— Я, кажется, понимаю как. — Артем подозвал всех к окну и указал на росшее под ним дерево. — Видите, какое короткое расстояние отсюда до его ствола? Еж упирался лапками в стену, анголками — в дерево, или наоборот. Колючки ему не только для защиты служат.
— А обратно шмякался на них, как на амортизаторы, — добавила Лешка.
Ежик на миг высунул из-под клубка остроносую мордочку, пошипел-пошипел, развернулся и придвинулся к желанному бублику.
— Какой же он хорошенький! — умилилась девочка. — А пусть он у нас живет. Мы его назовем… Как же его назвать-то?
— Бубликом! — подал голос Ромка. Он хоть и собрался спать, но не усидел, вернее, не улежал в одиночестве и снова спустился вниз. — А еще лучше — Кренделем, круглый потому что. Но только учти, что ни на какую кличку он отзываться не станет. Ежи глупые, не приручаемые и дрессировке не поддаются. В городских домах они, кстати, быстро погибают. К тому же в их иголках полно клещей, среди них даже энцефалитные попадаются. Ежи — разносчики заразы, ясно тебе? Хочешь, чтобы все его клещи на твоего Дика перешли?
— Все-то ты знаешь, — дернула плечом Лешка, однако к словам брата прислушалась. Клещей она боялась больше всего на свете. Если они заберутся в густую собачью шерсть, то их там сроду не найти, а
Дик может заболеть и погибнуть. К тому же не далее как вчера она зареклась заводить новых животных.
— Пусть живет в саду, как и жил, — сказал Артем.
Завернув ежа в полотенце, он взял его в руки и вынес из дома. Лешка заперла Дика в своей комнате, нашла две мисочки, в одну налила молока, в другую положила кусочки колбасы, мяса и самый большой бублик и побежала за Артемом. Ромка идти не хотел, но тоже потащился в сад.
Под большой яблоней Артем развернул полотенце и выкатил ежика на траву. Вскоре клубочек распрямился, еж юркнул под куст смородины и затаился. Друзья отошли подальше и выбрали место, чтобы ветер дул в их сторону — Ромка сказал, что у ежиков плохое зрение, но замечательный нюх, — и ребята стали ждать, что он будет делать дальше. Не прошло и нескольких минут, как колючий гость подбежал к миске с молоком и, никого не стесняясь, громко заурчал и зачмокал.
Лешка обрадовалась.
— Будем каждый день носить ему сюда еду, и тогда он к нам совсем привыкнет.
— Так все люди и делают, — кивнул Артем.
Наутро Лешка побежала под яблоню проверить, все ли съел их новый колючий знакомый. Все миски были пустыми, значит, их угощение ему понравилось. Она забрала из сада посуду, чтобы ее помыть, и весь день нет-нет да и думала о том, как там ежик. Спит, наверное, себе в какой-нибудь ямке, ежи — животные ночные.
А перед тем, как ложиться спать, они с Артемом отправились в сад с молоком, мясом и белым хлебом и, так же как и вчера, поставили миски на землю и отошли в сторонку. И ежик вскоре прибежал и сразу сунул мордочку в миску с молоком.
А на следующий вечер они заигрались в бильярд у Сашки Ведерникова и домой пришли поздно. Вспомнив о некормленом еже, Лешка снова наполнила миски и в сопровождении Артема помчалась в сад. И каково же было их изумление, когда лесная зверушка подбежала к еде, не успела девочка поставить ее на землю.
— А Ромка говорит, что они неприручаемые. Смотри, совсем ручной ежик, — прошептала Лешка и, присев на корточки, дотронулась мизинцем до иголки. Ежик фыркнул, словно хотел сказать: «Не мешай мне», — и продолжал чмокать дальше.
А еще на следующее утро к их даче подкатила старая светлая «Волга», и из нее вылез улыбающийся во весь рот Венечка. Конечно же, он был со своей неизменной, набитой всякой всячиной сумкой и в белой — по случаю жары — кепочке. Венечкин отец поздоровался с ребятами, поговорил с Ниной Сергеевной и, убедившись, что его сын будет жить под присмотром и в хороших условиях, уехал.
Новый долгожданный гость пожелал поселиться на благоухающей цветами веранде. Там стояла узкая и короткая кушетка, но Венечке исполнилось всего двенадцать лет, он был маленьким и худеньким, так что большее ложе ему и не требовалось.
— Жаль, что я к вам всего на несколько дней, — посетовал мальчик, распаковывая свою необъятную сумку. — Если бы сюда можно было Дожика взять, я бы мог пожить и подольше. Но ведь Дик его обидит.
— Это правда, — согласилась Лешка. — Дик соперников не любит.
Венечка поискал глазами вольер и не нашел.
— А где твой Аи-аи? Лешка вздохнула.
