Он снова включил передачу, и грузовичок, погромыхивая, поехал дальше.
— Ты когда-нибудь видел индейское кладбище? — спросила Джилл.
Томми быстро повернулся к ней.
— Кладбище?
— Ну да — их в кустарнике много. Только они на наши кладбища не похожи. Просто лежат кости, старые ракушки и старые индейские скребки.
— А сегодня мы хоть одно увидим? — спросил Томми.
— Боюсь, сегодня у нас на это не будет времени, — сказал дядя Майк. — В следующий раз мы захватим с собой Вуди, приятеля Джилл. Вуди специалист по индейцам.
Джилл засмеялась.
— Вуди занимается раскопками — все надеется отыскать индейские глиняные горшки. Но эти индейцы глиняных горшков не делали. Они были совсем дикари. Но Вуди не желает верить. Он твердит одно: если у них хватало сообразительности делать жернова, то могли и горшки лепить.
Шоссе сузилось. Асфальт кончился. На повороте передние колеса чуть было не застряли в глубоких колеях. Неожиданно дядя Майк крикнул:
— Держись! — Он нажал на клаксон и резко затормозил. Томми и Джилл напряглись, грузовичок подпрыгнул и остановился. Мотор смолк.
Два подростка в джемперах и шортах испуганно отскочили на обочину, а потом перевели дух и засмеялись.
— Эти ребята нам знакомы, а, Джилл? — спросил дядя Майк.
— Они занимаются серфингом, — ответила Джилл. — Я видела их на пляже Мишн-бич.
— А я видел, как они ныряли с аквалангами в Бухте, — сказал ее отец. — Ребята, если вам приспичит попасть под машину, лучше способа не придумать: стойте вот так перед слепым поворотом и дождетесь.
Подростки подошли к грузовичку справа и слева. Лет им было шестнадцать-семнадцать. Оба сильно загорели. У одного, пониже ростом, волосы выгорели почти до белизны. У другого, темноволосого, за ушами были совсем седые пряди. Томми подавил смешок. Эти пряди были точь-в-точь метки белоголовой овсянки.
— Вы как раз вовремя, — сказал темноволосый мальчик. — У нас машина заглохла.
— Куда вы направляетесь? — спросил дядя Майк.
— В Бухту Контрабандистов. Мы остановились на боковой дороге проверить, нельзя ли проехать напрямик. А потом не смогли завести машину. Если вы нас толкнете, я думаю, мотор заработает.
— Далеко отсюда?
Ответил белоголовый парень:
— Около четверти мили.
— Далековато, сейчас не смогу, — ответил дядя Майк. — На обратном пути возьмем мой аккумулятор и попробуем завести ваш мотор. А сейчас мы спешим.
Черноволосый застонал.
— А сколько вы пробудете в Бухте? — спросил он.
— Два-три часа.
— Три часа! Послушайте, папаша, — начал он уговаривать, — это же много времени не займет. Если мы оставим машину там, у нас могут выйти неприятности.
Дядя Майк внимательно посмотрел на него.
— Как тебя зовут, сынок?
Парень замялся.
— Бурый, — буркнул он.
Дядя Майк взглянул на второго, и тот ответил:
— Седой.
— Ну, а меня зовут мистер Уоррен. Буду рад помочь вам, но только на моих условиях. Во-первых, следите за своими манерами. А во-вторых, в любом случае помогу на обратном пути, не раньше.
Бурый подмигнул своему приятелю.
— Ну, конечно, не затрудняйтесь так ради нас, мистер Уоррен, — сказал он. — Это же будет ужасно, если вы искупаетесь на полчаса позже или отложите другое, такое же дело.
Дядя Майк ответил спокойным тоном:
— Я еду не на пикник, Бурый. Я морской биолог и не хочу упустить отлива. Если хотите, поедем с нами, не буду возражать — может, вам даже понравится собирать с нами морских животных в литоральных лужах. А на обратном пути мы вам поможем.
— Большое спасибо! — насмешливо воскликнул Седой.
Бурый покачал головой.
— Мы ведь хотим не покупать у вас аккумулятор, а только позаимствовать на пять минут.
— А того гляди, и вовсе без него останетесь, — сказал дядя Майк, включил передачу, и они тронулись.
— Держу пари, папаша, мы будем там первыми! — крикнул Бурый.
— Ставлю треску, они будут болтаться у дороги, когда мы будем возвращаться, — сказал дядя Майк. — В кустарнике станций обслуживания не так уж много.
Слева появилась боковая дорога, частично заслоненная травой и кустами. Томми увидел на ней свежие следы шин. Возле дороги висела доска с надписью:
ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН. ВОЕННАЯ ДОРОГА
Джилл кивнула на доску:
— Видишь? Они вообще не должны были сворачивать на эту дорогу. Это старая дорога на военно-морскую базу.
