творчества» (Труды и дни. 1912. № 1. С. 1). Этот «подлинный символизм» определялся прежде всего концепциями самого Иванова (в первом номере журнала были опубликованы его «Мысли о символизме») и Андрея Белого (наиболее регулярного сотрудника). В связи с этим русский и западноевропейский символизм как конкретное историческое образование рассматривался лишь в качестве эпизода мировой культуры. Однако столь широкое представление разделялось далеко не всеми даже прежними союзниками, что привело к эзотеричности журнала, а впоследствии и к расхождению между его авторами. Антропософские увлечения Белого и (на некоторое время) Эллиса решительно отвергались Метнером и лишь отчасти поддерживались Ивановым, Блоку была совершенно чужда кружковая замкнутость (поэтому его сотрудничество ограничилось статьей «От Ибсена к Стриндбергу»), предполагавшееся ограниченное сотрудничество Брюсова не состоялось. «Труды и дни» оказались практически без именитых сотрудников и их материалов, что заставило Метнера фактически прекратить журнал после 1912 г. (за этот год вышло 6 номеров, причем один – сдвоенный) и ограничиться выпуском непериодических сборников под тем же заглавием (один сдвоенный в 1913, два – в 1914–1916 гг.). Если в 1912 г. «Труды и дни» еще хоть каким-то образом были связаны с литературной реальностью современности (журнал не печатал художественных произведений, а собственно критический отдел был подчинен рассмотрению общих проблем искусства), то в последние годы они превратились в сугубо научное и мало кому интересное издание, не только печатавшее «своих» (преимущественно молодых писателей, связанных с «Мусагетом», – С. П. Боброва, А. А. Сидорова, С. Н. Дурылина, Н. П. Киселева), но и читавшееся лишь «своими». В позднейших воспоминаниях Белый очень резко отозвался о «Трудах и днях»: «… журнал этот – единственный в своем роде пример, как при наличии интересных сотрудников можно превратить их лишь в писак: по обязанности» [93]. Сколько-нибудь серьезной роли в литературном движении эпохи журнал не сыграл. Своеобразным дополнением «Трудов и дней» в деятельности «Мусагета» был философский ежегодник «Логос» [94].
Параллельно перечисленным основным журналам русского символизма существовал ряд «дополнительных» изданий, недолго просуществовавших, основной костяк авторов которых составляли менее значительные писатели, программа была не столь определенной, они испытывали другие серьезные затруднения, однако все же остались в истории не только символизма, но и русской журналистики начала ХХ века.
Наиболее значительный из них – выходивший в течение года журнал «ПЕРЕВАЛ» (1906–1907, 12 номеров) [95]. После того, как С. А. Соколов, в середине 1906 года, рассорившись с владельцем «Золотого руна» Н. П. Рябушинским, покинул этот журнал, его издательский энтузиазм (напомним, что он был владельцем издательства «Гриф» и выпускал одноименные альманахи) вылился в идею создания собственного журнала. Финансовая слабость самого Соколова понудила его искать мецената, которого он довольно быстро нашел в лице Владимира Линденбаума, молодого поэта, автора единственной книги «Уклоны» (Ярославль, 1905, тираж 100 экземпляров не для продажи), наполненной беззастенчивыми подражаниями Бальмонту (почти никакими биографическими данными о Линденбауме историки литературы не обладают). Основные принципы «Перевала» определялись его подзаголовком: «Журнал свободной мысли». Весьма разнородные политические статьи, доминантой которых являлся анархизм (одним из ведущих сотрудников журнал стал известный анархист А. А. Боровой), были объединены интересом к проблемам революции, что отразилось и в публицистике писателей-символистов («Михаил Александрович Бакунин» А. А. Блока, «Пророки и мстители» М. А. Волошина, «Социал-демократия и религия» Андрея Белого). Однако преимущественное внимание уделялось литературе и литературной критике.
