Федька шел первым. Он умел наступать на тропинку без хруста веток. И как он различал их на ходу, почти в темноте? Веня и Варя, уткнувшись взглядами себе под ноги, наступали след в след за Федькой. И получалось тоже бесшумно. А вот Пятачку не надо было наступать ни в чьи следы. Он сидел на руках у Вени и недовольно морщился. Что за вечерняя прогулка? Ничего хорошего она не обещала – ни ужина, ни отдыха.
Валентина Ивановна так ни разу и не оглянулась. Наверное, была уверена, что в такую пору никто за ней не вздумает идти, тем более на Русалочий омут. Она уверенно миновала подводную дорожку и исчезла в развалинах мельницы.
– И мы туда пойдем? – неуверенно шепнула Варя.
– Хочешь, оставайся, – разрешил ей Федька. – С поросенком.
Варя огляделась. Не очень-то хотелось ей оставаться одной на берегу! Даже с Пятачком.
– Ладно, мы с вами, – сказала Варя. – А то Пятачок испугается, хрюкать начнет.
Только они спустились к воде, как на мельнице послышались шаги. Валентина Ивановна вышла на площадку к колесу. Пришлось опять шмыгнуть в кусты и затаиться.
– Стемнеет совсем... – пробормотал Федька. – Как же мы эту дорожку в воде разглядим?
Время шло. А Валентина Ивановна не торопилась уходить. Она звякала в воде какой-то посудой и даже мурлыкала песенку.
– И правда, ведет себя, как русалка, – шепнул Веня. – Ничего не боится. Хотя чего ей бояться? Думает, что всех напугала, а сама – герой.
Наконец Русалка ушла. Ребята подождали еще немного, чтобы убедиться в том, что теперь уже можно перебраться к мельнице. Но как? Федька не зря опасался: в темноте подводная тропинка стала совсем незаметна под водой.
– Попробую ногами нащупать, – сказал Федька.
Но он не смог обнаружить даже начало дорожки.
И тут Веня почувствовал, как встрепенулся Пятачок, вырываясь из его рук.
– Подожди, Федька, – шепнул Веня. – У нас же есть проводник.
Он отпустил поросенка, тот понюхал воду, попил немного, будто ради этого и спешил освободиться, и... потопал по воде! Веня едва успел схватить его за хвост.
– Не торопись, Пятачок, – шепнул он. – А то все будет напрасно.
Странно, но поросенок понимающе промолчал. А ведь вполне мог бы хрюкнуть в ответ на то, что его схватили за хвост. Веня даже не отпустил его на протяжении всего пути – так и держался за спасительный крючок. Наверное, если бы и у Вени был такой же, то и Федька бы за него ухватился. Но Федька не держался за Веню, а страховал Варю.
Так и перебрались. У мельницы следить стало легче: там было столько всяких нагромождений, что в любой момент достаточно было бы присесть, чтобы стать незаметными. Но и этого пока не требовалось. Оставалось лишь одно: не шуметь и затаиться поближе к тому месту, где находилась сейчас Валентина Ивановна.
Определить это место помогали легкие отблески света. Этот свет мерцал внутри развалин, и ребята пробирались к нему по уже знакомым закоулкам. Впереди была та самая комната, в которой они обнаружили люк. Пора было и остановиться, потому что раздался голос Валентины Ивановны:
– Как ты думаешь, долго еще?
– А кто его знает? – ответил мужской голос. – Какое-то заколдованное место!
– Заколдованное? – засмеялась Валентина Ивановна. – Ты еще скажи, что здесь водяной живет и тебе мешает.
– А что? Может, и мешает. Не отдает свои сокровища. Понимаешь, Валь, я уже устал с этой водой. Черпаю, черпаю, а она все не убывает. А тут еще эти малолетки отвлекают... Ты что, не объяснила им ничего?
– Как же, все объяснила! Да и ты ведь так их напугал, что вряд ли они сюда еще раз сунутся. Мне всегда говорили: у твоего брата прирожденный актерский талант. Наверное, детишки сейчас где-нибудь под одеялами от страха дрожат. Петя, а ты не перестарался? Вдруг они взрослых позовут?
– Не позовут. И вообще, это уже твоя забота. Ты сама ими займись получше. Не спускай с них глаз. Скажи, что в цирке работаешь, зверей дрессируешь.
– Зачем это?
– А с ними поросенок бегает. Вот и скажи, что отдрессируешь его – они поверят. Будете прыгать там возле деревни, а я здесь спокойно все закончу. Мне немного осталось.
– Ты же сам говоришь, что вода не убывает, – сказала Валентина Ивановна. – Как же немного?
– Понимаешь, здесь какой-то секрет есть. Я его разгадать должен. Как-то должна эта чертова вода сливаться! Ведром, наверное, и за все лето не вычерпать. Надо подвал обследовать со всех сторон. Помнишь, когда мы читали про эту мельницу в архиве, там упоминалось о секрете. О секрете камня. Что имелось в виду? Я вот голову над этим ломаю, а понять не могу. Завтра обстучу всю подвальную стену со стороны запруды.
