Трактат начинается с утверждения: «Всем людям надо знать Истину». В сочинении немало наивного. Но каким воинствующим духом борьбы против мракобесия веет с его пожелтевших страниц! Их с восторгом читали бы многие ремесленники и крестьяне, участники восстаний против дворянства и духовенства. Книга призывает разумных людей не верить ни в богов, ни в дьяволов, ни в рай, ни в ад, так как все они созданы для того, чтобы запугивать народ:
«Как полезна религия для правящих и богатых! Она помогает им держать в узде непокорных»;
«Обманщикам нужно, чтобы народ оставался невежественным, дабы мог терпеть, когда его эксплуатируют»;
«Библия — это собрание текстов, неумело сшитых в разное время неизвестными лицами»;
«Видения Моисея и Мухаммеда бога и собеседования с ним так же, как и божественное происхождение Иисуса, — величайшие обманы. В них нельзя верить, если любишь истину»;
«Если бы народ мог понять, в какую бездну его бросает невежество, он тотчас же сбросил бы ярмо».
Первое издание этого сочинения называлось «Жизнь и дух Бенедикта Спинозы» Оно было опубликовано в качестве приложения к анонимной биографии этого великого философа-материалиста (1632–1677). Только со второго издания книга стала печататься под названием «Трактат о трех обманщиках». Первоначально в нем было много выдержек из сочинений Спинозы, Ванини и других философов.
Почему книгу связали с именем Спинозы?
В XVII веке он был известен во многих странах как «князь атеистов». Духовенство называло его «слугой дьявола». Спиноза писал, что есть лишь одна субстанция — природа. Она вечна и бесконечна. Причина существования природы, ее развития — в ней самой. Философ часто называл ее богом. В «Трактате о трех обманщиках» утверждалось, что «бог — это только природа».
Спиноза отстаивал учение о том, что религия порождена, сохраняется и поддерживается страхом и невежеством. Ее назначение — призывать народ к повиновению. Моисей и Христос — обыкновенные люди, воспитатели нравственности. Пророчества и чудеса — «чистый абсурд», который «ослепляет ум». Библия «содержит ошибки, подделки и противоречия». Эти мысли близки идеям «Трактата о трех обманщиках».
Сомнение в истинности религии возникло у Спинозы еще в юности, во время учения в иудейской школе. Там говорили, что светские науки можно изучать только тогда, когда ни день, ни ночь (то есть никогда!). Подростки, например, должны были верить, что один иудейский чудотворец во время обеда съел воз сена с телегой и лошадью, а другой съездил в рай верхом на льве.
Спинозу подвергли «малому отлучению» за вольнодумство: в течение месяца было запрещено всем верующим разговаривать с бунтовщиком. Когда это не подействовало, его попробовали подкупить. Спинозе предложили тысячу гульденов годового содержания, если только он согласится хотя бы для видимости посещать синагогу. Философ с презрением отказался. Тогда его попытались убить. Только счастливый случай спас философа от ножа убийцы, подосланного иудейскими мракобесами. И тогда философа прокляли.
Спиноза после отлучения.…27 июля 1656 года. Амстердамская синагога переполнена. Копоть от пламени черных свечей змеистыми струйками поднимается к потолку. Тишину нарушают пронзительные звуки рожков, изготовленных из бараньего рога. Около кафедры, возвышавшейся посередине зала, собрался совет раввинов.
— Доводим до сведения, — сурово объявляет главный раввин, — что, несмотря на все уговоры, Барух Спиноза продолжает проповедовать ужасную ересь. Поэтому решено его отлучить и проклясть.
— Позор богоотступнику! — кричали разъяренные фанатики. Они тушили толстые свечи, которые держали в руках. В наступившей полутьме раздаются слова проклятия:
— По воле ангелов мы отлучаем и проклинаем… Да будет он проклят днем и да будет проклят ночью! Да будет он проклят, когда спит, и да будет проклят, когда встает ото сна!.. Никто не должен ни говорить с ним, ни стоять от него ближе чем на четыре локтя, ни читать ничего им написанного…
Несмотря на все анафемы, мракобесы не смогли помешать критике религии. Идеи «книги-призрака» из Польши и Голландии проникали и в другие страны.
В XVIII веке в Англии многие выдающиеся философы и писатели знали сочинение «О трех обманщиках». Оно влияло на произведения просветителей, критиковавших религиозные суеверия.
