— С дороги! — закричал кто-то, и мимо на роликовой доске пронесся долговязый подросток в гавайской рубашке с открытым воротом.
Шарахнувшись в сторону, я врезалась в указатель у двери магазина.
Люди показывали на меня пальцем.
Я стояла как вкопанная. Облокотилась о скамейку, схватившись обеими руками, и ждала, пока сердце начнет нормально биться, а в глазах перестанет рябить.
Уилл снова исчез.
«Но это не мог быть Уилл», — сказала я себе, набрав полные легкие воздуха и по-прежнему всматриваясь в толпу.
«Уилл исчез семь лет назад. Он умер, Элли, умер. Пора перестать видеть его в каждом прохожем. Давно пора!»
Психиатр из Мадисона пообещал, что однажды я забуду об Уилле. Перестану его видеть, и призраки прекратят терзать меня.
Тогда я ему поверила и успокоилась. Больше я не верю никому.
Мой призрак вернулся.
Я встала, откинула назад волосы, сделала глубокий вдох и пошла к машине.
Брэндон сидел на переднем сиденье и нажимал на кнопки приборной панели. Дверца была широко распахнута. Закрыв ее на ключ, я подошла к Брэндону, чтобы помочь ему выйти.
Я услышала звук клаксона, и кто-то громко меня окликнул.
Обернувшись, я увидела голову Клэя в окне черного внедорожника.
— Эй, Элли, привет! — закричал он и помахал мне рукой.
Хотелось громко завизжать, однако я сдержалась. Сжав руки в кулаки, я бросилась на Клэя.
— Ты, дерьмо! Как ты смеешь окликать меня! Как ты вообще смеешь показываться мне на глаза?
На секунду он застыл, не двигаясь, затем сильно покраснел и перестал улыбаться. Смутившись, Клэй уставился на меня, изображая непонимание.
— Черт, Элли, пожалуйста…
— Ты хотел меня убить! — закричала я и треснула кулаком по дверце внедорожника.
Не самая удачная из идей, я чуть не взвыла от боли.
— Убить тебя? — Клэй продолжал прикидываться удивленным. — Эй, прости. Вчера я вышел из берегов. Наверное, очень разозлился. Мне не хотелось нападать на того парня.
Казалось, на нас смотрит вся улица, но мне было все равно.
— Ты, идиот долбаный! Ты сталкивал нас с дороги, хотел, чтобы мы разбились!
Я взглянула на Брэндона. Он сидел, заткнув уши.
— Что? — Клэй изображал невинного маленького мальчика. — Я сталкивал вас с дороги? Ты что выдумываешь, Элли?
— Я звоню в полицию, чтобы подать жалобу, Клэй. Ты использовал машину как оружие, следил за нами, без конца в нас врезался. Ты хотел нас убить.
— Ты с ума сошла, мать твою! Я не следил за вами. Зачем мне? С вечеринки я поехал прямо на дачу. У меня и в мыслях не было за вами следить!
— Врешь! — заорала я. — Конечно, сейчас ты ни за что не признаешься. Ты хотел меня убить! Естественно, сейчас ты все отрицаешь!
Он открыл дверцу и вышел из машины, а я тут же отскочила в сторону.
— Думаешь, ты настолько хороша, что ради тебя я бы стал мять новую машину? Да? Считаешь, что ты настолько неотразима, что ради тебя я готов поцарапать новехонький внедорожник? Ты правда так думаешь? Вот! Посмотри!
Клэй грубо схватил меня за руку и потащил к машине.
— Посмотри как следует, посмотри! Видишь вмятины? Еще раз посмотри! Говоришь, что я несколько раз в вас врезался? Спешишь меня обвинить? Посмотри как следует, Элли! Видишь хоть одну царапину? Или вмятину?
Наклонившись, я внимательно осмотрела машину.
Ничего.
На бампере ни одной вмятины. На крыльях — ни пятнышка! Фары тоже в порядке ни трещинки. На всей машине — ни одной царапинки! Блестящий, сияющий хром.
— Хочешь снова натравить на меня копов? Неужели ты правда думаешь, что я — убийца? Хочешь снова позвонить в полицию? Посмотри на чертову машину! Я не следил за вами! Ты с ума сошла!
Оттолкнув меня в сторону, он сел в машину. Вот тут до меня дошло: я сумасшедшая.
Он прав, я сумасшедшая.
На машине не было ни единого следа — ни царапинки, не пятнышка.
Я глубоко вздохнула и выпрямилась.
— Ты мог ее отремонтировать, — пробормотала я.
— Когда? В два часа ночи?
— Просто держись от меня подальше, Клэй. — Мой голос сорвался. — Перестать доставать меня, понял?
— Понял, — отозвался он. В его голосе прозвучали лишь усталость и разочарование. — Я понял, Эл. Не беспокойся. Ты же знаешь, я с ума по тебе сходил. Хочешь позвонить в полицию и обвинить меня в этом? Давай звони!