– А воду сливать когда? – напомнила Валентина Ивановна.
– Что без толку эту воду лить? Говорю же, бесконечная она. Уже видеть не могу это ведро!
Раздалось звяканье. Наверное, брат Валентины Ивановны в сердцах пнул ведро ногой.
– А тут еще эти малявки! – продолжил сердито Петя. – Сначала палатку мою углядели, а потом и камнями вздумали швыряться, когда я их в очередной раз пугал. Не очень-то и боятся.
– Сколько тебе еще времени надо, как думаешь? – спросила Валентина Ивановна. – Ты ешь, ешь. А то вон похудел, смотреть страшно. И впрямь, как водяной.
– Как тут можно определить, сколько? Говорю же, не гуляю я, не загораю зря. Завтра займусь стеной, а потом... Посмотрим. Ты, главное, этих глазастых утихомирь. Скажи им, что я их поросенка съем. То есть не я, а водяной.
И Петя глухо засмеялся. Наверное, в комнате горела свеча, потому что от его смеха свет заколебался. Этот отблеск так зловеще забегал по мрачным каменным сводам, что ребятам стало по-настоящему страшно. Веня зажал Пятачку пятачок, потому что испугался: а вдруг тот поймет слова, в которых прозвучала угроза в его адрес? Пятачок ведь вполне понимал слово «поросенок»...
– Ты иди домой, – сказал Петя. – И я тоже в палатку пойду отдыхать. Пришлось поставить ее подальше в лесу. Ох, и надоели же эти сыщики сопливые! Точно я у них поросенка под воду утащу, если опять сюда сунутся.
И снова загремело ведро. Даже мороз пошел у Вени по коже от этого звука!
Ребята, не сговариваясь, шмыгнули обратно. До возвращения Валентины Ивановны надо было успеть перебраться на берег.
На берегу Пятачок, присев за куст, тяжело задышал. Но ведь он не устал. Значит, просто разволновался. Неужели понял подслушанный разговор?
Веня, Варя и Федька были взволнованы не меньше. Конечно, угрозы этого Пети стоили таких волнений. Но не это было главное. Ребята сидели над Пятачком, во все руки наперебой поглаживая его по бокам. И молча, каждый сам по себе, обдумывали полученную информацию.
Ведь информация, как известно, требует размышлений.
– Пошли за этой дрессировщицей, – шепнул Федька, когда Валентина Ивановна прошлепала по водяной дорожке и скрылась на тропинке, удаляясь в сторону деревни. – Пора и нам по домам. Утро вечера мудренее.
Не Федька, а сборник пословиц на все случаи жизни!
Утро получилось не мудреное, а раннее.
Федька разбудил ребят на рассвете. Разбудил... удочкой! Он просунул ее в открытое окно и пощекотал сначала Пятачка, потом Веню. Пятачок улыбнулся во сне, а Веня испуганно вскочил:
– Ты чего так рано?
– Рыбу пойдем ловить, – как ни в чем не бывало сообщил Федька.
– Какую рыбу? А Русалочий омут?
Веня ничего не понимал спросонья.
– Вот туда и пойдем. Я сяду на самом виду рыбу ловить. Пусть водяной попробует при мне воду вычерпывать! А вы пока на мельнице все обшарите.
– Ну ты молодец! – воскликнул Веня. – Я бы никогда до такого плана не додумался.
Варю и Пятачка пришлось вытаскивать через окно почти спящих. Бабушку Валентину Ивановну будить не хотелось. Пусть спит спокойно и видит во сне огромный урожай со своих грядок.
– Только бы никто из соседей не заметил, – приговаривал Федька. – А то подумают, что я свиней ворую.
– Ты почему это во множественном числе говоришь? – возмутилась Варя и наконец проснулась.
Федька растерялся и приложил палец к губам. Мол, давайте все вместе помолчим.
Варя и Пятачок удочке обрадовались. Пятачок – как новому предмету, который надо обследовать, а Варя – как новому занятию. Больше всего поросенка привлек поплавок, который Федька сделал из огромного гусиного пера. Варя тоже обратила на него внимание.
– Федька, ты как Пушкин, – сказала она. – У него точно такое было перо. Только не для удочки, а для стихов.
Федька был доволен, что хоть чем-то похож на Пушкина.
– А черви? – вдруг вспомнил он. – Червей не успел накопать! Лопату надо.
Они шли уже по лугу.
– Что, возвращаться? – поморщился Веня. – Точно Валентина Ивановна проснется.
– Которая? – спросила Варя. – Бабушка или Русалка?
– Обе. Пока мы тут червей будем копать, все проснутся. Даже Петя-водяной.
– А может, пусть Пятачок накопает? – предложила Варя. – Я не хочу, они противные.
Веня тоже поморщился. Он представил, что надо будет брать червяка пальцами... Бр-р! А сказать Федьке, что ему это неприятно, было неловко. Что ж он подумает, что Веня боится?
