закрывала грудь старика. Нос ястребиной формы и косматые седые брови наполовину скрывали блестящие – на удивление молодые – глаза, внимательно взирающие на Нэнси.
– Добрый вечер, – тихо поздоровалась Нэнси. – Я принесла вам ужин.
Старик раскинул свои костистые дрожащие руки и выкрикнул глубоким, хриплым, срывающимся голосом:
Глава 2
Грозят неприятности
Что за Дженни? Нэнси изумленно взирала на Асу Сидни.
– Мне кажется, вы ошибаетесь, – улыбнулась она. – Меня зовут Нэнси Дрю, и я здесь впервые… Ой, что это?!
Она поставила поднос на скамейку и всмотрелась в висящую над камином картину. Это была добротная работа маслом – портрет молодой женщины с золотисто-каштановыми волосами, несколько напоминающей саму Нэнси. Во всяком случае, ей показалось, что при колеблющемся пламени свечи она должна выглядеть очень похожей на женщину, изображенную на картине.
– Я… Заснул, наверное, – пробормотал Аса Сидни, опуская руки и покачивая головой. – Что ж поделаешь, – продолжал он, – это все, что нам, старикам, и осталось. Если бы не сны, мы бы вконец обнищали.
Нэнси промолчала, не зная, какого ответа от нее ждут, да и ждут ли вообще.
– Ладно, неважно, – вновь заговорил Аса Сидни, – все равно, на вас так приятно было посмотреть, когда вы вошли сюда. Я дремал, и мне привиделось, что это моя любимая жена сошла с портрета. И уж если я не могу отличить очень симпатичную юную особу от того, что изображено в красках на старом холсте, мне надо наведаться к окулисту.
В ответ Нэнси мило улыбнулась.
– Позвольте поздравить вас со столетием, – сказала она. – Все, что перед вами на подносе, это Кэрол приготовила для вас.
– Простите, дорогая, – с некоторой горечью усмехнулся Аса Сидни, вновь садясь на кровать. – Боюсь, я превратился в одинокого старого ворчливого отшельника. Кэрол – славная девчушка, умненькая, даже дату, которая ни для кого ничего не значит, помнит.
– Ну уж, столетие – годовщина, которая достойна того, чтобы ее отметить, – возразила Нэнси. – Да что там, ваше имя должно быть на первых полосах газет, вместе с фотографией.
– Ничего подобного, – запротестовал старик. – Все это тщеславие и суета сует. С чего бы это чествовать меня? Только с того, что я существую? Я вовсе не старался жить дольше других. Журналисты всегда спрашивают столетних, как им удалось прожить так долго. Какой-нибудь старикашка скажет, что это потому, что он никогда в жизни не ел мяса, другой, что, напротив, все дело в том, что не ел ничего, кроме мяса!..
Аса Сидни безрадостно засмеялся.
– Что же касается меня, то единственная причина, отчего я дожил до ста лет, заключается в том, что я просто-напросто не умер!
Нэнси слегка вздрогнула. Счастливым человеком мистер Сидни явно не выглядит.
– Наверное, с вами многие приходят повидаться, – предположила она.
– К сожалению, нет, – грустно ответил старик, – ни души.
Нэнси знала, что это не так.
– Уверены? – спросила она.
– Конечно. Мне так Джемитты говорят.
Юная сыщица решила не развивать эту тему. Старик может расстроиться, если узнает, что родичам Бесс и Джордж говорили, что, напротив, это сам Аса Сидни не хочет никого видеть.
– Ладно, в таком случае я хочу отпраздновать ваш день рождения, – твердо заявила она. – Внизу меня ждут две мои лучшие подруги. Можно нам выпить здесь с вами чая в честь юбилея? А может, и Кэрол к нам присоединится.
– Как, вы сказали, вас зовут? – мистер Сидни был явно удивлен.
– Нэнси Дрю. Мой отец – Карсон Дрю, адвокат.
– Ах, вот оно что, адвокат. – Аса Сидни помолчал. – Что ж, Нэнси, приводите ваших молодых подруг. Велите Джемитту приготовить все лучшее, что есть на кухне, и скажите ему, что разницу между нашим застольем и моей обычной едой я покрою.
– Вы очень добры, мистер Сидни, – сказала Нэнси, – но в этом нет никакой нужды.
Разговор со стариком лишь укрепил Нэнси в подозрениях, что по какой-то, лишь им одним известной причине Джемитты держат его фактически на положении пленника. Она устремилась вниз по лестнице и присоединилась к подругам.
– Наконец-то! – воскликнула Бесс. – Я тут чуть не умерла, изображая примерную гостью, покуда все время меня соблазняет вот это.
«Этим» оказалась тарелка, доверху наполненная, как выяснилось, когда Бесс сдернула с нее салфетку, поджаренными хлебцами с корицей.
– Погоди, Бесс! – вскрикнула Нэнси.
– «Погоди»?! Это еще почему?
Юная сыщица шепотом доложила о своем визите в башню. У подруги глаза на лоб полезли от услышанного.
– Словом, мы ужинаем наверху, – заявила Нэнси. – Я позвоню Ханне, а она свяжется с твоими родителями.
Нэнси позвонила в стоявший на столе колокольчик. Подошла Кэрол.
– Кэрол, – заговорила Нэнси, – мы все идем на праздничный ужин к мистеру Сидни. Он пригласил нас.
– Ой! – воскликнула молодая официантка. – Боюсь только…
«Чем же этот Джемитт так напугал здесь всех?» – подумала Нэнси, беря Кэрол за руку, а вслух сказала:
– Пригласи сюда, пожалуйста, мистера Джемитта.
Фрэнк Джемитт оказался высоким, плотно сложенным мужчиной, с начинающей лысеть головой.
– Да, мисс? – со скрытым недовольсьтвом промурлыкал менеджер.
