Жалко! Там уже, наверное, и тренажеры стоят. Вот было бы здорово, если бы открыли детскую спортивную секцию. Тогда Славка первым бы в нее записался.
Он повернул обратно. По подвалу гулко разносились голоса спорящих ребят.
Интересно, а через амбразуру в спортклуб попасть можно? Или ее уже тоже поспешили закрыть?
Славка подумал, что нужно будет проверить амбразуру и в этот момент увидел спину идущего впереди человека. Славке показалось, что он двигается совершенно бесшумно, как привидение.
Повинуясь первому порыву, Славка навел луч фонаря на спину человека, но тут же вздрогнул и поспешил опустить фонарь. Человек на секунду приостановился, свернул куда-то вбок и исчез.
Славка, боясь открыто освещать себе дорогу, поспешил вперед, к ребятам. Там, где исчез человек, был обычный отсек. Такой же, как любой другой. По стене тянулась вверх толстая труба, обмотанная стекловатой.
Никого в отсеке не было. Славка зажмурился, быстро проскочил отсек и почувствовал, что болтает ногами в воздухе. Чья-то холодная и немножко липковатая рука коснулась его шеи, крепко ухватив за шиворот.
— Мамочки! — сдавленно прошептал Славка, но не закричал, только попытался изловчиться и взглянуть на того, кто схватил его.
В то же мгновение рука разжалась. Славка упал на усыпанный мусором пол, ободрал обо что-то локоть, вскочил, потерял сандалию побежал, уже не пытаясь обернуться, чтобы разглядеть человека или найти свою обувь.
Но ужас на этом не кончился. В спину что-то больно ударило и все-таки заставило его обернуться. На полу лежала потерянная сандалия. Это ее кто-то запустил Славке вслед.
Славка вспомнил про фонарик и, словно защищаясь, обеими руками поднял его, направляя на неизвестного. Но подвал был пуст. Совершенно. Ни звука шагов, ни шороха, только где-то совсем рядом раздавался голос Тошки.
— Давайте голосовать! — кричал Антон. — Давайте голосовать!
Славка глубоко вздохнул, поднял сандалию и немного постоял, приходя в себя. Потом еще раз оглянулся поплелся на голос брата.
— Что это было? Кто это? Призрак? Живой человек? Мертвец?
— Вот тебе и приключения, как в кино! Нет уж, спасибо, лучше без них!
— Где ты бродишь Славка? — спросила Маша. — Ты «за» этот отсек или «против»?
— Я «за», — быстро сказал Славка.
«Против» проголосовали только Антон и Маша.
— Ну, что ж, берем этот отсек, — подвела итог Маша.
— Если нам его дадут, — пробурчал Антон.
— Все. Выходим.
Но выйти не получилось. Дверь была заперта снаружи. На тот самый крючок, о котором спорили ребята.
— Ну? — торжествующе произнес Антон. — Кто хотел этот отсек?
Девчонки испуганно переглянулись и забарабанили в дверь.
— Чего стучать? — спокойно сказал Вадик. — Здесь есть амбразура. Можем спокойно вылезти.
— Да, — кивнула Маша. — Сейчас можем вылезти. А на зиму амбразуру придется закрывать. И тогда этот отсек превратится в прекрасную мышеловку. Замок заклинит, и все.
За дверью раздался Сашкин хохот:
— Эй, там, в мышеловке!
— Саня! Опять твои штучки!
— А ну открывай!
— Придурок! Напутал как!
Сашка откинул крючок и распахнул дверь:
— Выходите, я пошутил.
— Еще одна такая шуточка, — предупредила Маша, — и можешь отдыхать. Никто тебя в театр не возьмет. Понял?
— Да ладно! Пошутить нельзя! — дернул плечом Саня. — Просто крючок проверить хотел. Я же не знал, что вы уже уходите.
Ему мало кто поверил, но ребятам было не до того. Девчонки рванули к выходу.
— Вот если сейчас провести голосование, — шепнул Маше Антон, — то все бы проголосовали «против».
Генеральные репетиции ребята не любили. Все перед спектаклем нервничали, психовали, раздражались. У юных актеров даже был неписаный закон: если поссорились на генеральной, то ссора не считается.
Вам знаком день генеральной репетиции? Если да, то вы знаете, как валится из рук реквизит, как становятся неудобными костюмы и маски, как вылетают из головы все наизусть вытверженные слова, как в одну секунду забывается все, чего с таким трудом добивались на остальных репетициях. Почему-то именно на генеральной вылезают все недостатки спектакля и все проколы с оформлением.
Эта генеральная была точно такая же. Больше всех, конечно, нервничала Маша:
— Витя, мы же договаривались, что ты уходишь за кулисы в ту сторону, а не в эту!
