– Вот видишь. Еще, оказывается, и памятник природы. Так что тебе, можно сказать, повезло. Рядом с таким местом жить будешь! По истории подготовишь доклад – пятерка обеспечена.
Ларик был разочарован. Поэтому он даже не заметил, как нажал на ручке поводка кнопку, и Остапа подтянуло к нему. Пес, не понимая, что происходит, отчаянно крутил ушастой головой. Мол, что ж такое: гулять вышли, а держат меня, как на привязи!
– А я думал, ты сейчас все покажешь… – протянул Ларик.
– Потом как-нибудь – обязательно, – успокоил папа. – Мне же почитать кое-что надо. Посмотри, красота какая! В этом ковше несколько Лужников поместятся. Кстати, мне кто-то говорил, что здесь хотели строить самый большой в мире стадион. Представляешь, по склону оврага располагались бы трибуны, а внизу, на месте речки, – футбольное поле. Но, конечно, это нереально. Гигантские масштабы. Мяча бы никто не разглядел! Да и строить в пойме речки, наверное, из инженерных соображений невыгодно.
Но Ларику было неинтересно слушать про какой-то там стадион. Вон, есть же рядом стадиончик. Вполне достаточно, если кто-то любит гонять мяч. Ему жалко было, что напрасными оказались надежды на интересный рассказ о былых сражениях… Придется самому в книгах вычитывать. Ларик знал, как скор бывает папа на обещания. Наобещает с три короба, а потом займется своим спектаклем – и поминай как звали! Он уже и сейчас опять погрузился в свои мысли и забыл про Ларика с Остапом.
Правда, положа руку на сердце, это не очень угнетало Ларика. Рыться в книжках и справочниках в поисках каких-нибудь интересных сведений было его любимым занятием. Покупая ему очередную энциклопедию, мама всегда удивлялась:
– Не понимаю, Лариосик: как с твоей компьютерной памятью можно перебиваться с двойки на тройку по алгебре?
Вообще-то Ларик и сам этого не понимал. Хотя и догадывался… Все дело было в том, что он мог запоминать только те сведения, которые были ему интересны. Вот, например, удав, оказывается, моргает всего один раз в год. Потому что у него на глазах есть какие-то особые пленки. Узнав об этом, Ларик попытался не моргать хотя бы минуту – и ничего у него не получилось: из глаз ручьем полились слезы. Вот это интересно, потому и запоминается сразу! А какой интерес в уравнениях с двумя неизвестными? Стоило Ларику подумать об иксах и игреках – и скулы у него сводило от скуки…
Он отпустил поводок. Обрадованный Остап рванул в заросли осоки, будто был охотничьей собакой.
– Фу, Оська! – закричал Ларик. – Сейчас тебе какая-нибудь лягушка морду исцарапает! Да и мыть тебя потом.
Насчет лягушки он, конечно, пошутил. А вот возиться с мытьем непослушного пса Ларику совсем не хотелось. Он обходился легким – как он говорил, косметическим – обтиранием лап.
Они оставили папу на берегу в раздумьях, как какого-нибудь полководца, а сами помчались тропками и без тропок по вытянутому полуострову, образованному руслом реки. Ларик то и дело нажимал кнопки на ручке поводка, но это совсем не мешало Остапу резвиться как сумасшедшему. Он то зарывался мордой в траву, то выпрыгивал из нее, как на пружине.
Папы позади уже не было видно, когда перед Лариком, словно из-под земли, выросли два типа. Один держал на цепи огромную овчарку, в руках второго была раскрытая папка с какими-то бумагами.
– Стоп-стоп-стоп! – сказал тот, что держал овчарку. – Пацан, ты куда? И придержи своего волкодава, видишь, мой щенок совсем испугался!
Они дружно расхохотались над своей дурацкой шуткой. Остапа и не надо было сдерживать – он сам прижался к ногам хозяина.
– А что такое? – спросил Ларик. – Я же гуляю…
– Гулять теперь будешь возле дома, – холодно сказал человек с папкой. – С сегодняшнего дня.
– А почему? – машинально спросил Ларик.
Он уже готов был подхватить на руки своего Осика. Потому что овчарка прямо-таки рвалась на цепи! И утробно рычала, не тратя зря силы на пустой лай…
– Потому что кончается на «у»! – отрезал незнакомец. – Здесь все будет ограждено флажками, а потом и забор выстроим. Так что… – Вдруг он встрепенулся и крикнул своему спутнику: – Смотри, смотри, побежал! Спускай!
Оглянувшись, Ларик тоже увидел бегущего вдалеке человека. Одет он был странно, совсем не по-летнему. Да и несуразная куртка была, пожалуй, великовата. Такую одежду носят бомжи или нищие, которые копаются в мусорных баках и спят где-нибудь в кустах. Ларик часто видел, как они собирали бутылки в траве вдоль берега. Наверное, один из таких бродяг и убегал сейчас подальше от этих людей с овчаркой. Видимо, их первая встреча уже состоялась раньше…
Отчаянно размахивая руками, человек в несуразной куртке оглядывался. Видно было его перекошенное от ужаса лицо.
