— Не лучше ли подождать до вечера?
— У нас мало времени, а вечером повсюду крутятся эти проклятые студенты.
— Ну, как знаешь. — Художник перебросил через плечо мешок и чехол с мольбертом. — Буду ждать вас у входа.
Тирольчик утвердительно кивнул, и художник неспешным, будто усталым шагом направился к дороге, ведущей в замок. Но он не пошел по ней влево, к главным воротам замка, а у поворота свернул вправо и скрылся в зарослях, двое оставшихся продолжали сидеть за столиком.
Йола поняла, что ей пора выбираться из укрытия, и когда к столику подошла официантка, легко раздвинула кусты и прошмыгнула на берег озера. В голове у нее царил сумбур. В памяти сохранились только обрывки услышанного торопливого разговора. Одно было ясно — она напала на след настоящих преступников, пытавшихся что-то спрятать в подземелье замка. Возможно, они и впрямь нашли сокровище, на существовании которого упрямо настаивал Чек, а теперь решили перепрятать его. Или, может, это самые обычные воры, желающие укрыть свою добычу под стенами замка. Говорили же они о каком-то полотне или полотнах… Что за полотно они могли прятать в подземелье? Скорее всего, очень ценное, если Тирольчик требовал, чтобы тайник был абсолютно сухим.
Огибая ангар и причал, Иола размышляла над услышанным так напряженно, что на лбу у нее выступили капельки пота. Ноги ее опутала паутина с высохшими травинками, в сандалиях хлюпала грязь, но она не обращала внимания на такие пустяки. Дорога была безлюдна, и девочка пряталась за деревом. Чуть погодя из-за ангара показались молча шагавшие Серебряная и Тирольчик. Они не спеша перешли дорогу и, внимательно оглядевшись вокруг, исчезли в придорожных зарослях в том же месте, что и художник.
Пани инспектор, нетерпеливо выжидавшая удобного момента, чтобы последовать за ними, внимательно прислушивалась к звукам. С откоса, ведущего прямиком к башне и стенам левого крыла замка, доносился сухой треск ломающихся веток и шум осыпающегося гравия. Когда звуки поутихли, Йола отыскала в зарослях тропинку. Едва заметная в скрывавшей ее густой траве и буйной зелени, тропинка косо поднималась к возвышенному на холме замку. Йола шла осторожно, раздвигая руками кусты орешника. Она ступала легко, будто сразу скинув шестьдесят килограммов своего солидного веса, и даже дышать старалась беззвучно, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Неудивительно, что скоро она совсем запыхалась и на мгновение остановилась перевести дух. Сверху до нее все еще доносился треск ломающихся ветвей, и по откосу скатывались мелкие камешки. К счастью, тут взревел громкоговоритель на пристани, изрыгая темпераментные звуки румбы, разом взорвавшие тишину.
Девочка уже смелее двинулась вперед. Тропинка все круче поднималась вверх и все чаще скрывалась в зарослях можжевельника, напоминавшего зеленые свечи. Почва становилась все более каменистой, под ногами то и дело осыпался гравий. Наверху сквозь зелень стали просвечивать серые стены замка.
Внезапно пани инспектор прижалась к кусту можжевельника: в просвете зелени мелькнули полосатые брюки Серебряной. Прильнув к сухим, нагревшимся на солнце камням, Йола внимательно наблюдала за странными действиями сообщников. К ее удивлению, Тирольчик вместе с художником отваливали от стены большие камни.
«Вероятно, еще один тайный вход в подземелье», — отметила в памяти Йола.
Мужчины работали быстро и споро. До Йолы доносился глухой стук отодвигаемых камней, один из которых покатился вдруг вниз по склону и, подскакивая при ударах о землю, проскочил совсем рядом с девочкой. Сверху долетело сдавленное проклятье.
Вскоре мужчины закончили работу, и Йола увидела, как художник втиснулся в узкую щель. За ним последовал Тирольчик. Ему, намного более тучному и плотному, это далось с гораздо большим трудом. Какое-то время его толстые волосатые икры еще судорожно подергивались, втягиваясь в темную расщелину. Снаружи осталась одна Серебряная. Лениво опустившись на камень, она внимательно оглядывалась вокруг.
Пани инспектор поняла, что ее собственное дальнейшее пребывание под башней будет напрасной потерей времени. Она пришла к выводу, что мужчины проникли в подземелье по этому новому, никому не известному спуску, чтобы замуровать там таинственные полотна, а Серебряную оставили наверху для страховки. Надо думать, в случае опасности они смогут вернуться другой дорогой. Но какой?
Понимая, что ничего не сможет предпринять в одиночку, Йола решила поскорее улизнуть и разыскать мальчиков. Но где искать детективов, которые сами ищут преступников?
