Салли и похититель грёз - Ши Эрншоу

– Значит, вот каково это – спать, – протягивает он. – Чуде-е-сно!

Бросаю взгляд на родителей, но на их лицах застыло не меньшее удивление. Они стоят в таком же замешательстве. Наконец папа осторожно, с опаской выступает вперёд и, поглядывая искоса, произносит:

– Песочный человек?

– О, Альберт, – просто откликается тот. Голос ровный, без всяких зловредных колыбельных. – Рад тебя видеть. Как дела?

– Мы, э... – Папа теряется, трёт висок и бросает фразу, решив, видимо, взяться за новую. Будто таких речей от Песочного человека он совершенно никак не ожидал и теперь не может сообразить, что ответить. – Ты что-то... на себя непохож, – выдаёт он в конце концов.

Песочный человек воздевает густые белые брови.

– Я и чувствую себя как-то непривычно, – признаётся он, разглаживая рукой длинную бороду. – Такое престранное ощущение, словно... Словно я как следует отдохнул. А ещё, мне кажется... – он отнимает руку от бороды и супит брови, явно подыскивая слова, – мне как будто даже что-то снилось. Никогда не доводилось раньше видеть собственные сны. Но это, доложу я вам, просто... очаровательно!

– Ты усыпил весь мир людей, целиком, – строго выговаривает ему отец, покачивая головой, – и все города-праздники тоже.

– О, серьёзно? – щурится Песочный человек, будто пытаясь припомнить. – Знаешь, мне так отчаянно нужны были сны, после стольких-то лет в лесу, – наверное, я немного увлёкся. – Он говорит это таким застенчивым, почти виноватым тоном. Словно пытался стянуть ночью печеньку или оставил грязные следы в коридоре, а его поймали за руку.

Мама сверлит Песочного человека суровым взглядом.

– Тебя пришлось изгнать из города, – говорит она прямо, без сожаления в голосе. – Не могли же мы дальше терпеть, что ты крадёшь чужие сны.

Старик кивает, из кармана сочится песочная струйка.

– Что ж, понимаю. Однако кажется... – Он стучит пальцем по виску. – Кажется, прежней жажды снов я больше не чувствую. – Старик переводит взгляд на меня. – Раньше я никогда полноценно не спал, разве только дремал после полудня. – Он снова зевает, точно на него нагоняет сонливость одно воспоминание о бессонных годах, о столетиях работы по усыплению других без всякого отдыха для себя. – А теперь я поспал, увидел собственные сновидения, и мне, должен признаться, невероятно понравилось!

Джек склоняет голову набок.

– Вам следовало просто выспаться самому, вместо того чтобы красть сны у других, – говорит он прямо.

Песочный человек неловко сглатывает слюну, поводит плечами.

– Сонный песок на меня не действует. И никакие обычные средства тоже не действуют. Но ты... – Он снова смотрит на меня, пронзает облачной белизной глаз. – Ты смогла усыпить меня. – Он произносит эти слова с чувством; но чувство это не гнев, а нечто иное – благодарность. – Я даже не думал никогда, что сам могу видеть сны. А теперь мне просто... – Он расправляет плечи. – Мне лучше, чем когда-либо! В голове такая ясность. Неужели все себя так чувствуют после сна? – Его взгляд перескакивает на родителей и затем обратно на меня.

– Ну, иногда, – осторожно отвечаю я, по-прежнему несколько недоверчиво. Вдруг это очередная уловка, вроде моих чучел, и старик вот-вот кинется на Джека со своим песком, запасы которого наверняка у него ещё полны.

Но уголки его рта ползут вниз, взгляд упирается в землю.

– Надеюсь, вы сможете меня простить за то, что я крал ваши сны. – Он подаётся вперёд и протягивает руку Джеку. – Ну что, не держите зла?

Но Джек не берёт его руки.

– Вам нужно извиниться перед Салли, – повелительно говорит он. – Ей пришлось пройти через все города-праздники и даже побывать в мире людей, чтобы найти способ остановить вас.

Песочный человек снова переводит взгляд на меня; впереди длинными нитями ниспадает его борода, а в чертах лица читается небывалая мягкость. Это не тот Песочный человек, который охотился за мной, который разрывал чучела кукол на части, который, скорее всего, проделал бы то же самое со мной, будь у него возможность.

– Нижайше прошу прощения, – произносит он, голос низок и полон раскаяния. – Я благодарю тебя за то, что помогла мне уснуть. Собственные сновидения принесли мне гораздо больше удовлетворения, чем краденые.

Над моим плечом рычит невесомый Зеро: ему по-прежнему не нравится, что Песочный человек так близко. Но по лицам родителей я вижу, что это уже не тот монстр, которого они помнят. Не тот, кого пришлось изгнать из города Грёз в леса. Вопреки ожиданиям, теперь у него совсем не злобный вид, скорее безобидный – просто хрупкий старец с белой бородой, струйками песка из карманов и мечтательным взглядом.

Может, он и не был никаким монстром, а ему просто надо было выспаться? Как капризный ребёнок, который объелся лимонных леденцов и слишком долго не хотел укладываться в кровать.

– Вам больше нельзя красть чужие сны, – заявляю я Песочному человеку. – Иначе нам придётся пойти на более жёсткие меры, чем просто изгнать вас из города.

Старик кивает, из карманов и с кончиков его пальцев всё так же сыпется песок.

– Тогда прошу тебя, поделись со мной рецептом своего сонного зелья, чтобы я мог время от времени отдыхать и видеть собственные сны. Договорились?

Лицо его мягко и полно грёз, в нём больше нет ни дикости, ни своеволия, какие всего час- другой назад безобразили его.

– Договорились.

Но когда я протягиваю руку, Песочный человек не жмёт её, а притягивает меня в крепкие объятия.

На следующий день Джек вызвал доктора Финкельштейна в городскую ратушу, где злодей сознался перед всеми – даже перед моими родителями, – что выкрал меня из родного дома в городе Грёз.

– Поймите, я был тогда в отчаянном положении. – Губы его дрожат, мелкие глазки нервно моргают. – Много лет назад, ещё в молодости, я пошёл в лес. – В каждом слове

слышится визгливая истерическая нотка. – Тогда у меня в обсерватории была книга про другие миры, и мне попалось сочетание «сонный песок». Я... – голос срывается, после паузы Финкельштейн продолжает: – Мне просто очень хотелось привезти немного такого песка домой, чтобы поизучать, поэкспериментировать, разобраться в составе. Но когда я оказался в