Клэй закрыл окно и укатил. Я заметила, с какой неприязнью посмотрела на него молоденькая девушка в полицейской форме, когда он сворачивал на главную улицу.
Словно ослепленная, я осталась стоять у обочины дороги.
Наверняка это Клэй. Его внедорожник должен был врезаться в нас, сталкивая на обочину.
Но тогда на машине остались бы следы.
А если это не он?
Я села, в машину и включила зажигание. Уже выехав со стоянки, я вспомнила, что не зашла в бакалею.
Пришлось возвращаться, и тут я заметила, что Брэндон пристально на меня смотрит.
— Прости, что я так кричала! — извинилась я. — Я поссорилась со своим другом. Обычная ссора, понимаешь? Ничего страшного.
Темные глаза стали просто огромными, худенькое личико побледнело.
— Брэндон, ты в порядке?
К моему ужасу и удивлению, он отстегнул ремень, залез ко мне на колени и крепко обнял.
Машину пришлось оставить на улице возле дома Харперов. На подъездной аллее за внедорожником Чипа стоял фургон службы озеленения. В саду копошились пять или шесть парней в побелевших от пота футболках. Они работали во дворе, косили газоны, обрезали деревья.
Брэндон помог мне занести в дом сумки с продуктами. В прихожей нас встретил Чип.
— Вы пришли? Отлично! Оставьте покупки на кухне. Эбби скоро будет.
Мы оставили сумки и свертки на кухонном столе, а Чип с Брэндоном ударили по рукам.
— Как дела, парень? Понравилось в Китобойном музее?
В тот момент мне показалось, что Брэндон сейчас заговорит. Но нет, он просто поднял вверх большой палец. Схватив с тарелки пирожное, мальчик понесся к себе в комнату.
Чип повернулся ко мне и тоже показал большой палец.
— По-моему, Брэндону понравилось. Давно не видел его таким счастливым. — Он уже полез в одну из сумок с покупками, как вдруг внезапно остановился. — Ох, Элли, чуть не забыл. Привезли твоего кота.
— Лаки приехал?
Чип показал на кухонную дверь.
— Да, его привезли больше часа назад. Он в перевозке, на террасе.
Лаки! Наконец-то!
Я вылетела на террасу, громко хлопнув дверью. Я была так счастлива! Ужасно соскучилась по Лаки.
— Лаки! Это я!
Корзина-перевозка стояла у самых ступенек.
— Лаки! Эй, Лаки! Помнишь меня?
Я присела у перевозки и раскрыла боковую дверцу.
— Лаки?
Наклонившись, я посмотрела внутрь.
Черт, где же кот?
Нет, подождите!
Глаза. На меня смотрели два блестящих глаза.
Глаза Лаки.
Пасть раскрыта, из нее вывалился розовый язык.
Ох, Лаки!
Мой бедный кот, мой бедный старый кот!
Я не могла сдвинуться с места, не могла отвести глаз.
Я смотрела на голову Лаки в перевозке.
Только на голову. Тела в корзине не было.
Я тряслась от рыданий, по щекам катились слезы. Я сидела на ступеньках террасы, обхватив колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
Закрыв глаза, я представляла себе живого Лаки. Вот он играет со своей любимой игрушкой — маленьким розово-желтым резиновым мышонком. Вот Лаки залез ко мне на колени и хочет, чтобы я отложила книгу, а все внимание досталось ему. Он всегда ел так аккуратно, а после еды — чистился.
Но образ живого Лаки заслоняла другая, ужасная картина — круглая пушистая голова, пустые глаза, язык вялый, похожий на дохлого червяка…
— Кто это сделал? — во все горло закричала я. — Кто это сделал?
А потом, ничего не осознавая, я вскочила и понеслась на кухню, где встала перед испуганным Чипом, который убирал в холодильник продукты.
— Кто это сделал? Отвечай! Кто привез кота? Кто?
Я схватила его за руки и повернула к себе лицом. Пластиковый контейнер с фруктовым салатом упал на пол, а салат рассыпался по полу.
Чип отступил, держась за дверцу холодильника.
— Элли, в чем дело?
— Мой кот! — плакала я, раскачиваясь из стороны в сторону. — Кто его привез? Кто?
Глаза Чипа непонимающе сузились.
— Один парень на фургоне «вольво». Такой молодой парень, с бритой головой и маленькой бородкой. Сказал, что дружит с твоей двоюродной сестрой.
— Кот… Он — неживой! Как ты не понимаешь? Он мертв!
Аккуратно выйдя из салатной лужицы, Чип подошел к двери.
— Элли, успокойся! Мы найдем какой-нибудь выход. — Он хотел обнять меня в знак утешения. Не тут-то было, я облокотилась на кухонный столик.
— Лаки… Его убили! Кто-то отрезал ему голову!
