Во многих районах море отступило на десятки километров. Некоторые отмели превратились в острова, некоторые острова — в полуострова. Стал полуостровом и Челекен: вода покинула пролив, отделявший остров от материка. В этом тоже легко убедиться, взглянув на современную карту Каспия. Вот теперь в рассказе плотников все ясно-понятно.
А Челекен дает Родине не только горный воск. На полуострове добывают нефть, а из его подземных вод на другом химическом заводе извлекают йод и бром.
О красной воде и городе с косой
В этой путевой записи я не нашел обычных для Захара недомолвок и неясностей. В рассказе почти все понятно, мне остается дополнить его немногим.
Воды красного цвета в Красноводске нет, хотя залив, на берегу которого расположен город, туркмены издавна называли Кизыл-Су, что значит «Красная вода».
Залив получил название от красноватого цвета воды, — объясняет «Словарь географических названий». Объяснение не совсем полное. Вода только кажется красноватой: окраску ей придают заросли водорослей либо цвет грунта дна.
Розовая вода есть неподалеку от Красноводска — на полуострове Челекен. В некоторых озерках на этом полуострове вода содержит большое количество пурпурных бактерий, окрашивающих ее в розовый цвет. С Челекена и привез розовую воду человек, встреченный Захаром на пристани.
Красноводский залив отделен от моря длинной и узкой песчаной косой; на карте ее очертания напоминают клешню рака. В последние десятилетия «клешня» росла, все дальше выступая в море, — это вызвано обмелением Каспия. Корабли, направлявшиеся в Красноводск или из Красноводска, должны были огибать косу; теряя время и расходуя топливо, они долго плыли вдоль ее пустынных берегов.
Летом 1957 года косу перерезали морским каналом длиной около километра и шириной 70 метров. Новый канал намного укоротил путь кораблей в Красноводск и из Красноводска.
Верно ли, что Захар нашел ошибку в Большой Советской Энциклопедии? Да, верно. В 23-м томе энциклопедии говорится, что через Красноводский порт в Среднюю Азию привозят пшеницу. Это не было ошибкой в 1953 году, когда печатался том: в то время наш народ еще не распахал целинные земли Казахстана и Западной Сибири.
Теперь Средняя Азия получает пшеницу через Ташкент — из новых совхозов на целине. Оттуда же везут пшеницу в Красноводский порт и, погрузив на корабли, отправляют за море — в Закавказье.
Меня поразила самонадеянность Захара: не всякий отважится делать доклад о стране, где никогда не был и с которой знаком только заглазно. Ведь среди слушателей могли быть люди, постоянно живущие в Каракумах. Однако, к моему удивлению, в докладе не оказалось ошибок; лишь кое-что, как обычно, нуждается в научном уточнении.
Слово «кара» в названии пустыни далеко не все географы толкуют как «злой» или «страшный». Есть другое, и, по-моему, более верное объяснение: «черными песками» туркмены называют пески, закрепленные растительностью, в отличие от «белых» — сыпучих песков, лишенных растительности.
Барханы — нанесенные ветром серпообразные бугры сыпучего песка. С наветренной стороны склон бархана пологий и выпуклый, с подветренной — крутой и вогнутый. Ветер сдувает песчинки с пологого склона и гонит их к гребню бархана; за гребнем ветра нет, и песок осыпается, образуя крутой склон.
Высота барханов различна — от 1 до 10–15 метров. При ветре кажется, что бугры дымятся — это пересыпается песок на их гребне. Барханные пески занимают примерно 1/10 территории Каракумов.
«Чудо в пустыне» — новый город Небит-Даг у подножия хребта Большой Балхан. В этом городе живут работники нефтяных промыслов. С промыслами город соединен шоссе и железнодорожной веткой. Небит-Даг по-русски — «нефтяная гора».
Новая река, которая потекла по пустыне, — Каракумский канал, проложенный от Аму-Дарьи. Его протяжение — около 800 километров. Канал доливает водой реки Мургаб и Теджен. В их оазисах расположены орошаемые плантации длинноволокнистого хлопчатника. После прихода аму-дарьинской воды посевы хлопчатника были значительно расширены. В будущем канал намечено протянуть вдоль предгорий Копет-Дага к Красноводску.
Вместе с аму-дарьинской водой в канал попали споры водорослей. Размножившись, растения начали мешать стоку воды и судоходству на канале. Летом 1959 года с Дальнего Востока были доставлены на самолете 50 тысяч мальков белого амура и толстолобика. Эти рыбы обладают способностью быстро поедать растительность, что и натолкнуло на мысль использовать их для борьбы с водорослями.
