class="p1">Лунный будет полон, и сполна
Перельётся некогда волна
Через брег. Там быть и видеть — счастье.
Жалко, что бывает то нечасто.
Звонкий голос кукушки. Отсчёт?
Но она не гадает, насчёт
Ширины и теченья, длины…
Жизнь, её коротаем лишь мы.
Колокольчиком нежным тот глас,
А она, сожалея о нас,
Надрывает часами простор
От рожденья до нынешних пор.
И нанизанных бусинок дни.
Ожерелья огней небольших городов.
Месяц множат осколки прудов,
Взгляд порезанный ими саднит.
Звонкий голос кукушки. Обратный отсчёт?
Так она не при чём, время быстро течёт…
Кто, настелив зелёные ковры,
Как не весна, уходит днём ненастным,
А небо, чтоб не выглядеть несчастным,
Лукавит. И завесой комары
От нас скрывают утро, полдень, вечер.
И мы до ночи жжём напрасно свечи
Над книгой или балуем письмом
Себя и недалёко адресата.
Читать не любит он, про то досаду
Мы выражаем, но напрасно в сотый раз.
Он счастлив лишь, когда глядит на нас
В раздумьи или сдержанно, с улыбкой.
То чувство, в чём трепещет пламя, зыбко
Оно покажется, но лишь тогда, тому,
В котором несказанное поймут.
А перед тем, дождями смыв былое,
Уйдёт весна, оставив нас в покое.
Прогадал, хоть гадал на ромашке.
Виноват, но не каюсь в промашке,
Пожалел я цветок, рвать не стал лепестки,
Он такой беззащитный, растёт у дороги,
Видел лапы, колёса и пыльные ноги.
Потянулся к нему… не сорвал! Мне руки
После вряд ли бы подал с поляны цветок.
Пусть я глуп, я — чудак, но не смог, но не смог…
Намётано лето пунктиром ветвей.
Тропинки запАх, зАпах приторный мяты.
В траве — подорожник. Листочек измятый
Крапивы страшится, что овода злей,
Который с гудением по воду ходит,
Находит цветы, но с ума их не сводит,
Кругами летая. Калиновый куст -
Под горкою. Жёлудя жалобный хруст,
Которым закусывать вздумалось белке…
И трудит паук над авоською мелкой.
Мелком размечает улитка траву,
Кубышка листами трясёт на плаву,
Где омут пленяет под сенью сома.
И щука — зачем не поймёт, но сама
Следит за мальками, торопит расти.
А мы не торопим. Готовы простить
Теченье небыстрое маленьких рек,
Но скорый и временный времени бег
Тревожит, пугает, заботит, печалит
С рожденья почти, с первых слов, но в начале
Нас радует всё, что вокруг. Это странность?
Увы. Так у всех. Это — жизнь, это данность.
Всё это происходит… с нами?
Ночами, также как и днями,
В песок иначе жизнь течёт,
Не как вода, она ещё
Прозрачнее… Куда девалась?
Подумаешь! Такая малость…
Да мнил, однако, человече,
Что будет властен, с тем же — вечен,
Надёжа, твёрдое плечо,
Но время молча, палачом
Стоит, и как всегда, торопит.
Тропит по следу, давит, топит…
Со щёк земли дожди слезами.
Луны холодными глазами
Следит за нами небо. Лес,
Сбивая пни своих колес,
Спешит на месте, как пророчит,
Иного, знать, не может. Хочет
Сквозь ветра вой и сучьев треск
Сказать за жизнь, — теченья блеск
Ея волны виднее с суши.
Нас упреждали! Только слушать
Нам не с руки в младые годы.
Да так назначено природой.
Вот, люди… А уходят… в никуда?
И жизнь свою … влачат? Делами мерят?
Что всё померкнет разом — не поверят,
А, как проверят, скажут ли когда
Потом… Кому?! Которые напрасно
Теряют жизнь, минуя ежечасно
На круг минут, что без следа сгорают.
Они не существуют, но играют.
— А настоящее?! Начнётся? — Не теперь,
Немного погодя… И скрипом двери
Распахнутой вослед, да пыли перья…
Так хочется не верить. И не верь!
Лишь радуйся туману предрассветну,
Любому дню, и белу свету, всяко
Она приметна, малость, цвета мака,
А жизнь — она и люба, и заветна.
Вот, люди… А уходят… в никуда?
И, как проверят, скажут ли когда?..
Счастье быть… Случается нечасто.
Но по нашей ли оно вине?
Истина, что прячется в вине
Неспроста. Уверено отчасти
В треске сосен облако оборкой,
Горизонт в тумане тонет, с горки
Многого, пожалуй, не видать,
Но не жалуйся, из жизни что убрать,
Чтоб тебе по нраву и по вкусу?
Брус пропитан дёгтем, ствол до хруста
Гнётся долу, в волнах грива трав
Знаменем колышется, и морщит
Лбы вода. Смогли бы жить и проще,
Но тогда окажется не прав,
Тот, кто упреждая жизнь, вину
Гонит от себя. Идёт ко дну
Лист осенний, а, слетая с ветки,
Не об этом сетовал. Заметки
Он свои оставил на потом,
И ушёл навек, покрывшись льдом.
Счастье быть… Случается нечасто.
— Неспроста. — Уверены? — Отчасти…
Закат золотой.
День и вечер — золой.
Разметало то облако в пепел,
Ветер пел сквозняком, месяц метил,
Но не в глаз рыжей белке, в пустое дупло,
Затеряться на время, чтоб было светло
Только там, где иголки сосны и коры шелуха,
Пух подстилки, лишайник и моха меха,
Да птенцы, что открыли недавно глаза.
И комета по небу ползёт, как слеза
По щеке. Умиления в этом нимало,
Только чувство, что прячется в сердце бывалом.
День-то минул,
Прошёл он, как водится, мимо,
А закат золотил горизонт не напрасно.
То мгновение было, и было прекрасно,
И наверно навечно останется милым.
Закат золотой.
День и вечер — золой.
Шум леса, волн и майского жука.
Всё это было, будет. На века
Просторы и рассветы над волной,
Тень бабочки подчёркнута травинкой,
Шаги неслышные, пробор в лесу тропинкой…
Распоряжаться вольные собой
Недолго, наскоро, случайно и нечасто, -
Подобное толкуют жизни счастьем.
Для нас, исполненных надежд пустых, идей.
Но, как известно, звания людей
Достойных слишком мало, много лишних,
Как пустоцветов, в той известной вишне.
— Словно бабочка!
— Славно…
Ветер с мака сорвал лепесток.
Махаон развернул хоботок…
Опоздал на неделю,
Иль боле.
Наглядеться успели ли вволю
Тем, в разорванной юбке, цветком?..
В горле ком.
Беспричинно?..
Муравьи по дорожке так чинно,
А идут поклониться почившему дню
И закату, в котором сгорает. То ню,
Обнажённое чувство
