1922–1923 гг. в Берлине вышло 4 номера этого издания, причем последний носил иной подзаголовок: «Литературный сборник», и открывался письмом Белого к издателю А. Г. Вишняку, где писатель заявлял, что он выходит из состава редакции. «Эпопею» нельзя назвать полностью символистской, поскольку там активно сотрудничали пролетарские (В. Казин) и крестьянские (С. Клычков) поэты, футуристы (Г Петников и Б. Лившиц), имажинисты (А. Кусиков), члены «Цеха поэтов» (Г Иванов и Н. Оцуп), Б. Пильняк и М. Цветаева, Вл. Ходасевич и А. Ремизов, Ал. Толстой и Вик. Шкловский, Вл. Лидин и П. Муратов, и др., но существенно, что большую часть объема занимали произведения самого Белого – стихи и «Воспоминания о Блоке». Из классических символистов там печатался также Ю. Балтрушайтис [105].
Следует отметить также некоторые попытки создать журнал, которые по тем или иным причинам не могли осуществиться. Так, в 1895 г. А. М. Добролюбов и Вл. В. Гиппиус планировали издавать журнал «Горные вершины» (вариант названия «На рубеже»), куда планировалось пригласить Брюсова, Сологуба, Минского, Мережковского, З. Гиппиус, Бальмонта, Фофанова и некоторых других. Из-за невозможности получить официальное разрешение и разлада между Добролюбовым и Гиппиусом план был оставлен. В конце 1908 и начале 1909 г. Вяч. Иванов должен был возглавить журнал, посвященный не только литературе и искусству, но еще и проблемам оккультизма. Весть об издании разнеслась довольно широко, но в силу личных обстоятельств и финансовых неурядиц издание не состоялось. Журналов такого рода планировалось некоторое количество, и их замыслы представляют собою интересное поле для изучения, открытое для будущих исследователей [106].
Глава четвертая
АЛЬМАНАХИ И КОЛЛЕКТИВНЫЕ СБОРНИКИ
Традиционным средством конституирования литературного направления в России был журнал, однако в тех случаях, когда издателям из финансовых соображений было невозможно организовать издание журнала или газеты, они обращались к альманаху или сборнику (для данной главы принимается различение по принципу периодичности: альманах – издание периодическое, хотя периоды могут быть весьма долгими и нерегулярными, а коллективные сборники – непериодические). Так же обстояло дело в случае символизма. Если петербургской группе удалось найти пристанище в журнале «Северный вестник», то у московской не было такой возможности, и первым книгоиздательским опытом для них было именно издание сборников «РУССКИЕ СИМВОЛИСТЫ» (3 выпуска, 1894–1895).
Первый сборник был полностью занят произведениями В. Я. Брюсова и А. Л. Миропольского, во втором на титульном листе было заявлено: «Стихотворения Дарова, Бронина, Мартова, Миропольского, Новича и др.» (за «др.» скрывались Брюсов, М., К. Созонтов, ***, З. Фукс). В третьем стихи были подписаны, помимо уже известных Брюсова и Дарова, – Г. Зарониным, Ф. К., В. Хрисонопуло. Помимо этого, в сборник были включены переводы Новича, Бронина, Брюсова и М. из Приска де Ландель, Э. По, Верлена, Малларме, Метерлинка, А. Рембо, Л. Тальяда [107].
«Русские символисты» были плодом активной деятельности Брюсова, который вдобавок еще скрывался за многочисленными псевдонимами (В. Даров, А. Бронин [108], М., К. Созонтов, ***. З. Фукс, Ф. К.). Реально в них участвовали, помимо Брюсова, А. Л. Миропольский (А. А. Ланг), Н. Нович (Н. Н. Бахтин), Эрл. Мартов (А. Э. Бугон), Г. Заронин (А. В. Гиппиус) и В. Хрисонопуло. Претендовали на участие во втором выпуске также А. М. Добролюбов и Вл. В. Гиппиус, однако Брюсов, поссорившись с ними, отверг их произведения.
