мягкий сугроб.
Хуже всего пришлось лорду Великанну. Монти, освобождённый из клетки, несколько раз клюнул хозяина в лицо (как в старые добрые времена), да к тому же его светлость исцарапался о колючую изгородь. А ещё поранил локоть.
Тюремные штаны Роддерса Лэзенби оказались порваны, и на левой коленке виднелась большая дыра, но в остальном он и выглядел, и чувствовал себя свежим как огурчик. (Понятия не имею, почему так говорят, ведь огурцы далеко не всегда бывают свежими!) Твинкл попросту что-то прорычал и поднялся. А вот Майкла Облома произошедшее поразило сильнее всего, хотя именно он и придумал вылезти из купе и снова влезть в него по внешней стороне поезда «сюрприза ради». Но больше всего его поразило то, на что он обрёк Мэнди.
Ведь его сестра, по словам Плохой Пенни, провела в стиральной машине непозволительно много времени (учитывая, что в стиральные машины вообще залезать не стоит), а он, безумно загоревшись своим планом, вновь заставил её рисковать своим здоровьем! Мэнди лежала на спине, раскинув руки и ноги, поразительно похожая на удивлённую морскую звезду.
— Ты в порядке, сестрёнка? — спросил не на шутку обеспокоенный Облом.
Мэнди подняла голову и кивнула. Майкл вздохнул с облегчением. Лорд Великанн, уже поднявшись на ноги, баюкал ушибленный локоть.
— Думаю, мы с вами ещё легко отделались, — проговорил он.
— Вот это дыра, — сказал Родцерс, поигрывая лоскутом штанины, болтающимся у колена. — Сейчас дырявые штаны как раз в моде! Чудесно!
— Кыш, — проговорил Твинкл, человек в костюме птицы.
— Дружище, о чём вы? — спросил Лэзенби.
— Кыш, — повторил Твинкл.
Лэзенби, Облом и Великанн огляделись в поисках птиц, которых мог бы отгонять их товарищ, но не увидели их. Вокруг вообще никого не было.
— Спрячьтесь! — выкрикнул Твинкл, притаившись за изгородью. — Чтобы вас не было видно!
— А! — воскликнул Великанн, поспешно присоединяясь к нему. — Понял!
Беглецы спрятались за изгородью.
— Интересно, почему поезд остановился? — спросил Роддерс Лэзенби. — Обожаю загадки!
— Может, кто-нибудь, кроме кондуктора, узнал нас и позвонил в полицию? — предположил Облом. — Ох и повезло же нам!
— В таком случае полиция попросту арестовала бы нас на следующей станции, — заметил Великанн. — Нет необходимости останавливать поезд.
— Тогда в чём дело?
Лорд Великанн пожал плечами.
— Кто его знает?
В этот момент одна из дверей поезда, выходящая на изгородь, распахнулась. Из неё высунулась голова миссис Ворчуньи. Вновь пошёл снег (не из-за появления миссис Ворчуньи, разумеется — это было бы совсем НЕЛЕПО).
— Мам, мне кажется, что нам лучше придерживаться плана: остаться в поезде и доехать до Молнии Макгинти, — проговорил Лучик.
— Только не с этими злодеями, — сказала миссис Ворчунья, стоя в дверях с Шоколадным Пряником под мышкой. — Если мы и впрямь в бегах, то надо нам немного побегать.
— Ты права, жена, — одобрил мистер Ворчун. — Если им известно, что мы едем в этом поезде, они могут знать и то, куда мы направляемся.
— А откуда они узнали, что мы едем в этом поезде? — спросила миссис Ворчунья, прищурившись с подозрением. — Скажите-ка мне!
— Шпионаж! — воскликнул мистер Ворчун. — Кто-то из нас шпионит и выдает врагу сведения о нас! И я точно знаю, что это не я, получается…
Он взглянул на миссис Ворчунью.
— А я точно знаю, что это не я, — заявила миссис Ворчунья. — Получается…
Она взглянула на мистера Ворчуна.
— Разве среди нас непременно должен быть шпион? — спросил Лучик. — Ведь мы же все заодно.
Ворчуны повернулись к Лучику и уставились на него.
— Потому что из-за него это всё началось, — заявила миссис Ворчунья.
— Нет, — не согласился мистер Ворчун.
— Да!
— Нет!
— Да! Да! Да!
— Нет! Нет! Нет!
— Лжец!
— Копилка!
— Чугунок!
— Вешалка!
— Толстый лори!
— Лыжная палка!
Итак, нам уже известно, откуда лорд Великанн и все остальные узнали о том, что Ворчуны едут в соседнем купе, — об этом им сказал Сэм Цент, но откуда же они узнали, что Ворчуны окажутсяв этом самом поезде в это самое время? Неужели Ворчуны были правы? Неужели среди них и впрямь завёлся шпион?
Вы готовы узнать ответ? Точно? Откуда же они узнали об этом? А ответ такой: ничего они не знали. НИ-ЧЕ-ГО. Вот так сюрприз, правда? Во всяком случае, для меня это стало сюрпризом, а ведь я — рассказчик этой истории.
Понимаете ли, всё дело в том, что эта компания отлично знала про крикливость, шумливость и драчливость Ворчунов. Им нельзя было просто сказать: «Прошу, забирайтесь в этот огромный ящик с надписью «В ДАЛЁКУЮ ГЛУШЬ», — и потому они весьма обрадовались, когда Томас «Твинкл» Винкл отправился с ними.
Да, стоит признать, что все они не на шутку его побаивались — правда, Великанн меньше всех, потому что нашёл в нём товарища по любви к птицам, — но Твинкл был горой мускулов, которая могла бы ОЧЕНЬ им пригодиться, когда они будут заставлять Ворчунов делать то, что им нужно. А уж вместе с Саблезубом, собакой-рвакой-и-кусакой, на-всех-врагов-нападакой, Твинкл будет страшен вдвойне. Поэтому они и направились домой к Твинклу — за псом. А где жил Твинкл? А жил он неподалёку от станции Брюква, которая находилась на той же железнодорожной ветке, что и станция «Долина Хаттона», на которой должны были сойти Ворчуны и Лучик.
В одном поезде они оказались по чистой случайности.
— А на что вообще похож ваш птичник? — поинтересовался у Твинкла Роддерс Лэзенби, всё еще прячась за изгородью в сугробе у железной дороги. — Есть ли там огромная клетка из проволоки, которая портит своим видом аккуратнейший сад? Я так люблю, когда аккуратнейшие сады что-нибудь портит. На это нужен талант.
— Да, — подтвердил Твинкл. — А что?
— Нам ведь вон туда, верно? — Лэзенби указал на линию домов. За домами были разбиты садики, а за ними виднелась изгородь, а за ней поле, которое раскинулось до самой железной дороги. Один из садов был покрыт сеткой из проволоки высотой метров восемь.
Твинкл расплылся в улыбке. Вне всяких сомнений, это был его птичник.
Носатый лорд Великанн усмехнулся.
— Подумать только, а вы ведь правы, Лэзенби! До станции Брюква оставалось ехать всего ничего! Скорее!
После того как Твинкла арестовали за кражу яиц редких птиц, полиция и БЗЖ — Бюро защиты животных — обнаружили, что одно яйцо им всё-таки отыскать не удалось, а значит, оно лежит где-то в тёплом инкубаторе и из него вот-вот