— Люда, ты пропустила полсцены! Соберитесь же в конце концов! Такое впечатление, что это первая репетиция, а не последняя!
— Эти слова, Наташа, ты говоришь Королю, а не Принцессе! Неужели так тяжело запомнить?
— Король! Еще не отыграли половину, а посмотри, на что похожа твоя мантия! Курица ощипанная, а не король! Сколько раз тебе говорить — садись аккуратнее!
— Сашка позже всех начал репетировать, а делает лучше нас! Вы что, хотите весь день проторчать на генеральной?
— Тошка! Сейчас ты включаешь фонограмму! Где музыка? Уснул ты там, что ли?
Нет, Антон не уснул. Он просто задумался. Интересно, чем же все-таки занимается спортклуб? Нет, это не следствие! Из-за спектакля на целых два дня оставлять спортклуб в покое! Да за это время они вообще смоются, в другой подвал переедут! Да за два дня что угодно можно успеть!
— Тошка! Быстро включаешь и быстро выходишь на сцену! Ты что, издеваешься?
Антон торопливо нажал клавишу на магнитофоне и выскочил на сцену, чтобы петь песенку про дорогу. Но музыки не было. Не было через полминуты, не было через две.
— Антон! Где музыка?
— Да я включил!
— Шнур, наверное, из розетки выдернулся! — предположила Люда.—
— Саш! Посмотри!
— Да нормальный шнур. Индикатор светится.
— Значит, ленту зажевало! На «стоп» нажми!
— Тут же «запись» включена! — вдруг заорал Сашка. — Тошка все стер!
Быстрый щелчок клавиш, и толпа ребят вокруг магнитофона.
— Прокрути назад!
— Чего крутить? Чистенькая ленточка! Никакой фонограммы!
— Что же делать? Там инструменталка! Наташка на пианино играла, Вадька — на гитаре!
— А Вадьки нет! И никто больше на гитаре не умеет!
Молчали только Маша и Антон. Тошка потому, что он был виноват, а Маша потому, что все эти возгласы были бессмысленны. Фонограмма испорчена. Испорчена на очень важном месте. Нужно восстанавливать, переписывать, короче, тратить на нее оставшиеся полдня.
— Маш! Что делать? Гитары нет!
— Будем без гитары, — вздохнула Маша. — С одним фортепиано.
— Опять мне играть! — возмутилась Наташка. — Тошка! Я тебя убью!
— Убивай, — покорно согласился Антон.
— Ты что — дальтоник? Нужно нажать синюю кнопку, а ты красную нажимаешь!
— Я не посмотрел.
— Как это не посмотрел? Первую попавшуюся нажал?
— Ага.
— «Ага»! — передразнила Наташка. — Вот и играй теперь сам!
— Я не умею на пианино!
— А ты первые попавшиеся клавиши нажимай, — ехидно посоветовала Людка.
— Я, конечно, не обижаюсь…
— Еще бы ты обижался! — перебил Сашка.
— Я, конечно, не обижаюсь, — повысил голос Антон. — Но можно было бы и повежливее!
— А ты с нами вежливо? Ты вежливо? Вместо того чтобы отдыхать перед спектаклем, будем теперь фонограмму переписывать, а потом снова репетировать!
— Вредитель!
— Бандит!
— Бестолочь!
Тошка только вздыхал.
— Маш! Скажи ему!
— А чего ему говорить? Пойдемте фонограмму записывать. Потом будем продолжать репетицию.
Девчонки ушли к Наташке писать фонограмму, а мальчишки остались поправлять декорации.
Витька участие в ругани почти не принимал, но сейчас спокойно попросил Антона:
— Тошка, ты уж посиди в сторонке.
— Почему это?
— Потому что декорацию поломать можешь.
— Это точно! — подхватил Славка. — А декорации переделывать — это не фонограмму переписывать! Одного дня не хватит!
Антон обиженно отошел от мальчишек. Он так и проскучал в углу до возвращения девчонок.
Одно фортепиано слушалось, конечно, беднее, чем с гитарой. Но Наташка постаралась. Фонограмма была чистенькая, без единой фальшивой нотки.
Антон тоже теперь старался. И слова не забывал, и песню про дорогу громче всех пел.
Ребята быстренько прошли оставшуюся часть спектакля, и Маша напоследок сделала вывод:
— Отвратительно! Все просто отвратительно.
— Не расстраивайся! Это всегда так, — успокоила ее Люда.
— Будем надеяться, что завтра мы сыграем лучше.
* * *
Спектакль прошел отлично. Так хорошо ребята еще не выступали ни разу. Даже Антон, который вечно что-нибудь путал или забывал слова, на этот раз ничего не забыл и не перепутал.
Ребята выступали на лестничной площадке четвертого этажа. Квартиры Маши и мальчишек служили кулисами. Они располагались очень удобно, друг напротив друга.