В 1704 году ирландский священник Джонатан Свифт (1667–1745), впоследствии автор знаменитой книги о путешествиях Гулливера, анонимно опубликовал памфлет «Сказка бочки». В этой пародии на евангельские притчи рассказывается о том, как отец, умирая, завещал трем своим сыновьям по кафтану. Под кафтаном подразумевалось христианство.
Три сына — Петр, Мартин к Джек Лысый (от латинского «кальвус» — «лысый») — католицизм, лютеранство и кальвинизм — оказались тремя хитрыми обманщиками. Они поступили в услужение к дамам — «герцогине Деньги, госпоже Знатности и графине Надменности». Каждый брат старался превзойти другого брата в выдумках и проделках.
Джек говорил, что все предопределено богом. По улицам он всегда ходил с закрытыми глазами, а если ударялся носом о столб, то считал, что за несколько дней до сотворения мира бог определил столкновение его носа с этим столбом. Петр обезумел от гордости, возомнил себя владыкой мира. Если кто-нибудь приходил поздороваться с ним, то он вместо руки протягивал ногу, как папа, заставлял целовать его туфлю. Петр стал носить три шляпы одна на другую — намек на тиару, парадный головной убор римского папы. Три яруса тиары обозначают власть папы как верховною законодателя, судьи и первосвященника. Он уверял, что обладает указательным столбом, в котором столько гвоздей и дерева, что из него можно построить шестнадцать военных кораблей. Свифт намекал на гвозди и кусочки дерева от креста, на котором якобы был распят Иисус Христос. Эти реликвии изготовлялись монахами и хранились в церквях и монастырях. Там показывали, например, «хвост осла, на котором ездил Христос», «перья из крыла архангела Гавриила»
Братья были очень похожи друг на друга. Поэтому они решили переделать свои кафтаны, чтобы отличаться один от другого. Петр обшил все кафтаны золотыми и серебряными украшениями, фигурками и побрякушками. Так Свифт высмеивал пышные обряды, почитание статуй святых, роскошные облачения католического духовенства. Но Мартин срезал со своего кафтана часть украшений, а Джек — все. Несмотря на это, кафтаны остались почти неразличимы. Сатирик хотел сказать, что никакие реформы Лютера и Кальвина не могут изменить обветшалую христианскую религию — она стала «сказкой бочки».
В Англии выражение «сказка бочки» означало грохот пустой бочки. Моряки рассказывали, что раненые киты способны разнести парусник в щепки. Поэтому при встрече с китами в море швыряли большие пустые бочки. Киты устремлялись за ними и становились добычей для китобоев.
Читатель догадывался о том, что хотел сказать писатель. Корабль — английское государство, кит — народ, которому бросают пустую бочку — религию, с тем чтобы отвлечь его от восстания.
В XVIII веке во Франции буржуазия возглавляла борьбу народных масс против господства короля, дворян и священников. Революционные мыслители, штурмовавшие католическую церковь, подхватили призыв Джордано Бруно: «Изгоните торжествующего зверя!» Они начертали на своем знамени слова философа Франсуа Вольтера. «Раздавите гадину!»
Французские просветители создали замечательную литературу. По словам А. С. Пушкина, она была «направлена против господствующей религии», а ее любимым орудием стала «ирония холодная и осторожная, и насмешка бешеная и площадная».
Многие из вольнодумцев читали трактат «О трех обманщиках», тайно привезенный из Голландии. Одним из первых во Франции его прочитал сын деревенского ткача, бедный сельский священник Жан Мелье (1664–1729). Он увлекался сочинениями Монтеня, Декарта, Спинозы.
Мелье стал «отцом французского материализма и атеизма XVIII века», революционным демократом и утопическим коммунистом. Он выражал протест крестьян против власти дворян и священников.
Трагедия его жизни состояла в том, что он сорок лет проповедовал религиозную веру, которую считал обманом. После смерти Мелье в его доме в глухой деревушке Этрепиньи нашли три огромные рукописи с надписью: «Мое завещание», завернутые в бумагу, на которой было написано: «Я видел и познал ошибки, заблуждения, бредни, безумства и злодеяния людские. Я почувствовал к ним ненависть и отвращение. Но я не осмелился открыто сказать то, что я думал о порядке и способе управления людьми, об их религиях. Поэтому я скажу об этом после своей смерти».