— Может, поедем быстрее, — сказал Томми. — А то как бы эти нахалы нас не обогнали.
— Если они воспользуются одним из старых туннелей, — ответил дядя Майк, — то опередят нас на полчаса. Так что не надейся выиграть сегодня гонки.
Томми даже заморгал от удивления.
— Какие туннели? — спросил он.
— Тут под землей целый лабиринт туннелей. Мы сейчас как раз едем над одним. Видишь ли, когда началась вторая мировая война, по склонам холмов были установлены пулеметы и артиллерийские орудия для обороны. Затем были выкопаны туннели, чтобы солдаты могли приходить и уходить незаметно. Конечно, теперь здесь остались только туннели и мешки с песком.
— Мыс внутри просто весь изрыт! — сообщила Джилл с восторженной дрожью в голосе. — Как будто суслики величиной с лошадь сто лет рыли в нем свои ходы.
Ее отец рассмеялся.
— Я бы не хотел, чтобы такие суслики завелись у меня в саду!
— Но ведь это же правда. Мои знакомые мальчики попробовали вернуться из бухты через туннели, но заблудились и чуть не погибли от голода, пока не нашли выход.
— Вот потому-то Уоррены, — сказал дядя Майк, — продолжают ездить через холмы. Знакомый путь всегда быстрее, и, как видишь, мы еще не погибли от голода. А кроме того, я боюсь наткнуться там на суслика величиной с лошадь.
Вскоре дорога уперлась в заросли. Дети вылезли из кабины и огляделись. Джилл ткнула пальцем.
— Вот там туннель, и вот там тоже…
Но Томми ничего не видел за густыми стенами толокнянки и протеи. Он радостно вдыхал теплый запах полыни. Кладбища и контрабандисты! Туннели, в которые нельзя входить! По его коже забегали восхитительные мурашки.
Дядя Майк забрался в кузов и стал распределять груз. Томми получил два ведерка с сачками и разнообразными пластмассовыми банками. Джилл взяла свои ведерки и побежала по тропинке через кусты. Томми подождал дядю, который спрыгнул на землю, пошел было за дочерью, но потом вдруг остановился и задумчиво поглядел на грузовичок.
— Что случилось? — спросил Томми.
— Я вдруг подумал… Ведь украсть аккумулятор ничего не стоит, а с этих парней такое станется. Но он слишком тяжелый, так что придется рискнуть.
Они долго поднимались по крутой тропе. Томми весь вспотел. Густой кустарник, изгородью тянувшийся по сторонам тропы, не пропускал ни единого дуновения ветерка. Они постояли, переводя дух, а потом пошли дальше. Вскоре тропа выровнялась, а затем начался спуск. И воздух сразу изменился, и стал таким прохладным, что Томми понял: гребень остался позади, и они уже спускаются по склону, выходящему в открытый океан. Они нагнали Джилл у небольшой прогалины. Она сидела на земле раскрасневшаяся, запыхавшаяся. Томми обрадовался, что можно поставить ведра на землю и отдохнуть. Оглядевшись, он увидел у края прогалины самодельный указатель. На нем было написано: «Уступ Ой!»
— Что это значит? — спросил он дядю.
— Пойди и посмотри.
Томми подошел к указателю. Между кустами был просвет, и за ним сверкала синева.
— Океан! — закричал он, протиснулся сквозь кустарник и вытаращил глаза. Мир вокруг был голубым и синим — синева воды и голубизна неба. На горизонте их разделяла туманная дымка. Он услышал шорох волн, накатывающих на песок и камни далеко внизу. У него вырвался вздох.
— Ой! — сказал он. И засмеялся. Теперь он понял, почему они назвали уступ «Ой!».
Дядя Майк указал ему на полукруглую бухточку прямо под ними. Два скалистых рифа, точно клешни краба, защищали ее от открытого моря.
— Бухта Контрабандистов, — сказал он. — И нам давно пора быть там. Пошли!
Тропа нырнула в расселину, зигзагами спускавшуюся к пляжу. Иногда им приходилось перешагивать через мутные ручейки, струившиеся по дну расселины, или протискиваться между выступами песчаника. Томми понял, почему находилось не много желающих приезжать сюда на пикник или купаться.
Джилл бежала впереди, и он с трудом поспевал за ней. Они остановились на каменном выступе над самым золотым пляжем. Все вокруг было таким ярким и нереальным, что Томми замер от удовольствия. Ощущение было такое, точно разглядываешь сквозь дырочку в старинном пасхальном яйце заключенный в нем миниатюрный мир. Стайки береговых птиц бродили на длинных ногах по песку, опуская в него клювы в поисках корма. Дальше за пляжем тянулись камни, водоросли, а за ними простиралась бесконечная синь воды.
