Массерон шел уверенно, не глядя вниз.
— Лучше производить побольше шума, — объяснил он. — Змеи чувствуют вибрацию. Обычно они прячутся, но если вы вдруг услышите рядом шуршание листвы или увидите какое — то движение, не останавливайтесь, продолжайте идти. Если остановитесь, змея решит, что вы хотите на нее напасть, и станет обороняться.
Франсуа слушал все это, а сам думал, не слишком ли затянулась эта ознакомительная прогулка?
— Конечно, — продолжал Массерон, словно не замечая настроения мальчика, — вы парижанин, вы привыкли к асфальту, и здесь вам многое не понравится. Но это дело привычки. Конечно, прелести деревенской жизни трудно оценить при такой жаре и обилии ползучих гадов. Зато когда вы увидите озеро Трюйер!.. Езды до него — всего минут десять на машине. Там один из лучших видов в Оверни…
Франсуа ничего не ответил: разговаривать ему не хотелось. Он внимательно смотрел под ноги. Не то чтобы он боялся, нет! Он чувствовал скорее утомительное напряжение всех мышц — так бывает, когда приходится идти в темноте, на ощупь. Франсуа дал себе слово сразу по возвращении купить резиновые сапоги. Плевать ему на Трюйер! Поскорее бы оказаться в своей комнате в гостинице и заняться книгами, которые купил ему отец. Это были два прекрасных альбома с иллюстрациями, посвященные рыбной ловле. Чем бродить по тропинкам, кишащим гадюками, лучше спокойно изучать методы рыбной ловли вдали от неприятных неожиданностей.
Наконец они добрались до машины.
— Чего молчите? — спросил Массерон. — Устали?
— Нет… Жарко…
Грузовик покатил, подпрыгивая на ухабах.
— Вы не поверите, — продолжал Массерон, — но самая крупная форель водится именно в Аланьоне, потому что здесь в воду падает много сочных насекомых: саранча, шмели… Если их использовать как наживку, будьте уверены, без улова не останетесь.
— Что, прямо живых?
— Что живых?
— Ну, живых шмелей… насаживать на крючок? И саранчу?
— Конечно! Это рыбалка, тут особо не деликатничают.
«Вот не повезло, — подумал Франсуа. — Я имел в виду искусственных мух, а оказывается, придется потрошить всякую гадость».
— Пристегнитесь! — крикнул вдруг Массерон.
Он резко вывернул руль, и грузовичок затрясся, запрыгал на рытвинах.
— Готова! — воскликнул Массерон. — Уверен, вы ее даже не заметили!
— Кого?
— Да гадюку, черт бы ее взял! Прямо на самой середине дороги. Здорово мы ее!..
Он заглушил мотор и спрыгнул на землю.
— Идите — ка сюда! Я не промахнулся! Теперь она не достанется Густу.
Франсуа выглянул из машины, ничего не увидел, но, чтобы не спорить, согласился.
— Да, да, я ее вижу.
— Да нет же, вы слишком далеко! Не бойтесь, она мертвая и вас не укусит.
«Ладно, пойду посмотрю, чтобы не расстраивать беднягу». Франсуа вышел из грузовика и осторожно сделал несколько шагов вперед. Змея еще билась в конвульсиях, но на нее уже набросились муравьи.
— Это аспид, — сообщил Массерон. — Впрочем, кажется… В общем, какая — то разновидность гадюки.
Он приподнял кончиком пальца голову змеи.
— Смотрите, какая у нее характерная форма головы. И цвет — коричневый с пятнами. Ела она совсем недавно: видите, живот раздут. Поэтому она и не успела убежать.
Франсуа, побледнев, прислонился к капоту машины. Но Массерон, занятый разглядыванием змеи, этого не заметил. И вполне добродушно продолжал:
— Если ее вскрыть, то в желудке мы увидим целенькую лесную мышь. Должен вам сказать, что змеи не жуют свою жертву, они ее просто глотают целиком и переваривают… Эй, что это вы отвернулись?
— Ничего, — пробормотал Франсуа.
— Может, лучше вернуться домой? — предложил Массерон.
— Да, давайте вернемся. Жаль, что я вам день испортил…
— Ничего страшного. Мы вернемся сюда завтра утром. А сейчас…
Он с силой ударил каблуком по голове змеи.
— Вот как надо с ними поступать. Если вам попадется змея, давите ее не колеблясь. Это лучший способ побороть в себе страх.
Франсуа понемногу приходил в себя. Расставаясь с Массероном, он уже готов был смеяться над своей слабостью. Мальчик обещал торговцу незамедлительно закупить все, что нужно для ловли форели. Но как он был счастлив наконец добраться до своей кровати и вытянуться на ней, закрыв глаза и ни о чем не думая!
Он очень устал.