Среди литераторов, сотрудничавших в журнале, были как крупнейшие символисты (помимо названных, еще и Бальмонт, Сологуб, Анненский, Минский), так и большая группа едва успевших войти в литературу писателей, причем не только ставших впоследствии весьма известными (М. А. Кузмин, С. А. Ауслендер, В. Ф. Ходасевич, Б. К. Зайцев), но и явно третьестепенных, остававшихся на периферии литературного процесса. В этом смысле «Перевал» продолжал линию альманахов и издательства «Гриф» на привлечение к изданию малоизвестных авторов, выдавая им иногда явно преждевременные авансы на литературную деятельность.
Критические отклики «Перевала», что было предопределено личностью редактора, были направлены одновременно против «Весов» и «Золотого руна». Первые критиковались за политический консерватизм и стремление ограничить всю современную литературу лишь именами символистов, тогда как «Перевал» публиковал и писателей, близких совсем иным литературным направлениям, в том числе И. А. Бунина, в своих позднейших воспоминаниях решительно отрицавшего свою близость к любым изводам «нового искусства». Следует отметить, что несколько смягчал этот полемический запал Андрей Белый, охотно печатавшийся и в «Перевале» и в «Весах», и с мнениями которого Соколов явно считался. «Золотое руно», в свою очередь, подвергалось критике более всего по чисто личным мотивам, связанным с удалением Соколова от редакции богатого журнала.
Как в большинстве иных случаев, журнал был закрыт вследствие финансовой несостоятельности издателя, который писал И. Ф. Анненскому, прося денег в долг: «На „Перевале“ я потерял все мое состояние – 25 000 руб.» [96].
Среди прочих журналов, связанных с русским символизмом, но не вмещающихся в основную его линию, имеет смысл отметить «ИСКУССТВО» (8 номеров в 1905 г.). Его редактор-издатель Н. Я. Тароватый (ум. 1906) явно хотел воссоздать только что прекратившийся «Мир искусства», однако ни в художественном, ни тем более в литературном отношении «Искусство» не могло соперничать с предшественником. Даже художественный отдел вызывал иронические отзывы современников, а литературный, руководимый лишь начинавшим литераторскую деятельность В. В. Гофманом, вообще отличался случайностью. Лишь с приходом в число сотрудников редакции С. А. Соколова «Искусство» получило возможность за счет средств Н. П. Рябушинского расширить литературный отдел. В восьмом номере были напечатаны произведения К. Д. Бальмонта, А. А. Блока, В. Я. Брюсова, однако из-за финансовых неурядиц журнал на этом номере прекратился [97], а Соколов и Тароватый вошли в число организаторов «Золотого руна» (Тароватый до осени 1906 г. заведовал художественным отделом).
В 1906–1907 гг. две попытки создать периодическое издание предприняли молодые авторы из круга начинающих московских символистов. Весной 1906 г. В. А. Кожевников, ранее издававший марксистский журнал «Правда», организовал крошечный журнал «ЗОРИ», который «существовал недолго, литературного влияния не имел и теперь представляет величайшую редкость» [98]. В число его сотрудников входили, помимо Зайцева, А. Ф. Диесперов, Муни, Эллис, А. А. Койранский, В. И. Стражев и некоторые другие.
Из недр того же кружка вышла газета «ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ НЕДЕЛЯ» (4 номера осенью 1907 г.), редактировал которую В. И. Стражев, среди сотрудников были те же Зайцев, Муни, а также П. П. Муратов, В. Ф. Ходасевич, Б. А. Грифцов и др. В первом номере участвовал Андрей Белый, впоследствии демонстративно отказавшийся от сотрудничества (об обстоятельствах разрыва см. в воспоминаниях Б. К. Зайцева). Характерной особенностью газеты было желание создать некое художественное объединение, вбиравшее наиболее существенные стороны как московской, так и петербургской фракций символизма, а также
