ромка и вдруг осекся. Еще начнет расспрашивать, чем он занимался целый вечер и почему не шел домой, и как тут придумаешь уважительную причину? А правду ей сказать ну никак нельзя, иначе дома запрет и гулять не выпустит. И он ухватил маму за руку. — А давай я тебе билет куплю? Если его в кассе нет, из-под земли достану.
— Спасибо, не надо, мне уже расхотелось.
— Мам, но я правда не думал, что так получится.
Валерия Михайловна махнула рукой.
— Что теперь об этом! Поезд уже ушел. И денег сейчас нет. Зарплату получу, тогда и в театр схожу, и Интернет вам налажу. Сразу же, чтоб никуда не ходили.
Ромка почувствовал себя почти прощенным. И он решил взять быка за рога, то есть завести речь о попугае.
— Мам. — Голос его сделался вкрадчивым и заискивающим. — А вот если бы у нас был желтый попугай, то и денежки бы водились.
— Не мели чушь, — отрезала Валерия Михайловна.
— И вовсе не чушь. Сплошная истина. Мне один мужик сказал, что желтые попугаи — к деньгам. А я — Олегу Пономареву, он тут же на Птичку съездил, желтого попугая привез, и его мама клевую работу нашла.
— Рома, ты не маленький, зачем тебе попугай? Достаточно и того, что у нас собака, да еще такая большая. Мало того что я каждый день ей по огромной кастрюле еды готовлю, так еще не знаю, куда от ее шерсти деться. Никогда у нас такой грязи не было. А ты хочешь мне новой работы прибавить.
— У Лешки салфетки есть, которые грязь оттирают.
— Полы салфетками не моют.
— Но Дик вон какой огромный, а попугай малюсенький, сколько ему корма надо? Он, кроме зерна, ест все, что люди едят. А в доме у нас он сначала будет чирикать, а потом разговаривать. Разве это плохо? Ну скажи, чем он тебе помешает?
— Еще грязи добавится. Зарастем совсем. А тебе очень скоро за ним убирать надоест, я знаю.
— Тогда Лешка будет, — бесхитростно сказал Ромка. — Но это вряд ли. Мне не надоест. И клетка у меня уже есть, сам купил, с колокольчиком. У нас сразу весело станет. И денег я на него не прошу, они у меня есть, я их давно накопил и на клетку, и на птичку. Ну ладно, мам?
Скрипнула входная дверь, в комнату, виляя мокрым хвостом, вбежал Дик. Он бросился к Лешке, а на полу остались следы грязных лап.
