Юлькиного голоса незнакомый каратист явно готов не был и, вздрогнув, обернулся. В тот же миг Полундра ударила с ноги, и «коричневый пояс» полетел на измятую траву. Тут же легко, одним прыжком, вскочил на ноги.
– Молодец! – с уважением сказал он. – Но так нечестно!
– В реальном бою всё честно, – ухмыльнулась Полундра. – Ладно. Ты бы меня всё равно размазал.
– Не факт, – великодушно сказал парень, потирая ушибленное плечо. – Что ж… Приятно было познакомиться. Как тебя зовут, дева-валькирия?
– Сам ты дева! – под общий хохот огрызнулась Юлька. – Полундра меня зовут! И нам уже пора! Так где тут Островицы-то, скажет мне кто-нибудь или нет?!
– Ой, Юлька, Юлька, он убежа-а-ал… – послышался растерянный Белкин писк. Полундра обернулась. Таранов, двигая ободранными локтями, вовсю чесал вверх по косогору. Догонять его не было никакого смысла.
– Ну и фиг с ним, – отмахнулась Юлька. – И так сколько времени потеряли… Ой, а вон пацаны наши шлёпают!
По заросшей муравой дорожке действительно неслись Атаманов и Батон.
– Гнали изо всех сил! – подойдя, объявил Атаманов. – Но там Дениску Епифаний рогами двинул, пришлось сопли вытирать и успокаивать… Привет, девчонки! Молодцы, что подождали! А… это ещё кто? Полундра! Ты что – уже кому-то морду набить успела? Респект! На пять минут задержаться нельзя!
Тут же все перезнакомились. Каратист представился Стасом, его друзья – Генкой и Семёном. Выяснилось, что парни учатся в смоленском Суворовском училище, а сюда приехали на каникулы.
– Вы в гости заходите, – пригласил Стас. – Мы в Сватеево обитаем, в километре от вас. Наш дом прямо возле реки, вы его сразу узнаете!
– Посмотрим… – пробурчала Полундра. Стас взглянул на неё серыми весёлыми глазами, блеснул зубами в улыбке, махнул рукой и легко зашагал вниз по холму к блестящей петле речки. Его друзья тронулись следом.
– По-моему, ты впечатление произвела! – хихикнула Белка.
– Ничего я не произвела, – буркнула Полундра. – Он круче меня машется.
– Ты лучше представь, какой ты в его возрасте будешь! – строго сказала Натэла. Юлька представила – и хищно улыбнулась.
– Давайте, девчонки, поживей, – вздохнув, посоветовал Атаманов. – Мелочь дома одна осталась.
День прошёл в хлопотах и суете. Натэла кое-как разместила в дряхлом холодильнике привезённую с собой еду и накормила малышню супом харчо и грибной запеканкой («Ешьте нэ-мэд-лэн-но, к вечеру на жаре испортится! А в холодильник уже не влезает!»). Белка и Полундра, кряхтя, отмывали полы и окна в доме. Из сарая, где Атаманов и Батон чинили обе газонокосилки, слышалась непечатная ругань и стук молотка. Машка пропала в огороде. К вечеру воздух посвежел и тоненько зазвенел комарами. Привели с луга Милку, которую Батон, уже привычно нарядившись в платок и фартук, лихо выдоил в ведро.
– Завтра сделаем простоквашу и творог, – решила Натэла. – И ещё часть – на продажу, так, Маша?
– Уж и не знаю прямо, – подумав, вздохнула Машка. – Сегодня почему-то из Красного дома не пришли. Я весь творог пацанам скормила, чтоб не пропал.
– Ну, если и завтра не придут, я сырники сделаю, – решила Натэла. – Или лучше ватрушек напечь? Ладно – и то, и другое!
На газовой плите вскипел чайник. На столе, застеленном старой клеёнкой в васильках, стояла испечённая Натэлой шарлотка с вишней. Из палисадника пахло цветами, вокруг лампы плясали мошки и мотыльки. На двор наползли сумерки. Над сараем медленно поднимался тонкий месяц.
