Келли не сделала ни малейшего движения в сторону узкого отверстия.
— Меня это действительно не волнует, — отрезала она сухо. — Я мертва. Мне без разницы, что там за стеной.
— Пожалуйста! — молила Коди. — Взгляни на них. Взгляни на их жестокие лица. Они тебя контролируют. Они тебя используют. Я слышала, как они об этом говорили. Я слышала, как они над тобой смеялись. Они делают так, чтобы ты совершала все эти ужасные вещи.
Келли поколебалась, затем скользнула вниз и заглянула через щель в стене.
Коди напряженно стояла в центре комнаты, наблюдая за сестрой. Келли, казалось, застыла. Она не двигалась и не мигала. Она смотрела в соседнюю комнату несколько минут, и ее лицо оставалось совершенно бесстрастным. Когда она поднялась и повернулась к Коди, выражение ее лица смягчилось. Яростное свечение в глазах поблекло.
— Ты видела их? — нетерпеливо спросила Коди. — Видела их с крысами?
Келли не ответила. Она отплыла от стены, бледное лицо мерцало, и выражение его было задумчивым.
— Ты видела их? — настаивала Коди. — Теперь ты мне веришь?
Келли уставилась на Коди и словно бы сквозь нее.
— Пойдем со мной, Коди, — прошептала она наконец. — Я помогу тебе выйти из этого дома.
Коди вздохнула с облегчением.
«Келли поверила мне! — сказала она себе. — Я знала, что смогу до нее достучаться. Я знала, что могу показать ей правду. Но чем я могу ей помочь? Чем?»
— Взрывчатка! — воскликнула Коди. — Мы можем взорвать дом, а с ним и все зло.
Келли подняла палец к губам, чтобы она замолчала.
— Запомни на будущее, — сказала она мягко. — А пока позволь мне вывести тебя отсюда. Пойдем со мной. Поспеши.
Келли пронеслась мимо Коди и направилась к двери, ведущей из подвала. Серый вечерний свет отражался в узком окне, отбрасывая на пол длинные тени.
— Спасибо, Келли, — произнес чей-то голос.
Коди сдавленно вскрикнула. Вперед вышла миссис Нордстрем, а за ней следовали мистер Хэнкерс и мистер Лури.
— Спасибо, что привела ее к нам, Келли, — сказала миссис Нордстрем, тепло улыбаясь. — Теперь ты сможешь отомстить!
— Ты обманула меня! — завизжала на сестру Коди. — Ты предала меня!
Миссис Нордстрем и двое мужчин придвинулись ближе, окружая Коди, их лица застыли, их глаза сузились, глядя на нее холодно и угрожающе.
— Келли, я же твоя сестра! Твой близнец! Как ты могла?! — Коди кричала так, что не узнала собственный голос.
Лицо Келли оставалось пустым и безразличным.
— Я не предала тебя, — мягко ответила она. — Ты показала мне правду. Беги к лестнице, Коди. Скорее! Я их остановлю.
Коди ахнула, когда миссис Нордстрем и двое мужчин подошли ближе. Может, это уловка? Или Келли и в самом деле хочет ее защитить, спасти?
— Беги! — закричала Келли.
Коди начала пятиться к лестнице, не сводя глаз с ужасной троицы.
— Пошевеливайся! Беги! — кричала Келли.
Но Коди остановилась и в ужасе смотрела, как миссис Нордстрем и двое мужчин начали изменяться.
Их кожа покрылась волдырями, потемнела и стала грязно-серого цвета. Короткая щетина пробивалась на руках и лицах.
Их лица медленно вытягивались. Их носы удлинились и превратились в темные, волосатые морды. Белые усы дрожали над кривыми желтыми зубами. Змееподобные красные языки скользили по корявым зубам. Их влажные глаза уменьшились до черных точек.
Коди ошеломленно уставилась на них, Они уменьшились, и их одежда свалилась на пол.
Из-под одежды вырвались три жирные серые крысы. Та, что была прежде миссис Нордстрем, зашипела на Коди и угрожающе подняла свои острые когти.
Мистер Лури стоял позади нее. Капля слюны упала из пасти мистера Хэнкерса; он почесывал серый мех на брюхе острыми когтями.
— Нет! — дрожащим, слабым голосом закричала Коди. — Нет! Вы… вы… этого не может быть!
Она отступила к лестнице, широко раскрыв глаза в ужасе и недоумении. Крысы. Они крысы. Все трое.
Миссис Нордстрем обнажила зубы и с пронзительным свистом прыгнула на лодыжку Коди.
Коди закричала и изо всех сил пнула жирную тварь. Ее кроссовка угодила шипящей крысе в брюхо, отчего та распласталась на спине рядом с двумя рычащими товарищами.
— Беги, Коди! Беги! — кричала Келли.
Когда она отступила в сторону лестницы, Коди увидела несущиеся к ней полчища крыс.