– Ишь, бомжик, прикинулся спящим, а сейчас решил ноги сделать, – хмыкнул хозяин овчарки и отцепил поводок. – Фас!
Овчарка рванула с места и распласталась в плавных, мощных прыжках. Ларик остолбенел, наблюдая, как сокращается расстояние между собакой и бегущим человеком. Бомжу негде было спрятаться. Толстые кривые ивы, на которые можно было забраться, чтобы спастись от собаки, росли далеко в стороне. А перед бегущим находился только высокий берег и под ним – речка.
Бомж последний раз оглянулся и судорожно накрыл голову руками. В это время овчарка уже находилась в броске. Она прыгнула человеку лапами на спину, вцепившись зубами в воротник, и мотнула головой. Даже на расстоянии был слышен треск раздираемой одежды. Человеческий вопль заглушился всплеском воды. Овчарка чудом удержалась на берегу.
– Фу, фу, Ярый! – отрывисто скомандовал хозяин.
Овчарка с неохотой оглянулась и стала бегать по берегу, припадая на передние лапы, словно собиралась преследовать свою жертву дальше.
Через некоторое время бомж выбрался на противоположный пологий берег. Он размахивал одной рукой, а другой держался за шею. С него ручьями стекала вода, но он не останавливался. Хлюпая по грязи, бомж старался выбраться на сухое место. Наконец ему это удалось, и, то и дело оглядываясь, он побежал, ковыляя, подальше от реки.
– Ч-что вы делаете? – пролепетал Ларик, подхватывая Остапа на руки. – Она же могла загрызть…
Незнакомцы довольно расхохотались.
– Как пить дать! Вот и пусть знает, что это место отныне для него заказано. Ярый освобождает территорию!
Ларик попятился. Он боялся, что сейчас подойдет поближе папа и… Если даже ничего не произойдет, если папа просто увидит этих противных типов со страшной овчаркой, то Ларик уж точно не выйдет с Остапом дальше песочницы у подъезда.
– Пацан, ты въехал, что сюда ходить нельзя? – услышал он за спиной, когда уже со всех ног бежал по тропинке. – И друзьям своим расскажи!
Запыхавшись, Ларик подбежал к папе.
– Что ты его на руках носишь, как щенка? – удивился тот. – Давай испытывай поводок! Кстати, а что там за шум был?
– Там… Там просто собак выгуливают… – пробормотал Ларик, не выпуская из рук испуганного Оську. – Пошли отсюда!
Папа пожал плечами. Видно, такая короткая прогулка его вполне устраивала.
– Что ж, пойдем, раз ты хочешь. Мне, кстати, звонить должны. Вечерком еще разок выйдем.
«Выйдем, как же! – подумал Ларик. – И что за дела творятся в этом памятнике природы?»
Он оглянулся на дальний склон оврага за речкой. По нему, скрываясь за кустами, поднималась еле заметная фигурка.
«Этот-то уж точно не вернется!» – пронеслось у Ларика в голове.
Он опустил Остапа на землю только на стадионе. В глазах собаки читалась укоризна: «Ну и прогулочка! И чего мы сюда пошли?»
Глава II
Полет в преисподнюю
Лариосик! Опять ты торчишь у зеркала?
В прихожей было сумрачно, и мама по дороге на кухню наткнулась на Ларика, который внимательно вглядывался в свое отражение.
– Ты бы хоть свет включил. Странное занятие – смотреться в темное зеркало… И что там можно рассмотреть, кроме своих блестящих глаз? – улыбнулась она. – Хотя вообще-то я в детстве тоже такая была. Все разглядывала свои веснушки-конопушки. Но мне-то простительно, я девчонка. А ты? Ты же мальчишка, тебе нипочем должны быть и веснушки, и уши торчащие, и чубик твой смешной… Так даже интереснее: никто тебя ни с кем никогда не спутает!
Последние слова донеслись уже из кухни. Любит мама поболтать, только дай ей повод. Но ведь и меру, в конце концов, надо знать. Сравнить Ларика с девчонкой! Да плевать ему на свои веснушки с ушами! Вот прямо в зеркало может и плюнуть… И челка эта странная – пусть растет себе на здоровье. Посреди самых обыкновенных Лариковых волос торчала одна абсолютно белая прядь. Прямо впереди, на самом видном месте. Многие думали даже, что Ларику специально подкрасили волосы. Он часто ловил на себе любопытные взгляды.
Но сейчас Ларик был занят не волосами, не веснушками и не ушами, похожими на маленькие локаторы. Он все вглядывался и вглядывался в свои глаза, пока от напряжения не выступали слезы. Ларик вытирал их и снова сверлил взглядом зеркало. В эти минуты он представлял, что видит своего злейшего врага. Да что там своего – злейшего врага всего человечества! Этот тип в зеркале грозил уничтожить всю Москву со всеми ее жителями и домашними животными… И Ларик его люто ненавидел! Он готов был стереть в порошок это мерзкое существо. Испепелить взглядом!
