– Эх, ребятушки, старость не радость. Скрипим помаленьку с великом. Хотя в свое время я был отчаянным сорванцом… А как я срывал с быка помпон! Не хуже господина Фредерика! Только тот так и остался зеленым юнцом…
Престарелый охранник Паскалу летом подрабатывал у господина Сегоналя, для знакомых – господина Фредерика: ухаживал за лошадьми, сторожил по ночам конюшню. Ночевал он в конторе. Паскалу походил на сухофрукт: одна кожа да кости. Маленький, быстроглазый, он кокетливо носил костюм камарганского «ковбоя», слегка вылинявший от времени, но опрятный.
– Спокойной ночи, господин Паскалу! – попрощался Мишель.
– Спокойной ночи! – подхватили Артур с Даниелем.
– В моем возрасте всю ночь проворочаешься – глаз не сомкнешь. В вашем – дело другое… Всего хорошего, ребятки!
Трое друзей бодро зашагали домой. Мишель нес толстый конверт, на плече болтался фотоаппарат.
– Не было печали… – ворчал он. – Столько слухов про воров, так что теперь сиди как миленький дома! Чего доброго, свистнут конверт!
– Гляди-ка… старый знакомый! – всплеснул руками Даниель. – Поразительно настырный малый!
Мишель тоже заметил здоровяка в светло-серых брюках, белоснежной рубашке и соломенной шляпе.
– Все думает нас уломать. Зря надеется.
– Кто это? – поинтересовался Артур.
– Цыганоед! Собирает подписи под петицией, чтобы выставить цыган из Санта. Ужасно надоедливый!
– А зачем ему это нужно?
– Говорит, что от них одно воровство, а территорию лагеря вообще лучше отдать под строительство гостиницы или какого-нибудь жилья.
Мужчина был всего в нескольких метрах от них. От круглого лица со светлыми усиками несло притворным благодушием, что еще больше подчеркивали юркие, узко поставленные глаза.
– Вечер добрый, молодые люди! – воскликнул он, заступая им дорогу. – С работы?
– Да, – ответил Мишель, демонстративно не сбавляя шага.
– Ну что, успели подумать? Представляете, на счету этих субчиков еще два ограбления! Так что чем больше наберем подписей, тем скорее прекратится безобразие.
– Вы в этом уверены? – отозвался Мишель. – А мои родители меня учили никого огульно не обвинять. И пока не будет доказательств…
– Каких еще доказательств? – злобно усмехнулся мужчина. – Это же такие пройдохи, хитрые как черти, полиция их в жизни не поймает! Выселить их надо, и дело с концом! Я лично готов подать прошение. А петиция мне нужна для весомости. В конце концов вы ее подпишете, никуда не денетесь!
– Что-то я в этом сильно сомневаюсь! – ответил Мишель. – Наверное, вы не в курсе, что петиции имеют право подписывать только совершеннолетние? Извините, нам некогда! Прощайте!
И, не дав мужчине опомниться, Мишель увлек друзей за собой. Идти им было недалеко. В сотне метров от «Хижины шерифа» располагалась другая «хижина»-беленький домик, выстроенный по подобию камарганского хутора: камышовая крыша, беленные известью глинобитные стены, глиняный конек.
– Ну и тип, все настроение испортил! – сказал Даниель. – Наверняка хочет нагреть руки за счет цыган! Купит землю, а потом ее выгодно перепродаст…
Когда друзья поравнялись с домом, их мысли круто сменили направление. Переступив порог, ребята быстренько захлопнули за собой дверь.
– Пошли прочь, комары! – гаркнул Даниель.
– Что у нас ожидается на ужин? – поинтересовался Артур. – Страшно есть хочется после этих катаний!
– Колбаса, сардины, салат из помидоров и сыр. Это насытит желудок господина? – съехидничал Мишель.
– Там видно будет! – ответил Артур. Обставлен дом был без затей: газовая плитка, умывальник, стол с четырьмя табуретками по бокам. Три раскладушки довершали меблировку. Металлическая сетка на окнах, открывая доступ свежему воздуху, защищала обитателей от комаров. Ополоснув лицо и руки, ребята накрыли на стол: бумажная скатерть, пластмассовые стаканчики и тарелки.
– Куда бы деть конверт с деньгами? Он меня угнетает, – пожаловался Мишель.
– Сунь его в спальный мешок, – посоветовал
Артур.
– Да от кого его прятать? – вмешался Даниель. – Никому в голову не придет его здесь искать. Ой, хлеб кончился!
– Я куплю, – вызвался Артур. – Сгоняю на мопеде. Больше ничего не нужно?
– Я отснял пленку, – отозвался Мишель. – Будь добр, забрось ее фотографу.
– Ладно. Где обитает твой фотограф? Мишель объяснил. Артур взял пленку, сумку для продуктов и был таков. Братья продолжали готовить ужин.
– Уф! Хорошо! – воскликнул Артур, расправившись с сыром.
