- Не возражаю, Джин, - ответил спутник и вдруг подмигнул обоими глазами, передернул неподвижную маску своего лица.- А сколько миллиончиков в сундуке у твоей бабки, Джинни-бой?
Эта странная судорожная ухмылка и шутка, которую Джерри Чанг повторил по меньшей мере раз пятьдесят за многочасовой полет, вконец опротивели Геннадию. Однако он вежливо в пятидесятый раз ответил:
- Я не посвящен в финансовые дела своей бабушки, мистер Чанг.
Он закрыл глаза и вновь, в который раз, перед ним закружились события последних дней, лунные пятна и солнечный блеск Больших Эмпиреев…
…В середине пролива Рикко Силла выключил мотор своей лодки и сел за весла. Уже занимался рассвет. Геннадий волновался, но лучший легопер мира подмигивал ему ободряюще, а вид его мускулов я сахарно-белых зубов вселял уверенность.
Лодка уткнулась в гальку. Геннадий пожал руку гиганта, спрыгнул на берег острова Карбункл. Короткими перебежками пересекал он освещенные луной куски пляжа, прятался за валунами. Нависшая над морем базальтовая стена Карбун-кла была уже близко, когда Геннадий вдруг услышал голос.
- Стой!
Перед ним в маленькой нише сидела, поджав под себя ноги в белых джинсах, Наташа Вертопрахова, то бишь Доллис Накамура-Бранчковска.
- Где ты был? - спросила она сурово.
- Там,- растерянно махнул рукой Геннадий,- в море…
- Ты был в Оук-порте, Джин,- сказала Доллис.
- Нет, нет, что ты! - забормотал Геннадий.- Просто мне не спалось, я спустился к морю… здесь какой-то рыбак покатал меня…
- Джин,- голос девочки зазвенел от напряжения,- что ты скрываешь? Расскажи мне все! Я буду твоим другом!…
Геннадий посмотрел девочке прямо в глаза. В них дрожала неясная тревога. Она ничего не знает о подлинной сути своей матери. Было бы слишком жестоко сказать ей сразу обо всем.
- Доллис, ты веришь мне? - спросил он и взял ее за руку. - Ты знаешь, что я не замышляю ничего дурного?
- Да,- сказала она, уже готовая к принятию тайны.
- Тогда не спрашивай меня ни о чем. Тебе будет тяжело узнать правду. Скоро ты все узнаешь, но я не хочу первым причинять тебе боль, Наташа…
- Как ты меня назвал? - округлила глаза девочка.
- Итак, сэр, повторяю, - звенящим от восхищения голосом сказал старший стюард Карриган мистеру Джерри Чангу, представителю фирмы «Райские перья и благовония».- Повторяю, сэр. Спаржа, русская икра, салат ля паризьен, черепаховый суп, стейк по-техасски, фрукты. Замечательный вкус, сэр! Виски «Кинг Джордж IV»? Гениально! Целую бутылку? Сверхгениально, сэр! Поздравляю!
Вихляя задом, старший стюард удалился.
- Такой обильный заказ, мистер Чанг,- сказал Генна-дий. - До Лондона ведь всего один час…
- Не отказываться же от бесплатной закуски,- ухмыльнулся Чанг.- А выпивка в воздухе в два раза дешевле, чем на земле. Скажи-ка, Джинни-бой, сколько миллиончиков в сундуке у твоей бабушки?
- Я не посвящен в финансовые дела моей бабушки, мистер Чанг,- сквозь зубы проговорил Геннадий и снова закрыл глаза.
…Голос Рикошетникова в наушнике звучал ясно, как если бы он находился в соседней комнате.
- Все хорошо, что хорошо кончается, Гена. На борту расскажете обо всем подробно. Нуфнути Куче на катере доставит вас сюда. Мы в пятидесяти милях, координаты известны. Почему вы молчите?
Набравшись мужества, Геннадий проговорил:
- Товарищ капитан, разрешите мне… остаться у Накамура-Бранчевской. Это очень важно, товарищ капитан…
- Что за глупости! - вдруг закричал Рикошетников. Это был первый случай, когда невозмутимый капитан повысил голос,- Что за бредни у вас в голове? Я отвечаю за каждого члена экипажа, а за вас, Геннадий, вдвойне. Вернее, втройне! Не забывайте, что вы еще только мальчик! Выполняйте приказание?
У Геннадия закружилась голова. Это испытание оказалось для него потруднее, чем бегство из башни и допрос в подземелье Карбункла. Возражать своему старшему другу и капитану?! Оспаривать его приказ?! Он посмотрел на столпившихся вокруг рации мускулистых людей, лица которых, возможно впервые за их жизнь, были скованы напряжением.
- Николай Ефимович,- он с трудом проглотил комок в горле,- Большим Эмпиреям и всему народу угрожает беда. Никто, кроме меня, не сможет проникнуть в центр страшного заговора. Я уверен, что вы на моем месте остались бы здесь, а я бы на вашем месте не возражал. Николай Ефимович, пионер не может поступить иначе… поймите меня…
Геннадий замолчал. В наушнике слышался только треск атмосферных разрядов. Капитан тоже молчал. Геннадий приободрился.
