— Честно говоря, с ним трудно не согласиться, — заметил мэтр Робьон. — И еще один вопрос. Я, знаете ли, люблю вникать в детали… Чем торгует мсье Малэг? Я видел грузовики с его маркой.
— Он ужасный хитрец! — улыбнулся Массерон. — Знаете, на селе существуют так называемые «библиобусы» — передвижные библиотеки, которые развозят книги фермерам и жителям отдаленных деревень. Так вот, Малэг решил создать по их подобию мастерскую на колесах. Он купил автобус и снабдил его разными инструментами, которые могут пригодиться в деревне. Этот автобус ездит по самым отдаленным районам нашего края, предлагая пилы, гвозди, замки и ключи, верстаки и всякие подобные предметы. Малэг тут же получил огромную прибыль. В своих передвижных мастерских он зарабатывает сколько хочет. Недавно он купил уже пятый автобус.
— Ему завидуют?
— Еще как!
Адвокат вынул бумажник; Массерон запротестовал:
— Нет, нет, позвольте мне! — Он повернулся к Франсуа. — Приходите после обеда ко мне в магазин. Мы поговорим о форели. Это вам будет интереснее, чем наши деревенские истории. Вы надолго приехали?
— На три недели, — ответил мэтр Робьон. — Ровно столько занимает курс лечения. Но есть и другая причина… Главный повод для моего приезда сюда — это сбор материалов о деятельности маки[2]в районе Рюйона. В сорок третьем году я жил в Сен — Флуре, куда эвакуировали наш лицей. У меня был очень близкий друг, Люсьен Фенейру, который укрывался от немцев на одной ферме неподалеку от Рюйона. Затем он вступил в Сопротивление… и был убит. Я хочу раскопать эту историю.
— Понимаю, — сказал Массерон. — Но вам не кажется, что прошло слишком много времени? Наверное, никого из свидетелей тех событий уже нет в живых. Разве что Густу… но от него толку не добьешься.
Массерон не смог сдержать смех.
— Извините, это совсем не смешно, — тут же смутился он. — Бедного малого в период фашистских репрессий поставили к стенке. Да — да, он был расстрелян! Две пули в грудь из автомата! Его бросили, приняв за мертвого, а потом его подобрал отец Малэга. Но с тех пор бедняга не в себе… да что там — он просто сумасшедший. Он уверен, что немецкая оккупация еще продолжается, и прячется, едва завидев нового человека… Его давно уже оставили в покое. Он оказывает нам мелкие услуги — ловит рыбу для ресторанов, собирает грибы, чинит всякие поломки…
— Может быть, я смогу с ним поговорить?
— Не думаю. Он примет вас за гестаповца.
— Даже так?
— Он не опасен. Он просто неуловим.
— А где он живет?
— В развалинах фермы, где проходили бои. Он устроил там себе настоящую берлогу. Единственный человек, который может туда приблизиться, это его спаситель — Малэг. Старый чудак, который на ножах со своим сыном.
— Ну и дела! — усмехнулся адвокат. — Мы попали в компанию гадюк и сумасшедших!
— Они прошли через кафе, которое к этому времени уже опустело. Лишь со двора доносился чей — то ворчливый голос:
— Сезон потерян, это я вам говорю! В мое время все было по — другому…
— Это наш бывший мэр, — прошептал Массерон. — Не обращайте внимания.
Он заговорил громче:
— Итак, молодой человек хочет попробовать поудить на сухую муху? Великолепно! Но для этого надо научиться одному приему. Я покажу вам, когда вы зайдете ко мне в магазин…
Они пожали друг другу руки, и адвокат с Франсуа вернулись в гостиницу.
— Я полистаю учебник, — сказал Франсуа. — Там есть потрясающие материалы по технике забрасывания удочки. По — моему, это не слишком сложно. Все дело в положении кисти…
— Ну что ж, желаю успеха! — улыбнулся адвокат. — Но сначала пойдем купим тебе сапоги. Я не хочу, чтобы ты торчал у воды в своих старых кроссовках.
И вот наконец Франсуа остался один в своей комнате. Он слышал, как за стеной, в ванной, ходил туда — сюда отец. Было ужасно жарко. Франсуа размышлял, не зря ли он сюда приехал? Никто ведь его не заставлял. Но он так давно мечтал о рыбалке, что она превратилась в навязчивую идею. Однажды он видел по телевизору рыбную ловлю во всех подробностях. Крупным планом показали, как муха садится на воду и почти тут же ее хватают толстые губы. А потом маленький водоворот на месте, где только что находилась муха, и вот уже пойманная рыба бьется на крючке… Ах, как это было здорово! Затем рыбак начал вытягивать добычу. Удочка в его руке подрагивала, гнулась… А потом он произнес: «Ну что, неплохо! На килограмм потянет!» Этот спокойный голос и абсолютное самообладание рыбака покорили Франсуа. Как это людям удается так владеть своими эмоциями? Ведь это такое счастье — поймать рыбу!
