— А я все равно не поняла. Ты что же, хочешь наркотики в «Студии» повсюду разложить?
— Вовсе нет. — Ромка, оглянувшись и убедившись, что их никто не слышит, усадил сестру в кресло. — Мы добудем улики с помощью Малыша. Установим, вернее, где они лежат, а я потом проникну в их офис и их оттуда извлеку.
— Как мы это установим?
— Очень просто. Венька возьмет у Льва Николаевича Малыша, он будет сидеть в сумке. С этой сумкой мы к ним и пойдем. А потом Малыш зачем-нибудь из нее выскочит. А мы при этом скажем им, что эта собака натаскана на розыск наркотиков. Ну, придумаем еще, что сказать, чтоб нам поверили. А когда Малыш выскочит, то ты просечешь, куда Семен Аркадьевич в первую очередь посмотрит. Ясно тебе? Я, конечно, за ним тоже понаблюдаю. Только надо туда пойти, когда Семен Аркадьевич на месте будет. А потом я в офисе у них останусь и спрячусь где-нибудь. Шкафов у них навалом, места в них много. А когда они уйдут домой, то все обыщу. Метод испытанный.
— Рома, ты хоть соображаешь, что говоришь? Как ты туда проникнешь, как спрячешься?
— Это я еще не до конца продумал. Но неужели ты считаешь, что я не сумею это сделать?
— Но как ты там один останешься? У них же охрана!
— Охрана внизу, там, где техника. А здесь вся охрана, мне кажется, из одной Людочки состоит. Да и что у них брать, кроме картины с мебелью? Сейф тоже не унесешь.
— Думаешь, у них сигнализации на двери нет?
— Если и есть, то я к ней не притронусь. А ты будешь стоять внизу, у окошка, а я тебе сброшу или записку, или то, что найду, а ты сразу ментов позовешь. И тогда плевать и на сигнализацию, и на охрану.
— А если ты ничего не найдешь?
— Найду. Слишком много нитей к этому Семену ведет. Неужели ты сама этого не видишь?
Лешка вздохнула:
— На словах все легко. И все-таки я не понимаю, как ты там совсем один будешь.
— Ну и что, что один, впервые, что ли, — сказал Ромка. — Подумаешь, один. — И вдруг он вскочил с места и даже подпрыгнул. — Лешка, а ты помнишь фильм «Один дома»?
— Конечно. И что?
— А помнишь, как там Кевин в первый раз бандитов отпугивает? Они думают, что в его доме настоящая пальба идет, а он всего-навсего по видаку фильм прокручивает.
Ромка полез в тумбочку под телевизором, достал из нее видеокассету с любимым Лешкиным боевиком «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом, а из ящика письменного стола вытащил свой маленький диктофон «Сони», который привезла ему из Парижа мамина подруга Эля. Он поднес его к Лешкиным губам и, включив, приказал:
— Покашляй!
— Кхе-кхе, — сказала Лешка.
Ромка вернул пленку назад и включил диктофон на полную громкость. «Кхе-кхе», — раздалось на всю квартиру. Дик при этом громко тявкнул, Попка заверещал, а Валерия Михайловна выглянула из кухни:
— Что это с вами?
— Кино смотрим.
Ромка запустил видеокассету, включил диктофон на запись, отсчитал пятнадцать минут, а потом записал на нее ряд одиночных выстрелов из «Крепкого орешка». Затем положил диктофон назад в стол, приговаривая:
— Нам и пистолета хватит, автомат нам ни к чему. А давненько мы диктофоном не пользовались!
Лешка внимательно следила за действиями брата.
— И дальше что?
— А мы его, когда в «Студию М» пойдем, в коридоре припрячем. Ты видишь, я пятнадцать минут отсчитал и только потом пальбу записал. За это время мы с помощью Малыша должны будем выяснить, где у них товар хранится. А потом все кинутся на выстрелы, а я сделаю вид, что тоже бегу, а сам в шкаф спрячусь и буду ждать, пока все уйдут. Надеюсь, никому в голову не взбредет по сторонам зырить и за мной следить, когда в коридоре отстрел идет. — Ромка поднялся на ноги и радостно улыбнулся: — Гениально придумано? Правда, я очень умный? Помнишь, как я петардами стрелял в прошлом году возле «Фривэя»? Но петарды на этот раз не пройдут, должны быть настоящие выстрелы.
— Рома, а если у тебя ничего не выйдет? — со страхом спросила Лешка. — Если кто-нибудь заметит, как ты там спрятался?
— Подумаешь! — беспечно махнул рукой Ромка. — Еще что-нибудь придумаю! Скажу, например, что выстрелов испугался и в шкаф залез.
— Кто тебе поверит?
— Ну и пусть не верят. Но и ничего другого они не смогут предположить. В конце концов, позвоним Николаю Никитовичу, и он подтвердит, что я честный человек. И вообще сейчас главное — туда пробраться.
— А еще надо узнать, во сколько они с работы уходят.