- Николай Ефимович, ведь я теперь не один, я связался с патриотами. Кроме того, каждую ночь вам будет сообщать обо мне некто по имени Чаби Чаккерс. Это вполне надежный…- Геннадий запнулся было,- вполне надежный человек. Мне ничего не угрожает. На Карбункле уверены, что я просто английский мальчишка с романтическими бреднями в голове…
- Ждите у рации. Мы посоветуемся,- сухо сказал капитан.
… - Ледис энд джентльмен аттеншен, плиз, - послышался нежный голос стюардессы.- Просим прекратить курение и пристегнуть ремни. Через пятнадцать минут наш самолет произведет посадку в лондонском аэропорту.
Представитель фирмы «Райские перья и благовония», не жуя, заглатывал огромные куски техасского бифштекса. Геннадий заглянул в потемневшее уже окно. Внизу до самого горизонта извивались, пересекаясь, линии оранжевых бестеневых фонарей. Самолет кружил вокруг Лондона, дожидаясь очереди на посадку.
Немыслимо дерзкая мысль лететь в Лондон вместе с Джерри Чангом пришла в голову Геннадию не сразу. Несколько дней он жил на вилле Накамура-Бранчевской, играл в теннис с Доллис, мило беседовал с хозяйкой, а ночью тайно спускался к проливу и условным ультразвуковым свистом вызывал верного Чаби. За эти дни он узнал многое, но главное открылось ему только в предпоследний день. Из разговора подвыпивших Мизераблеса и Латтифудо он понял, о каких «парнях из Европы» говорила мадам в ту памятную ночь. Это были не кто иные, как пресловутые «мерсенеры», белые наемники, «рыцари» Буронго, Фриманны, Джигалии, в джунглях которых наводили кровавый «порядок» эти сверхсолдаты, мастера войны, способные за «приличное вознаграждение» стрелять в любую сторону, куда прикажут. Именно они должны были сыграть последнюю часть страшного концерта под дирижерскую палочку женщины-чудовища. Именно из этих профессиональных убийц набирал в Лондоне команду неизвестный Геннадию Эр Би, «настоящий мужчина».
Посоветовавшись с сенатором Куче и патриотами, Гена решил попытаться проникнуть в эту команду для того, чтобы узнать их дьявольские планы.
- Мадам,- сказал он как-то Накамура-Бранчевской,- к сожалению, я вынужден покинуть ваш дом. Могу ли я позвонить в Лондон, чтобы попросить у бабушки денег на билет?
- О Джин! - всплеснула руками очаровательная дама.- Как вы можете говорить о деньгах? Мы с вами люди одного круга, мой мальчик. Нам ли не помогать друг другу? Как раз завтра вылетает в Зурбаган, а оттуда в Лондон служащий моей фирмы мистер Чанг. Вы сможете лететь с ним, я дам соответствующие указания. Ах, Джин,- Накамура-Бранчев-ска притронулась к его руке и вздохнула,- поверьте, мне нелегко расставаться с вами, но я надеюсь скоро быть в Лондоне, и, может быть, леди Леконсфильд…- Голос дамы слегка дрогнул.
- Бабушка будет рада принять вас у себя,- сказал Геннадий.- Она и ее брат…
- Сэр Лемюэль Кроссли-Датчмен? - округлила глаза Накамура-Бранчевска.- Тот самый, внучка которого, Сьюзен, в прошлом году порвала с Ирвингом Диблатоу, девятым баронетом…
- Да-да,- небрежно подхватил Геннадий,- с тем самым Ирвингом, по кличке «Памфи», который приходится кузеном баронессе Шампунь-Собакиной, той, что в сентябре прошлого года в родовом поместье Йелоу-Кэтс-Хаус объявила о помолвке с гонщиком графом Хидеркутта, братом и хорошим товарищем известного своими конюшнями виконта Бромурала де Гольденберга, отец которого, магараджа Аждарагам этой весной купил остров Силли-Иллис у его матери княжны Патриции Уайт-Торадзе, корни которой, как вам, конечно, известно, мадам, уходят к славному роду Паддингтон-Сен-Лазар-Савеловский…
- О да, о да…- еле слышно прошептала Накамура-Бранчевска. Со священным трепетом она смотрела на юного аристократа. На ее щеках пылал нервический румянец.
Геннадий давно уже заметил, что эта страшная женщина со стальными нервами и холодной кровью совершенно теряла голову перед аристократическими именами и титулами. Ей так хотелось войти в тот круг бездельников и хлыщей, что называется «хай-лайт» (высший свет!). Не лишенный воображения, мальчик болтал что в голову придет о своих «светских» связях, и мадам в такие минуты смотрела на него, как кролик на удава…
«Как проникнуть в логово наемных солдат?» - думал Геннадий, идя по стеклянному коридору лондонского аэропорта рядом с мистером Чангом, движения которого отличались каким-то особым механическим свойством, придавая ему сходство г плохо отлаженным роботом.