Из-за печи, из-за ящиков со взрывчаткой, из отверстия в стене и трещины в полу выползали крысы — дюжины дюжин, визжа и шипя, размахивая голыми розовыми хвостами, они покрывали пол, клацали зубами…
Едва удерживаясь на дрожащих ногах Коди схватилась за перила и поднялась на первую ступеньку.
— Торопись! — велела Келли, скользнув к детонатору взрывчатки. — Коди, поспеши!
Пол, казалось, бурлил. Десятки серых тел спешили вперед, визжа, шипя и щелкая челюстями.
— А как же ты? — выдавила Коди.
Ответ Келли ранил ее в самую душу:
— Я мертва!
Визг крыс заглушил рыдания Коди.
Крысы вдруг прокатилась вперед, шипя и свистя. Их когти полосовали воздух, когда они добрались до лестницы.
— Ой! — вскрикнула Коди, когда одна из крыс пробежала по ее ноге. Тысячи глаз жадно впились в нее; они приближались.
Бросив прощальный взгляд на сестру, она повернулась и помчалась наверх. В коридоре стояли визг, шипение и скрежет когтей. Все это заставило ее прибавить скорости. Мимо темной гостиной. Из передней двери. В темноту двора.
Коди приземлилась на траву, хватая ртом воздух. Ужасный крысиный писк стоял в ушах.
Она была уже на полпути к улице, когда мощнейший взрыв отбросил ее на землю.
— Оххх! — простонала Коди, приземлившись на колени и локти.
Земля затряслась. Она повернулась к дому как раз вовремя, чтобы увидеть ослепительную белую вспышку. Яркую, словно солнце.
«Я, кажется, ослепла!» — подумала Коди.
А потом белый цвет сменился на алый.
Рев, более громкий, чем громовой раскат, заставил ее зажать уши.
Крыша взмыла в воздух и полетела над темными деревьями. А вслед за ней над домом поднялась стена пламени.
— Неееет!
Из-за рева пламени Коди не могла слышать даже собственный испуганный вопль.
Прищурившись, она увидела в ярко-рыжем пламени темные фигуры. Тела крыс, дико воющих, беспомощно барахтающихся в беснующемся огне. Сотни крыс взлетали в небо, точно снаряды — шипящие, обожженные.
Коди чувствовала, что ее тошнит, чувствовала, как поднимается изнутри волна отвращения. Но она не могла оторвать глаз от огненного неба и обугленных черных крысиных тел, взлетавших в ревущем пламени. А потом в огне показались человеческие фигуры. Черные тени. Темные, измученные духи людей, похороненных под домом. Мужчины и женщины, плача и завывая, поднимались все выше и выше и исчезли в беззвездном черном небе.
Коди закричала; стена дома рухнула на землю. Во все стороны разлетелись тлеющие багровые угли. Охваченная ужасом смотрела Коди, как пламя поглотило дом, а вместе с ним и зло, что таилось в нем все эти годы.
Стоя на коленях в холодной, мягкой траве, Коди смотрела на огонь, и жар пламени иссушал ее слезы.
— Мне так жаль, Келли, — тихо прошептала она. — Мне очень жаль. Очень жаль… Мне очень жаль, что я так и не смогла с тобой попрощаться.
— Что с тобой? Почему ты не хочешь выходить на улицу? — спросил Роб.
Коди пересекла комнату и уселась напротив него в небольшое белое кожаное кресло.
— Полицейские снова звонили сегодня утром. Уже неделя с момента взрыва, а они до сих пор не могут взять в толк, что произошло. Каждый рассказывает по-своему, и одна версия удивительнее другой. И они до сих пор не могут поверить, что это Келли, а не я, совершила все эти ужасные вещи. — Коди вздохнула. — К счастью, они собираются закрыть дело. Мне, конечно, все равно придется дважды в неделю ходить на психотерапию. Но я рада, что обвинений мне никто не предъявил.
— Да, — согласился Роб. — Я так просто хочу обо всем этом забыть.
— Я тоже. Моих родителей сегодня не будет. Я заказала пиццу.
Роб скорчил кислую мину:
— Что, опять пицца?
— Мне нравится пицца, — возмутилась Коди. — Что тут скажешь? Мне многого не надо.
— До чего ты неприхотлива. Оставайся со мной навеки! — пошутил Роб.
Прошло три недели после пожара, который уничтожил дом номер 99 по Улице Страха и положил конец съемкам.
Вернувшись в квартиру своих родителей в Лос-Анджелесе, Коди все еще пребывала в шоке от случившегося. Но Роб навещал ее почти каждый день. Он сумел заставить ее улыбаться и снова почувствовать себя почти нормально.
— Я сегодня в рекламу пробовался, — сказал он.
— Замечательно! — с энтузиазмом воскликнула Коди.
— Опять реклама собачьего корма. Но на этот раз мне хоть гавкать не придется, — сообщил Роб.