Франсуа буквально разрывался на части. С одной стороны, ему очень хотелось приобрести красивую удочку из бамбука для рыбной ловли на муху (как у знаменитого чемпиона по рыбной ловле Дюборжеля); с другой, ему не терпелось заняться расследованием таинственного преступления на берегу Аланьона. Но было слишком жарко, чтобы принимать важные решения. Конечно, рыбалка — это здорово; но как подумаешь об этих кишащих гадюками зарослях… Кроме того, от чтения специальной литературы получаешь не меньше удовольствия, чем от сидения с удочкой на берегу.
Что же касается расследования, особенно при наличии таких скудных данных, то воображение быстро уводило Франсуа в сторону столь нелепых предположений, что лучше было сразу подумать о чем — нибудь другом. Например, поподробнее узнать о каждом из обитателей этого странного городка, живущего в осаде лесных мышей.
Утром, когда Франсуа проснулся, жители города так и стояли у него перед глазами. Вот Густу… Этот тип выглядит как настоящий бродяга. Несмотря на жару, на нем что — то вроде редингота, завязанного спереди веревочкой, и «суперавангардные» штаны, у которых одна штанина зеленая, другая — синяя с желтыми заплатами. На голове — кепка с длинным козырьком, как у шоферов — дальнобойщиков. На ногах башмаки без шнурков. Через плечо перекинуты два мешка, один из которых для пустых бутылок, а другой… Лучше не думать, для чего нужен другой мешок. Прохожие кричат ему: «Привет, Густу!» Зачем они это делают? По доброте душевной или чтобы обезопасить себя от дурного глаза? Наверное, по обеим причинам сразу. Ведь Густу, переживший расстрел, стал тут кем — то вроде деревенского колдуна… Есть и еще кое — что — ведь этот человек даже после разгрома фашистами отряда маки продолжал бороться против оккупантов. Он был рядом с Мейнилом, который со своим автоматом противостоял немецким огнеметам. Густу было тогда двадцать лет. Ничего удивительного, что разум его остановился, как останавливаются часы, в момент расстрела и не желает признавать реальности. Густу люди стараются избегать, но уважают.
Из развалин полусгоревшей фермы он сделал что — то вроде бункера. Что ж, это его личное дело. Жители городка с удовольствием делают ему заказы. Например: «Густу, мне нужна форель». Или: «Густу, я хочу приготовить к обеду грибы». А иногда даже: «Густу, мне нужны трюфели». Где он все это берет, не ведомо никому, но на следующий день заказчик получает дюжину прекрасных форелей, или корзину грибов, или четыре трюфеля, все это молча, без единого слова. Густу только показывает на пальцах, какая цена представляется ему подходящей. И пока хозяин отсчитывает деньги, нередко случается, что из складок шарфа, который зимой и летом болтается у Густу на шее, вдруг вылезает головка ужа и щекочет ему ухо раздвоенным язычком. Заказчик испуганно шарахается в сторону, что, кажется, весьма забавляет Густу, хотя он, как всегда, не улыбается.
Другие обитатели городка тоже хороши. Например, старый Малэг — единственный, кого можно иногда увидеть в компании с Густу. Этакий старый добрый помещик: английский твидовый пиджак, брюки для верховой езды, сапоги, небрежно сдвинутая набок шляпа, седые, подстриженные усы и трубка как у Шерлока Холмса. Конечно, он всегда в перчатках. В руках трость с изящно изогнутым набалдашником. Малэг богат. Его имя значится на бортах грузовиков: «Предприятие Малэга». Правда, все знают, что он уже передал все дела Жозефу, своему единственному сыну, маленькому невзрачному сухарю, который торопливо бежит по улицам, опустив голову и ни с кем не здороваясь. О нем говорят, что он скупее овернского крестьянина, о жадности которых ходят легенды. Именно этот худосочный тип так яростно борется за экологию, за любовь к природе, в то время как его родственник Вилладье, мэр города, добродушный, приветливый толстяк, ратует за порядок и уважение к традициям.
Чтобы не ходить далеко, можно еще вспомнить того же Массерона, продавца принадлежностей для рыбной ловли, который тоже мог бы стать персонажем романа. Он напоминал Франсуа бальзаковского Цезаря Биротто[3], честного, аккуратного труженика, но ужасного болтуна. Массерон с его стремлением любыми способами продать побольше товара — тот же типаж. Он атаковал мсье Робьона сразу же, как только узнал, что Франсуа хочет приобщиться к рыбной ловле на муху, и теперь буквально не дает мальчику прохода. Он то случайно попадается Франсуа на улице, то сует ему в кафе каталоги — и каждый раз ухитряется всучить какой — нибудь роскошный и ужасно дорогой предмет. «Хорошая вещь всегда пригодится!» — изрек он как — то, демонстрируя Франсуа раздвижной телескопический сачок. Или: «Дешевая покупка себе дороже обходится», — это он уговаривал мальчика купить автоматическую катушку с двумя скоростями.