Пресное «море», по которому нет и не будет судоходства, — водоносные пласты под Каракумами, разведанные советскими учеными. «Пустыня лежит на воде, — заявляют эти ученые, — но не надо думать, что под песками залегают настоящие моря или озера: вода находится в порах и трещинах пород». От одного из недавно открытых бассейнов уже проложен дальний водопровод. Такие же «моря» найдены и под другими пустынями Средней Азии и Казахстана.
Сухопутным крокодилом Захар назвал серого варана земзем — громадную ящерицу розовато-песчаного цвета. Длина взрослого варана достигает полутора метров. Интересно, что это пресмыкающееся предпочитает селиться в норах других животных и редко роет собственную нору.
Озеро, в котором купался Захар, действительно не показано на картах, даже самых подробных. И по простой причине: озеро — подземное.
Захар отстал от поезда Красноводск — Ташкент и купил дыню на небольшой станции Бахарден, неподалеку от Ашхабада. А близ этой станции, в предгорьях Копет-Дага, есть известная Дурунская пещера; там, на глубине 80–90 метров ниже поверхности земли, и находится горячее озеро.
Неприятные на вкус и запах воды подземного озера считаются целебными: они насыщены серой и другими химическими веществами. Температура воды высока, и в холодное время года над входом в пещеру струится пар.
Особенно интересна Дурунская пещера своей «фабрикой» селитры. Десятки тысяч летучих мышей, с незапамятной поры населяющих трещины и щели в сводах пещеры, создают сырье для производства селитры, откладывая свой помет — гуано. Миллиарды различных бактерий превращают это гуано сперва в перегной, затем в химические соли и, наконец, в селитру. Днем летучие мыши спят в пещере, после захода солнца вылетают на кормежку.
О каком сухом дожде забыл упомянуть Захар в докладе пассажирам поезда? Такие дожди наблюдаются в пустынях. Когда воздух над пустыней очень накален, дождевые капли испаряются, не доходя до земли. Случается, что капли успевают промочить высоко поднятые ветром мельчайшие пылевые частицы, превращая их во влажные комочки грязи. Во время падения эти комочки быстро обсыхают, и на землю падают твердые крупинки. Жаль, что Захар только слышал о сухом дожде. Если б он попал под «крупяной» дождь, то, думаю, интересно рассказал бы о таком чрезвычайном происшествии.
С какой рекой мысленно беседовал Захар? Судя по ее ответам, с Аму-Дарьей.
«Аму» — название ныне исчезнувшего города, слово «дарья» на языках народов Средней Азии означает «большая река». Древнегреческое название Аму-Дарьи — Оксос, латинское — Оксус, арабское Джейхун.
В глубокой древности «собеседница» Захара впадала в два бессточных озера-моря: Аральское и Сарыкамышское, от которого в наше время осталась лишь сухая впадина. Часть аму-дарьинских вод, переполнявших в прошлом Сарыкамышское озеро, по руслу Узбоя направлялась к Каспию.
«Детище» длиной 800 километров, которое отвели от реки, — Каракумский канал; когда его продолжат до Красноводска, часть вод Аму-Дарьи снова будет попадать в Каспий. Второе «детище» — строящийся двухсоткилометровый Аму-Бухарский канал; по его руслу воды реки намечено перебрасывать в долину Зеравшана.
Столица, «сбежавшая» от Аму-Дарьи, — бывший центр Кара-Калпакской республики — Турткуль. Этот город перенесен на новое место в 1949 году, так как река постоянно подмывала берег, где он стоял. С 1936 года столица Кара-Калпакии — Нукус.
Зимой 1964–1965 года от нрава Аму-Дарьи пострадал самый южный речной порт нашей страны — Термез. Неожиданно изменив русло, река ушла от этого города к афганскому берегу, отделила себя от Термеза полуторакилометровой топкой мелью. Людям понадобилось немало потрудиться, чтобы порт мог снова принимать суда.
Пассажирский поезд, который якобы не считается с законом умножения, ходит из столицы Киргизской республики города Фрунзе в районный город Джалал-Абад.
Расстояние между этими городами по прямой линии — около 250 километров. Однако поезд, идущий со средней скоростью более 30 километров в час, прибывает в Джалал-Абад почти через 40 часов после отправления из Фрунзе. Между обоими городами высятся горные хребты Тянь-Шаня, и железнодорожное полотно огибает подножия хребтов сперва с севера, затем с запада и, наконец, с юга. По железной дороге расстояние от Фрунзе до Джалал-Абада — 1280 километров.
