тебя получится такой крутой… кто? Агент? Агентка?
– Как это агент? – озадаченно спрашивает Тимо, а я бросаю сердитый взгляд на Бейзу. Что она болтает?!
– Ах, конечно, – бормочет она. – Я хотела сказать журналистка. Просто я ещё не до конца проснулась.
Тимо ничего не говорит, и я надеюсь, что он просто проглотил такую оговорку. В отель входит мужчина и машет нам рукой.
– Такси? – спрашивает он.
Мы киваем и идём за ним. Когда мы усаживаемся, он поворачивается к нам:
– В аэропорт?
– Нет, в Дандору, – отвечаю я, и у него тут же буквально отвисает челюсть.
– Это очень опасно! – с ужасом восклицает он.
Да, мы и сами знаем, что это опасно. Я объясняю ему, что у нас важное дело, и прошу, чтобы он, несмотря на свои сомнения, всё-таки отвёз нас туда. А уж если он подождёт нас там за дополнительную плату, то это вообще будет супер. Это не особо обрадовало водителя, он что-то пробурчал и тронулся. Я в душе надеюсь, что мы не зря едем в Дандору!
* * *
– Я абсолютно уверен, что нам сюда, – говорит Гектор.
Я следую его указаниям, а сама делаю вид, что легко могу найти в темноте дорогу к тем лачугам на берегу чёрной реки. Невероятно, но при этом я излучаю такую уверенность в себе, что Тимо и Бейза безропотно идут за мной. На свалке довольно темно, но повсюду горят маленькие костры, они хотя бы немного освещают территорию.
– Так, теперь направо к холму и вниз к реке, а там мы увидим хижины. Во всяком случае, когда подойдём ближе, – дирижирует мной Гектор в ночной темноте.
Мы подходим к реке и сразу видим хижины, потому что возле них тоже горит небольшой костёр. Я немного торможу. Как нам поступить? Подойти сразу и искать Кито и Джабари? Или тогда мы столкнёмся с Асанте? А у него наверняка будет собственное мнение насчёт нашего ночного визита.
– В чём дело? – спрашивает Бейза.
– Я думаю, как нам выманить на улицу детей и не напороться на нашего гида.
– Давайте понаблюдаем за хижинами, а если кто-нибудь из детей выйдет на улицу, мы заговорим с ним, – предлагает Тимо. – Так должно получиться.
Я пожимаю плечами:
– Попробуем. Мне совсем не хочется снова встретить тут Асанте.
– Я могу незаметно подбежать к хижинам и узнать, кто там внутри, – предлагает Гектор. – Возможно, нам повезёт, и этот тип ночует где-нибудь в другом месте.
– Классная идея, – шепчу я в сумку, иду к хижине, из которой вчера вышел Джабари, сажусь на корточки и ставлю сумку на землю, чтобы Гектор легко мог из неё выскочить. Бейза с Тимо идут за мной.
– Что ты делаешь? – спрашивает Тимо.
– Я… э-э… ищу «Лабелло», гигиеническую помаду, – вру я.
– Типичная женщина, – смеётся Тимо, – даже в такой ситуации тебе нужна косметика.
– Эй, – шипит на него Бейза, – ты можешь сразу заплатить пять евро в «кассу мужского шовинизма». Во-первых, «Лабелло» не косметика. Во-вторых, это нетипично для женщин, но совершенно типично для Тессы. Приятно, но бесполезно.
Я снова встаю.
– Почему бесполезно? У меня обветрились губы, вот и всё. Наверняка из-за здешних токсичных испарений. А теперь давайте заткнёмся и поглядим, как нам найти кого-то из детей.
– Итак, – слышу я шёпот прямо у моих ног, – у меня хорошая новость! Я нашёл Джабари, он спит один в хижине. Других детей я не видел. Поговори с ним прямо сейчас, пока не появился Асанте. Я пойду с тобой.
Я киваю и поворачиваюсь к друзьям:
– Оставайтесь тут и наблюдайте, не подойдёт ли кто-нибудь из взрослых. А я загляну в первую хижину.
– Ты уверена, что это разумно? – спрашивает Тимо. – Может, всё-таки лучше пойти мне?
– Тимо, ты заплатишь десять евро в кассу мужского шовинизма, – усмехаюсь я.
Я крадусь к хижине и, осторожно приподняв занавеску, захожу в маленькую комнатку. Она явно служит одновременно спальней, кухней и ванной, как можно судить по пластиковым тазам и бутылям с водой. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я вижу возле стены неширокую лавку. На ней кто-то посапывает.
– Видишь? Это Джабари, – шепчет Гектор. Я подхожу к лавке и осторожно трогаю мальчика за плечо. Он вздрагивает и открывает глаза. Я подношу палец к губам и говорю «тссс!» в надежде, что он правильно истолкует такой интернациональный жест – «пожалуйста, не кричи!». Сработало! Джабари таращит на меня глаза, но не издаёт ни звука.
– Привет, – шепчу я. – Не бойся. Это я, Тесса.
Кажется, Джабари узнал меня, что не удивительно, ведь европейские подростки попадают сюда не так часто. Я достаю из кармана позаимствованный у портье мобильник и активирую приложение «Google Переводчик».
– Привет, я Тесса, – говорю я, и телефон переводит. – Я пришла сюда с моими друзьями. Нам кажется, что тебе нужна помощь. Твой друг Кито болен? Вы поэтому были на рынке «Гикомба»?
Джабари ещё шире раскрывает глаза, но ничего не отвечает. Просто глядит на меня… Ладно, тогда я поговорю с ним по-другому.
– Я знаю, что вы с подружкой устроили пожар. Но не бойся, мы вас не выдадим. Наоборот. Нам кажется, что у вас сейчас очень тяжёлая ситуация, и мы хотим вам помочь.
Мальчик вздыхает. Потом начинает говорить – медленно, с запинками:
– Да, у нас большие трудности. Мой друг Кито очень болен. Он заболел из-за свалки. Нам очень нужны деньги на врача и лекарства.
– Что с вами случилось?
– Мы нашли на свалке место, где было много ценного. Металлы, особенно медь. Старые моторы. За них хорошо платят. Но в том месте было опасно, плохой воздух. Кито заболел. Теперь ему тяжело дышать, ещё его всё время тошнит. Я очень переживаю за него. Это я виноват, потому что это я уговорил его туда пойти.
В уголках его глаз блестят слёзы – и ползут по щекам. А мне ужасно стыдно, я кажусь себе избалованной эгоисткой. Этот мальчишка младше меня примерно на три года, а уже пытается достать лекарства для своего друга, а я до недавних пор думала лишь о том, чтобы произвести впечатление на Тимо.
– Зачем же вы ездили на рынок? – спрашиваю я. – Вы хотели купить там лекарства?
– Откуда ты знаешь, что я там был?
– Я тоже там была. И я видела вас обоих, – говорю я. – Тебя и девочку. И видела, как вы подожгли стеллаж с одеждой.
Джабари хватает ртом воздух, но ничего не отвечает.
– Почему вы это сделали? – допытываюсь я. – Что вас заставило? Какая вам польза от пожара? Твой друг от этого не поправится.