Итак, скорее на речку! Ловля на сухую муху — это, должно быть, что — то необыкновенное! В этом виде рыбалки есть что — то и от фехтования, и от сидения в засаде, и от прогулки, и от сбора урожая! «Я уже вхожу во вкус, — думал Франсуа. — И был бы совсем счастлив, если бы не эта гадюка…»
— Нет, папа, высади меня здесь. Я пойду один.
— Хорошо, но только без фокусов! Чтобы твоя форель не обошлась нам дороже, чем в магазине. Пока!
Адвокат захлопнул дверцу машины и уехал в направлении Сен — Флура. А Франсуа остался стоять перед магазином «Все для рыбной ловли». Он в самом деле предпочитал разглядывать витрины в одиночку. Иногда он ловил в стекле отражение своих жадных, восхищенных глаз. Особенно ему нравились катушки спиннингов — никелированные, с приделанным к барабану рычажком. Глядя на них, Франсуа уже чувствовал себя на рыбалке! Он представлял, как медленно вращается катушка, как удивленную рыбу останавливает щелчок — щелчок, который для рыбака звучит музыкой, и не только в ушах, но и в сердце… Мальчику все сильнее хотелось заполучить эту катушку, причем немедленно; ему не терпелось ощутить в руке ее тяжесть, металлическую, твердую, словно держишь пистолет… А что? Ведь это тоже оружие, способное выбросить леску с крючком на сорок метров! Но тут в голове у мальчика, по какой — то странной аналогии, всплыло воспоминание о гадюке. Разве леска не похожа на змею, которая стремительно бросается вперед и впивается в свою добычу? «Да я просто с ума сошел!» — одернул себя Франсуа; и все же это абсурдное сходство смутило его — наверное, это все потому, что рыболовные крючки так напоминают змеиные зубы…
Мсье Массерон вынырнул из глубины магазина, уставленного мешками с наживкой, стойками с разнообразными удочками, рядами резиновых сапог и вешалками с непромокаемыми рыбацкими куртками, на которых были большие карманы со множеством молний.
Тут же висели шляпы с нацеленными на них искусственными мухами: если рыбак нацелился на ловлю форели, ему очень удобно снять со шляпы самую аппетитную муху и насадить ее на крючок.
— Вам уже приходилось когда — нибудь рыбачить? — спросил торговец. — Начинать надо с короткой удочки и кухонных мух. Прежде чем вы научитесь забрасывать удочку, надо научиться наблюдать. Форель очень осторожная рыба. Она берет приманку аккуратно, на поверхности заметен только маленький круг, словно упала капля дождя. Но рыба остается на месте; она не торопится, она выжидает. И если вам удастся в этот момент положить поблизости от нее муху, будьте уверены — она тотчас же на нее набросится. Но сделает это едва заметно…
— Понимаю, — кивнул Франсуа. — Значит, ее надо подсечь за одно мгновение!
— Вот именно! — подтвердил торговец. — Сейчас мы возьмем машину и поедем в Па — де — Пейроль. Как раз там был убит этот турист.
— Убит?! — встрепенулся Франсуа.
— Да, в прошлом месяце. П правде говоря, никто не знает, что, собственно, произошло. Неизвестно даже, что это был за человек. Ему было около тридцати, обычная одежда — легкие брюки, рубашка с короткими рукавами, холщовые туфли на веревочной подошве…
— Рыбак?
— Да нет. Мы решили, что это был турист, так как на шее у него висел бинокль. Непонятно, что он там разглядывал? И ни одного документа! Откуда он? Никто не знает. Поблизости не было обнаружено ни оставленной машины, ни мотоцикла. Он нигде не снимал комнату — ни в гостиницах, ни у кого — то из горожан. Жандармы до сих пор продолжают расследование, но пока безрезультатно… На затылке у несчастного была глубокая рана; похоже, его ударили чем — то тяжелым, вроде дубины… Но вы, я вижу, взволнованы. Вас интересуют такого рода истории?
— Да, очень! Я обожаю всякие тайна.
— Ну, в таком случае вам будет, чем заняться… Фернанда, последи за магазином, я отлучусь на часок. Свожу мсье Робьона на Аланьон.
— Счастливого пути! — прокричал из глубины магазина женский голос.
Они уселись в старенький грузовичок, сбросив с сидений пару болотных сапог, плетеную корзину и связку удочек.
— Не обращайте внимания, — сказал Массерон. — Это мой обычный инвентарь.
— Я все думаю о том туристе, — снова начал Франсуа. — Что он мог там разглядывать? Полицейским надо было просто приложить бинокль к глазам и посмотреть, что в него видно.