— Аечку моего на Мадагаскар увезли, мама наша подсуетилась. Теперь у меня только Дик. Ах, да, — тут же вспомнила она, — еще и ежик. Но он не мой, а общий. Забавный такой, ты его сегодня вечером увидишь.
Конечно же, друзья сразу отправились к Жан-Жаку с Маргаритой Павловной, но оказалось, что их пожилые приятели еще вчера уехали в Москву, а вернутся только завтра. Об этом им сообщил Валера, выглянув из окна своего особняка.
Навестив в киоске Петра Ивановича: с ним Венечка тоже был хорошо знаком, — друзья отправились на речку и пробыли там почти весь день, а вечер снова провели у Сашки Ведерникова.
Домой опять вернулись поздно, и Лешка потащила Венечку смотреть на ежа. Но ежик почему-то не пришел, сколько они его ни ждали.
Они оставили миски с едой под яблоней и пошли спать. А ночью Лешка проснулась, тихо-тихо выскользнула из своей комнаты и прокралась в сад проверить, не появлялся ли у дерева их новый питомец. Кто знает, может быть, на этот раз еж не захотел с ними встречаться и решил поесть в одиночестве. Но миски все еще были полными.
Утром Лешка проснулась раньше всех и снова побежала к старой яблоне. К ее большому сожалению, еда осталась нетронутой. Молоко свернулось, на мясе толклись противные жирные мухи, по хлебу ползали муравьи. Девочка вывалила содержимое мисок под дерево, присыпала землей и медленно направилась к дому.
— Ежа, наверное, украли. Он же почти ручной, значит, доверчивый, — жалобно проговорила она за завтраком. — Убегать ему от нас не было никакого смысла. Личинок в саду и на огороде полно, и кормили мы его хорошо, зачем ему было от добра добра искать? И ты, Венечка, на него так и не посмотрел.
— Лешенька, не переживай ты так, — пожалел ее маленький дружок. — Может быть, он еще назад прибежит.
— Кончай страдать, — выходя из-за стола, сказал Ромка, видя, что сестра едва поковырялась в тарелке. — Нашла из-за чего. Из-за глупого ежа, который мог куда угодно сбежать, он же не нанимался только в нашем саду пастись. Собирайся лучше на
пляж.
Лешка, не взглянув на брата, встала и потихоньку шепнула Артему:
— А давай сначала по поселку походим и поспрашиваем, не видел ли кто ежика.
Но Ромка услышал.
— Ага, делать нам больше нечего, как по такой жаре всяких ежей разыскивать, — хмыкнул он. — И что ты предлагаешь? Заходить в каждый дом и спрашивать, не забегал ли к ним ночью еж, а если забегал, то не сообщил ли, куда пойдет дальше и где будет спать днем. Так, что ли?
— Не знаю, — буркнула Лешка.
— А если не знаешь, то кончай дурью маяться. Вечно ты по какому-нибудь зверю страдаешь.
— А ты… Ты толстокожий, как белый медведь, тебе, как и ему, все нипочем. Представь себе, что улетел твой Попка.
— А ты не равняй моего родного Попку с диким чужим ежом, — отпарировал Ромка. — Я со своим Попочкой почти год живу, а ты этого ежа всего два раза в жизни видела.
— Три, — поправила Лешка.
— Вот именно.
Как Лешка ни злилась на брата, а не признать его правоту не могла. Не обходить же, в самом деле, каждый дом. А если ежа кто и поймал, то в этом не сознается. И, тяжко вздохнув, она отправилась на пляж.
Венечка привез с собой плавательный матрас в виде огромной рыбы голубого цвета с разноцветными хвостом и плавниками. Они с Лешкой оттащили рыбу в воду, умудрились вскарабкаться на нее вдвоем и отплыли подальше от берега. Тут же с двух сторон к ним подплыли Ромка с Артемом и ухватились за плавники. Хлопнув рукой по воде, Ромка весело проговорил:
— А ну, кто быстрее скажет: «У ежа и елки иголки колки». Или вот еще: «За ужами бегают ежи, за ежами ползают ужи».
— Ты что, издеваешься? т- Лешка обдала брата водой, соскочила с рыбы и поплыла к берегу.
— Подумаешь, что такого я сказал? — крикнул ей вслед Ромка.
Лешка и отвечать не стала. Она постелила на горячий песок полотенце и подвинулась, чтобы хватило места Венечке.
— Он не хотел тебя обидеть, — заступился за друга мальчик. — Он просто не подумал, что это может тебя задеть.
— Вот именно, что он только о себе и думает. Считает, что смешно волноваться из-за какого-то там ежа. Так могут рассуждать только черствые, равнодушные люди. Или жестокие, как мальчишки у нас во дворе: недавно они коту усы подожгли. А у ежика на спине проплешина. Может быть, его тоже кто-нибудь хотел сжечь? А если даже его взяли себе хорошие люди, то они могут не знать о том, что ежи в городских домах быстро погибают.
