Свадьба Автандила и Тинатин, устроенная царем арабов
В этот день на царском троне величали Автандила.
Тариэлу нежность сердца украшением служила.
Тинатин с Нестан сидела, и толпа о них твердила,
Что сошли с небес на землю два сияющих светила.
Чтоб дружинников насытить, принесли там хлеба, соли,
И немало там баранов и коров перекололи.
Раздавали там подарки сообразно царской воле,
И цари, подобно солнцу, там сияли на престоле.
Был там дивного чекана каждый свадебный бокал,
Гиацинтовые чаши, кубки – выдолбленный лал.
Ты, увидев эту свадьбу, сам бы сердцу приказал:
«Погуляй с гостями, сердце! Не спеши покинуть зал!»
И гремели там кимвалы, и по воле властелина
Сто фонтанов источали удивительные вина,
И сияли там созвездья бадахшанского рубина,
И гуляла там до света Ростеванова дружина.
Не остался без подарка ни хромой там, ни увечный.
Рассыпали там горстями дивный жемчуг безупречный.
Набивали там карманы каждый встречный-поперечный…
Дружкой был у Автандила Тариэл добросердечный.
Ночь прошла, и на рассвете Тариэлу, выбрав срок,
Царь промолвил: «Вы с царицей озарили мой чертог!
Вы – владыки над царями, мы – рабы у ваших ног:
Их следы напоминают блеск невольничьих серег.
Восседать нам вместе с вами, царь великий, не годится!»
И престол на возвышенье был поставлен для индийца.
Автандил воссел пониже, рядом – юная царица.
Дар, врученный Тариэлу, и с горой не мог сравниться!
Царь их потчевал, как равных, по законам царской чести,
Подходил с своим бокалом то к герою, то к невесте,
За свои благодеянья был хвалим без всякой лести…
Царь Фридон близ Автандила восседал на царском месте.
И индийского владыку, и владычицу сердец,
Словно зятя и невестку, одарил старик отец.
Малой доли тех подарков сосчитать не мог мудрец.
Был там скипетр, и порфира, и рубиновый венец.
Соответствовали сану эти дивные подарки:
Самоцветы из Романьи сходны с яйцами цесарки,
Перлы крупные, как сливы, многочисленны и ярки,
Кони рослые, как горы, – скакуны, не перестарки.
Девять полных блюд Фридону царь насыпал жемчугами,
Девять редких иноходцев отдал вместе с чепраками…
Отвечал владыка индов благодарными словами
И вполне казался трезвым, хоть немало пил с друзьями.
Лишних слов не буду тратить: день за днем летели дни.
Целый месяц с Тариэлом пировали там они.
Царь дарил владыке индов лалы дивные одни,
И горели эти лалы, как небесные огни.
Тариэл сиял, как роза, но, прервав увеселенья,
С Автандилом государю он послал уведомленье:
«Был бы рад с тобой, владыка, развлекаться каждый день я,
Но боюсь, что край индийский враг пожрет без промедленья.
Чтоб тебя не огорчала ни одна моя утрата,
Должен знаньем и искусством я низвергнуть супостата.
Ныне я спешу в отчизну, покидаю я собрата,
Но надеюсь вас увидеть после скорого возврата!»
«Не смущайся! – царь ответил, ожиданьям вопреки. —
Делай то, что нужно делать, коль враги недалеки.
Автандил тебе на помощь поведет свои полки.
Бей коварных супостатов, разрывай их на куски!»
Автандил сказал миджнуру о решении царевом.
Тот ответил: «Спрячь свой жемчуг под рубиновым покровом!
Как ты можешь, поженившись, распроститься с мирным кровом!»
Но ему собрат любимый возразил шутливым словом:
«Ты, я вижу, уезжаешь, чтоб потом злословить друга:
«Он в беде меня оставил! Для него милей супруга!»
Я же буду здесь томиться, погасив огонь недуга.
Нет! Покинуть побратима – невеликая заслуга!»
Смех веселый Тариэла рассыпался, как кристалл.
Он сказал: «И я б в разлуке горевать не перестал!
Торопись же, если хочешь, и не жди моих похвал!»
И дружинам аравийским царь собраться приказал.
Он не мешкал и составил свой отряд в престольном граде.
Ровно восемьдесят тысяч было всадников в отряде,
Все в доспехах хорезмийских и воинственном наряде.
Царь-отец, увидев это, приуныл разлуки ради.
С грудью грудь и с шеей шею на прощание сливая,
Там сестру свою царица провожала молодая.
Дав друг другу слово клятвы, обнялись они, рыдая,
И народ на них дивился, со всего собравшись края.
Вместе с утренней звездою и луна горит с утра,
Но сестру потом бросает бледноликая сестра.
Коль они не разойдутся, небо скажет им: пора!
Чтобы их увидеть вместе, будь высоким, как гора.
Точно так же тот, кто создал и земные два светила,
Отведет их друг от друга, как бы им ни трудно было.
Розы, слитые в лобзанье, вновь судьба разъединила.
Тем, кто с ними разлучался, оставалась лишь могила!
«Если б мы, – Нестан сказала, – здесь не встретились с тобою,
Никогда бы и разлуку не считала я бедою.
Не забудь, пиши мне письма, если я вниманья стою!
Как сгораю по тебе я, так и ты томись тоскою!»
«О пленительное солнце! – Тинатин сказала ей. —
Как могу я отказаться от тебя, сестры моей!
Без тебя просить о смерти буду я царя царей!
Сколько слез я потеряю, столько ты процарствуй дней!»
Так расстались две царицы, столь счастливые дотоле.
Та, что дома оставалась, вдаль смотрела поневоле.
Оборачивалась к дому та, что выехала в поле…
Я не мог из тех страданий описать десятой доли!