Значение «Русских символистов» для развития направления чрезвычайно велико. Прежде всего, сборники декларировали присутствие в России символизма-декадентства. Если публикации символистов в «Северном вестнике» носили несколько академический характер, то «Русские символисты» не стеснялись журнальными условностями и манифестировали устремления сотрудников с предельной по тем временам резкостью как в декларациях (особенно в предисловии ко второму сборнику), так и в стихотворениях. Второе обстоятельство – создание впечатления (отчасти основанного на мистификации) присутствия широкого круга сторонников. Третье – широкая полемика в печати, тщательно учтенная Брюсовым в предисловии к третьему сборнику, – «Зоилам и аристархам» [109]. Она не только принесла громкую известность символистам (особенно следует отметить статьи Вл. Соловьева, включавшие пародии на произведения символистов, очень долго вспоминавшиеся читателями), но и дала возможность им высказаться самим по поводу своих воззрений [110]. Наконец, уже после появления первого сборника Брюсов стал получать от различных авторов их произведения для напечатания в последующих, что свидетельствовало о существовании в России целого ряда писателей, ориентированных на символизм.
Вторым опытом соединения произведений символистов в сборнике стала «КНИГА РАЗДУМИЙ» (СПб, 1899) [111]. В статье о Коневском Брюсов вспоминал: «Через меня Коневского узнал К. Бальмонт, и я помню, с каким восторгом одно время он говорил о юноше-поэте. Памятником этого первого увлечения осталась „Книга раздумий“, сборник стихов, изданный К. Бальмонтом, где он поместил свои стихи рядом не только с моими (чего он давно хотел), но и со стихами почти никому тогда не известного Коневского (четвертым участником „Книги раздумий“ был художник-поэт Модест Дурнов)» [112]. Несмотря на продекларированный характер памятника общей дружбы и симпатии, сборник был существен демонстрацией новых принципов группировки сил внутри символизма. Как нам представляется, «Книга раздумий» декларировала завершение эпохи символистских «бури и натиска» и обращение к поэзии мысли, к своеобразному варианту философской лирики. В то время такая эволюция символизма оказалась незамеченной, но со временем, особенно когда по книгам стихов поэтов-участников оказалось возможным создать более полное представление об их эволюции, стихи из сборника стали читаться по-иному. Из откликов на него наиболее существенным представляется рецензия Вл. В. Гиппиуса, послужившая поводом к резкому разрыву между ним и Коневским [113].
Не позже сентября 1900 г. началась подготовка к изданию первого символистского альманаха «СЕВЕРНЫЕ ЦВЕТЫ» (название с явным расчетом заимствовано у альманаха, издававшегося Пушкиным и Дельвигом в 1825–1832 гг.). Первоначально предполагался типичный для конца XIX в. альманах, рассчитанный на массового читателя, что предполагало привлечение широко читаемых авторов. Об этом свидетельствуют попытки вовлечения в предприятие М. Горького, участие в первом альманахе И. А. Бунина (который также активно помогал собирать материалы для книги), А. П. Чехова, К. М. Фофанова. Однако постепенно становилось ясно, что для обретающего свои окончательные очертания книгоиздательства «Скорпион» и складывающегося символизма существеннее собрать альманах «идейный», то есть преимущественно посвященный произведениям символистов. До известной степени состав альманаха соответствовал общей линии издательства «Скорпион» (с учетом того, что публикация переводов исключалась). В первом альманахе были представлены почти все крупнейшие на тот момент авторы-символисты и каким-либо образом связанные с этим направлением: З. Гиппиус, Балтрушайтис, A. Добролюбов, Бальмонт, Сологуб, Коневской, Брюсов, В. Розанов, М. Лохвицкая; во втором альманахе появились Мережковский и Минский; в третьем – Андрей Белый, Блок, Волошин, Вяч. Иванов;