— Это я завтра сам узнаю. А пойдем послезавтра. Только бы Малыш нас не подвел!
Часа через два позвонил Венечка и сообщил:
— Малыш против сидения в сумке в принципе не возражает. Но ему там не нравится.
— А ты завтра сможешь его у Льва выпросить?
— Смогу, конечно. А когда надо?
— Сразу после школы. К тебе еще и Лешка придет. Будет Малыша к себе приучать и тренироваться его в сумке носить. Чтобы он и к ней, и к сумке еще больше привык. А послезавтра ты с нами к «Студии М» поедешь, мы с ним туда ненадолго сходим, а потом ты его назад заберешь.
— Ладно, — сказал Венечка, — хоть я и не понимаю, зачем это все.
— Тебе Лешка завтра все объяснит. У нас сейчас операция в самую решающую стадию входит, — не удержался и прошептал он в трубку, оглянувшись на входящего в комнату отца.
— А вам с Лешкой по е-мейлу от Артема письмо пришло, — вспомнил Венечка.
— Вот она ему завтра заодно и ответит. А я занят буду.
Лешка, собираясь на следующий день к Венечке, невольно улыбалась. Наконец-то она ответит Артему. Надо же, до начала этого Ромкиного дела они чуть ли не ежедневно писали друг другу письма по электронной почте, а теперь она который день не может выбраться к Венечкиному компьютеру. Артем, наверное, ждет и волнуется.
С Малышом Лешка поладила сразу: черно-белый, похожий на спаниеля маленький песик ко всем людям относился очень доброжелательно.
— Он только пьяных не любит, — сказал Венечка. — Лает на них, а иногда даже кидается, если рядом со мной идет. Наверное, они ему когда-то зло причинили. Ну-ка, иди сюда, — подозвал он песика и, подняв его с пола, скомандовал: — Лезь в сумку.
Малыш, однако, сопротивлялся всеми четырьмя лапами. Брыкаясь, он успевал вилять обрубком хвоста с кисточкой на конце и, словно извиняясь, виновато лизать Венечкину руку.
— Ты пойми, это для важного дела нужно, — принялся уговаривать его мальчик, поскольку Лешка сразу посвятила его во все детали предстоящей операции. Он бросил в сумку кусочек копченой колбасы и умудрился застегнуть «молнию». Побарахтавшись немножко, Малыш затих.
Венечка присел на корточки рядом с сумкой и уперся в нее носом.
— Ты не бойся, я же с тобой. — Он приподнял голову вверх: — Лешка, бери сумку и носи, как тебе Ромка велел.
Походив с трепыхающимся в сумке Малышом по комнате, Лешка расстегнула «молнию» и дала песику еще один кусочек копченой колбасы.
Такую процедуру они повторили много раз. И довольно скоро Малыш понял, что вынужденное заключение имеет и свою приятную сторону в виде замечательно пахнущего вкусного кусочка, и перестал сопротивляться.
— Все, выдрессировали, — с удовлетворением констатировала Лешка. — Ромка будет доволен.
Письмо, которое им с Ромкой прислал на Венечкин компьютер Артем, она прочитала сразу же.
«Вы что, с ума сошли, с наркобизнесом связываться, — писал им друг. — Это же отпетые негодяи, они ни перед чем и ни перед кем не останавливаются. И потом, я же просил, чтобы без меня вы ни во что не вмешивались».
— Ты ему что-нибудь рассказывал о нашем деле? — обратилась Лешка к Венечке. — Не понимаю, почему он так переживает?
— Я не знаю. Я ему совсем немножко написал. Только о том, что вы наркодельцами занялись и одного мы вместе выследили. А ничего другого я и сам не знал.
— А он за нас беспокоится, считает, что мы в слишком опасное дело влипли. А что в нем такого? Ходим и ходим в одну фирму и ничего, кроме этого, не делаем.
И Лешка, немного подумав, написала Артему, что дело у них элементарное, так как они с Ромкой уже узнали, кто всем этим заправляет, и им осталось собрать лишь недостающие улики, и главарь будет разоблачен. Причем уже завтра. И тогда она с начала и до конца, во всех подробностях, расскажет ему об этом их новом, совсем не сложном расследовании.
С чувством выполненного долга Лешка выключила компьютер. Она старалась отгонять от себя все тревожные мысли и не придавать значения словам Артема. Он ведь так далеко от них, поэтому и беспокоится. И совершенно напрасно. Завтра все их волнения завершатся, и они снова будут жить как все люди, а впереди их ждет все только хорошее: весна, каникулы, а потом наконец и долгожданное лето, когда Артем вернется в Москву.
— Мне пора, — сообщила Лешка Венечке.
— Я тебя провожу.
Мальчик позвал Малыша и вышел вместе с ней на улицу. Они дошли до проспекта Мира, а потом расстались: Лешка пошла к метро, а Венечка обратно. Малыш посмотрел на мальчика и помчался следом за Лешкой, словно хотел вернуть ее назад.