Провожая побратимов, убивался царь могучий.
«Горе мне!» – твердил владыка, трепеща от скорби жгучей.
Видно, сердце в нем кипело, как котел кипит кипучий!
Тариэл был хмур, как солнце, занавешенное тучей.
Старый царь, прощаясь с гостем, поминутно говорил:
«Сладким кажешься виденьем ты, светило из светил!
В двадцать раз я стал печальней, потеряв остаток сил.
Сам меня вернул ты к жизни, сам теперь и погубил!»
Витязь сел на вороного, опечаленный немало.
Стража, вышедшая в поле, дол слезами орошала.
«Близ тебя, – она твердила, – даже солнце темным стало!»
Он в ответ: «Мои страданья тяжелей страданий Сала!»
Так они в поход пустились, и под стягом Тариэла
Автандил с царем Фридоном войском правили умело,
С ними восемьдесят тысяч пели в неведомое дело,
И сердца их там друг другу были преданы всецело.
Славных витязей подобных в мире нет уже давно!
Спорить встречным-поперечным было с ними мудрено.
На привалах эти братья расстилали полотно
И не сыворотку пили, а как водится – вино!
Свадьба Тариэла и Нестан-Дареджан
Позвала детей царица, руки их соединила
И на трон земли индийской в царском зале посадила.
Исстрадавшееся сердце новой силой укрепила,
Позабыв свои печали, светлой радости вкусила.
На высоком царском троне Тариэл воссел с женою,
Оба равные друг другу и любимые страною.
Кто сумел бы в полной мере возвеличить их хвалою?
Кто из всех сынов Адама спорил с ними красотою?
Семь престолов Индостана, все отцовские владенья,
Получили здесь супруги, утолив свои стремленья.
Наконец они, страдальцы, позабыли про мученья:
Только тот оценит радость, кто познает огорченья.
Даже солнце ликовало, отражаясь в тех героях!
Люди били здесь в литавры, громыхали на гобоях.
Принесли ключи хранилищ и, собравшись в тех покоях,
«Вот наш царь с своей царицей», – говорили про обоих.
На отдельных сели тронах там Фрид он и Автандил.
Хор вельмож, представ пред ними, их деяния хвалил.
Бог подобных им героев на земле не сотворил,
И любой из них о прошлом там с гостями говорил.
Пили, ели, круг придворных становился больше, шире,
Свадьбу радостно справляли, как справляют свадьбы в мире.
Драгоценные подарки получили все четыре.
Много нищих вспоминает о великом этом пире.
Ублажали их индийцы, как спасителей народа:
«Возродились мы для жизни после вашего прихода!»
Был любой из них прославлен, как герой и воевода,
И всегда толпа придворных ожидала их у входа.
И тогда владыка индов объявил Асмат-рабыне:
«Верной службой ты служила нам с царицею в пустыне!
Из семи моих престолов дам тебе один отныне,
Будь на нем такой же верной, как в пещере на чужбине.
Управляя этим царством, позаботься и о муже,
Послужи нам верной службой, став счастливою к тому же!»
Но Асмат упала в ноги: «Есть ли что на свете хуже,
Чем покинуть вас с царицей и о вас томиться вчуже!»
В Индостане трое братьев проводили день за днем,
Позабавиться охотой удосужились втроем.
Наделен был каждый витязь дивным жемчугом, конем…
Автандил один, тоскуя, вечно думал о своем.
Увидав, что сердце друга вновь охвачено тоскою,
Тариэл сказал: «Я вижу, нелегко тебе со мною!
Семь напастей без супруги увеличил ты восьмою…
Рок, завидуя счастливым, разлучает нас с тобою!»
Царь Фридон за Автандилом стал отпрашиваться следом:
«Путь к земле твоей индийской мне отныне будет ведом.
Можешь мной распоряжаться, как сосед своим соседом.
Я примчусь быстрее лани, чтоб помочь твоим победам!
И тогда их царь индийский отпустил в обратный путь,
Но напомнил он Фридону: «Возвратись забудь!»
Автандилу же прибавил: «Без тебя изноет грудь!
Как мне быть, коль солнцу мира льва обязан я вернуть!»
Царь в подарок Ростевану слал одежд различных груду,
Из граненых самоцветов драгоценную посуду.
«Отвези, – сказал, – все это, утоли мою причуду!»
«Без тебя, – ответил витязь, – что теперь я делать буду!»
Шубку с ценным покрывалом Дареджан сестре дарила,
И была даров достойна лишь супруга Автандила.
Был на шубке этой камень, весь горящий, как светило,
В темноте его сиянье отовсюду видно было.
Попрощавшись с Тариэлом, удалился верный друг.
Запылал огонь разлуки и в сердцах воспрянул вдруг.
Горько плакали индийцы, слезы падали на луг.
«Яд судьбы, – промолвил витязь, – умножает мой недуг!»
Долго ехали два брата через горные отроги.
Наконец они расстались: расходились их дороги.
Все желанья их свершились, уничтожились тревоги.
Так вернулся царь арабов в Ростевановы чертоги.
Украшение державы, был он встречен там с почетом
И, свое увидев солнце, положил конец заботам.
Вместе с юною царицей возвели на трон его там,
И вознес его корону Бог к сияющим высотам.
Были преданы друг другу три державные собрата:
Часто все они встречались, победивши супостата.
Нарушители их воли исчезали без возврата,
И росли их государства вместе с мощью их булата.
Милосердные дела их всюду сыпались, как снег.
Вдов, сирот они кормили, престарелых и калек.
Усмирен был в их владеньях недостойный человек,
И на пастбище с козою волк не ссорился вовек.
1. Сформулируйте идею «Витязя в тигровой шкуре». Какие гуманистические ценности утверждаются в этом произведении?