– Ну как, господин доволен кухней? – ухмыльнулся Мишель.
– Неплохо… для любителей. Может, пройдемся на сон грядущий?
– Гм… Иди с Даниелем. Я останусь сторожить сейф!
– Прости… совсем из головы вылетело. Ничего страшного, завтра погуляем. Да и ноги у меня как деревянные. А мягкое место… лучше не вспоминать!
При свете походной газовой лампы ребята убрали со стола, расставили раскладушки, приготовили постели. Затем растянулись на своих лежбищах, чтобы немного поболтать перед сном.
– Слышите?… – вдруг прошептал Мишель. Даниель с Артуром насторожились.
– Что там?
– Комариные серенады!
– Что?… Ой… Только не это!… вот спасибо!… Скорее… Где мой крем? – заверещал Даниель. – Вам хорошо, у вас кожа смуглая! А я завтра буду как парень, сунувший нос в осиное гнездо!
– Подожди… Есть более верное средство, – перебил Мишель. – Какая бы кожа у меня ни была, общество всякой мошкары мне тоже не по душе. Где аэрозоль?
– Вроде бы в шкафчике под умывальником… Даниель вылез из постели и отыскал баллончик с антикомариной жидкостью.
– Минуточку! – крикнул Артур. – Кажется, он огнеопасный. Даниель, включи фонарик и потуши лампу!
– Не распылять вблизи огня, – прочитал Даниель. – Артур прав… Но…
Фонарик никак не хотел зажигаться.
– Никуда не денешься, – проворчал Даниель, – придется десять минут посидеть в темноте!
– Я залезу с головой в спальный мешок, чтобы не дышать этой гадостью! – сказал Артур. – А окно мы так и оставим нараспашку?
– Оно не закрывается, старина! Сетка еле держится. Если мы станем ее снимать, от нее ровным счетом ничего не останется. Давайте занавесим его полотенцем.
Окно было не слишком большим, так что маскировка прошла удачно.
– Все готовы? – спросил Даниель. – Можно приступать к операции?
– Раз, два, три… дую! – проговорил Мишель. Он потушил лампу. В темноте послышалось пшиканье, в нос ударила пахучая струя. Громко загудели встревоженные комары. Даниель отставил баллончик, лег на кровать и зарылся носом в подушку.
В комнате воцарилась почти непроглядная тьма. Бледные сумерки, проникавшие в комнату через второе, затворенное окно, отбрасывали дорожку света, казавшуюся яркой в сгустившейся темноте. Мишель, который не стал прятать лицо, обратил внимание, что небо заволокли тучи. Надвигалась гроза, воздух налился свинцовой тяжестью, сделался удушливым.
Прошло несколько томительных минут.
Внезапно Мишель вздрогнул. За окном возникли две тени, два смутных крадущихся силуэта. Через сетку до него долетел шепот. Он разобрал: «Что мы теряем? Тут никого нет!» Мишель бесшумно скользнул к соседней постели, где лежал Даниель, и нагнулся к его уху.
– Только молчок… Кажется, нас собираются навестить.
– Где? Что? – слабо забормотал Даниель.
– Тихо! – шикнул на него Мишель, пробираясь к постели Артура, чтобы сообщить ему эту же новость.
Затаив дыхание, трое друзей стояли в темноте. Мишель вполголоса пересказал услышанное.
– Забавно, – шепнул Артур. – А вдруг… Его прервал стук в дверь.
– Проверяют, есть ли кто-нибудь дома, – не повышая голоса, заметил Мишель.
В дверь опять постучали, уже сильнее, напористее.
– Ни звука! – предупредил Мишель. – Сейчас устроим маленькое развлечение…
Стук прекратился. Что-то звякнуло. Характерный звук ключа, вставляемого в замочную скважину, подтвердил опасения Мишеля. Кто-то колдовал над замком…
Ребята бесшумно подкрались к двери, вжались в стену…
Посетители методично подбирали ключ.
Сжав кулаки, Мишель, Даниель и Артур готовились оказать ворам достойную встречу.
ПОЙМАН, ДА НЕ ТОТ, А СОВСЕМ НАОБОРОТ
Непрошеный гость явно не торопился. По-видимому, у него была целая связка отмычек. Внезапно Мишеля осенило. Придумав, как лучше припугнуть воров, он нашарил на гвоздике ключ, дождался, пока незнакомец закончит очередную попытку, и быстренько сунул ключ в замок.
– Открываю, – шепнул он приятелям. – Приготовились!
– Не надо! – тихо запротестовал Артур. – Ты…
Но закончить ему не пришлось. За дверями раздался приглушенный вскрик. Что-то металлическое брякнуло о землю, затем послышался топот убегающих ног.
– Живо, уйдут!
Мишель так спешил, что не сразу сумел открыть замок. Наконец дверь поддалась, и троица вырвалась наружу. В свете далеких фонарей они различили бегущие силуэты… К своему удивлению, не два, а четыре! Четыре тени вереницей мчались по направлению к городу.