От чрезмерного напряжения у нее разыгрался аппетит и в голову закралась беззаботная мысль: «Сначала зайду домой перекусить, а потом… Потом видно будет».
5
В левом крыле замка, в просторном зале с колоннами царил фиолетовый полумрак, кое-где прорезаемый золотистыми полосками солнечного света, проникавшего сквозь трещины в стенах бывшего здания. Ближайшая ко входу колонна, ярко освещенная солнцем, полыхала огнем, словно раскаленный металлический столб. Испуганная звуками шагов, в листьях плюща затрепетала птица и, пулей сорвавшись с места, мелькнула на мгновение в полоске света. Чек проследил за ней взглядом.
— Видел? — обернулся он к Манджаро. — Поползень. Похоже, у него здесь гнездо.
Манджаро, ничего не ответив, вынул из кармана блокнот, перелистал страницы. Чек наблюдал за ним со скептической усмешкой на лице.
Что ты ищешь?
Да ничего, хотел просмотреть свои заметки.
Заметки — это, конечно, неплохо, но еще лучше — хорошее чутье, — пошутил Чек. — Кажется, я чувствую в воздухе угарный космический след Марсианина.
Манджаро неодобрительно взглянул на него.
— Дай этот план.
Они уселись под освещенной солнцем колонной.
— Все верно. — Манджаро водил пальцем по чуть-чуть уже стершимся линиям плана. — Видишь, здесь начинается лестница, потом идет коридор, обозначенный перечеркнутыми квадратами, а здесь коридор, помеченный кружками. Оба коридора сходятся вот в этом месте, где имеется более широкий проход, отмеченный рисунком с изображением двух летучих мышей…
Эти нетопыри — важная штука, — заметил Чек. — Это видно, его шифр.
Вчера я дошел вот до этого места. — Манджаро ткнул пальцем в план. — Если сегодня мы сможем добраться до прохода, помеченного изображением летучих мышей…
…то провернем большое дело, — закончил Чек.
Пойдем со страховкой?
С какой еще страховкой? — удивленно воззрился на Манджаро Чек.
Ну… будем ли страховаться нитью? Я купил вчера прочные сапожные нитки, они-то уж не порвутся.
Не нужно. Там же будут знаки.
А если знаки кто-то стер?
Увидим внизу. Двинулись, братец, до обеда осталось совсем мало времени.
Идем, конечно, вместе?
Само собой.
Манджаро импонировала решительность Чека, но, когда в темном коридоре над их головами закружились летучие мыши, самоуверенности у инспектора Ткачика несколько поубавилось.
Да пропади оно все пропадом, здесь совсем как в аду, — прошептал Чек упавшим голосом.
Боишься? — насмешливо откликнулся в темноте Манджаро.
Не… ну разве немножко…
Я тоже чуть-чуть…
А я, может, больше чем чуть-чуть, — тихонько рассмеялся Чек. — Да что там говорить, перетрусил порядочно. Ну ничего. Как-нибудь обойдется…
Манджаро шел впереди. Луч фонарика, проникая в густую тьму, рассекал ее светлыми полосками. Вскоре мальчики были уже внизу, Осветив изгиб стены, Манджаро показал товарищу начертанный тут таинственный знак.
Отсюда начинается коридор, отмеченный квадратами.
Точно, — подтвердил Чек.
Двинем туда. Обойдемся без нитки, видны знаки.
Чек в ответ только молча кивнул. Они бодро двинулись вперед, подгоняемые любопытством и едва сдерживаемым волнением. Блеклый свет фонарика освещал им путь. Было душно, и казалось, мрачный свод подземелья все снижается, стараясь пригнуть их к земле. Два смельчака, затерянные в лабиринте подземных коридоров, примолкли.
Вдруг Манджаро на мгновение остановился.
Вчера я дошел вот до этого места, здесь нитка оборвалась. — Нагнувшись, он поднял с пола белую нитку.
Идем дальше, — поторопил Чек, но голос прозвучал как-то неуверенно. Чек посмотрел вперед. Взгляд его, скользнув по белому пучку света, уперся в непроглядную стену мрака, и Чек почувствовал, как у него от страха сдавило горло. Он с отвращением сплюнул, будто пытаясь выплюнуть проникавший в него страх.
Внезапно коридор круто пошел вниз.
— О, мы прямиком спускаемся в преисподнюю, — проворчал Чек.
Манджаро молчал, глядя прямо перед собой. Он побледнел, губы его слегка подрагивали.
— Может, теперь первым пойду я? — предложил Чек.
Не ожидая ответа, он обогнал приятеля и быстро двинулся вниз по крутому спуску, через несколько десятков шагов сменившемуся столь же крутыми ступеньками.