– Ну, все вместе-то точно неделю продержимся, – довольно сказал Батон, придвигая к себе огромный кусок пирога. – Главное – корова доится! А всё остальное – дело техники…
– Завтра надо влезть на дуб и дозвониться в больницу, – невнятно (рот был набит шарлоткой) сказала Атаманову Полундра. – И тётке в Новосибирск. Типа всё под контролем, все подоены, и в огороде всё растёт.
– А в лесу кто-то воет, – хмуро ответил Атаманов. Три пары девчачьих глаз уставились на него, и Серёга принялся рассказывать о недавних событиях.
Первой вскочила Полундра:
– Так, где это озеро?! Я прямо щас… Атаман, у тебя сеть какая-нибудь есть? Или хотя бы вилы? А верёвка с лебёдкой?
– Я тебя, Атаман, предупреждал, – хмыкнул Батон. – Полундра! Какая тебе лебёдка на ночь глядя? Динозавры ночью спят! Или тебе фонарь для ночной подводной охоты?
– Не мешало бы! А что – есть?!
– Мамочки, так я и знала! – умирающим голосом сказала Белка, зачем-то взбираясь с ногами на диван. – Я теперь точно не засну! А вдруг этот динозавр ночью ходит по деревне? И всех ест?! Не зря же здесь все дома пустые!
– Гринберг! – вышел из себя Атаманов. – Дома пустые, потому что все старики перемёрли, а молодёжь поуезжала! Здесь же ничего интересного, одни болота и леса! Моя бабка одна на всю деревню осталась! И за восемьдесят три года никто её не съел! Может, думаешь, динозавр лично тебя тут дожидается?!
– Я же ничего… – пискнула Белка. – Только мне всё равно страшно…
– Ладно, ляжешь со мной на одной кровати, – великодушно разрешила Полундра. – Хотя я собиралась в саду на раскладушке…
– Я лягу на раскладушке, – сурово сказал Атаманов. – Натэла! Ты тоже динозавра боишься?
– Глупости!
– Тогда пойдём, что ль, погуляем?
Натэла слегка покраснела, улыбнулась. С достоинством кивнула.
– Недолго только, дети мои! – строго предупредила Полундра. – Спать надо пораньше лечь, завтра куча дел!
Атаманов с ухмылкой отдал честь:
– Слушаюсь, тащщ генерал!
– К пустой тыкве не прикладывают! – хмыкнула Полундра. – Ну, что ты ржёшь, охотник за динозаврами?! Валите уже отсюда!
– Совсем Серёга соскучился, – со вздохом прокомментировала она, когда за Атамановым и Натэлой закрылась дверь. – Весь июнь мне в Фейсбук писал, так каждое второе слово – «Натэлка»! И что она делает, и чем занимается, и не завёлся ли у неё какой-нибудь джигит в Сухуми… Вот дурак! Да ей никто, кроме него, не нужен!
– И что она только в Серёжке нашла? – хихикнула Белка. – Могла бы в самом деле джигита себе завести. Или даже актёра! Вон у Нино Вахтанговны сколько знакомых! А Натэлка второй год никого, кроме бандита нашего, видеть не желает!
– Гринберг, замолчи! – проворчал Батон. – Сама небось в Лазаревском от своего Ромки месяц не отлипала.
– Так ему же осенью в армию идти! – возмутилась Белка. – Кстати, тебе Терезка-то из Бразилии пишет?
– Ещё как пишет! – Физиономия Батона расползлась в довольной улыбке. – Соскучилась, говорит! Через две недели уже назад прилетает! В настоящей макумбе участвовала, посвящение какое-то прошла…
– Только Юлька у нас непристроенная ходит, – пригорюнилась Белка. – Юльк, ты когда уже влюбишься в кого-нибудь? Годы, между прочим, идут! Тебе уже четырнадцать, пора жизнь устраивать!
Полундра поперхнулась чаем, с шумом фыркнула и замахала руками:
– Ты совсем, что ль? Я?! Этой фигнёй вашей заниматься?! Тьфу, не дай бог… Белка, ну вот ты меня представляешь на балконе в розах под луной? С прынцем на коне?
Вообразить
