ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ“…Утро ясное и спокойное наполняло меня юным восторгом… Я стоял как зачарованный, ни о чем не жалел. Всему свое время, сегодня я переживаю одно, завтра мне откроется что-то иное, новое… Впереди весна, большая, красочная пора жизни всего живого на земле…”
Может быть, только в юности и лишь однажды в жизни дано, и то не каждому из нас, вот с такой юной и горячей силой чувства пережить это жизнерадостное, любознательное и окрыленное волнение открытия чудесного и еще не изведанного мира родной природы, свежести и прелести вешнего солнечного утра. А между тем, рассказ, заключительные строки которого приведены в начале, написан в пору, когда автору его — сибирскому писателю Кондратию Никифоровичу Урманову — перевалило уже за полвека жизни и голова его была уже совсем седой, хотя годы еще не клонили, не отяжеляли этого по-сибирски могутного, кряжистого, как его имя и фамилия, рослого человека.
Думается, что это же чувство юного восхищения, очарования и душевного взлета пережил он и нынешним мартовским утром, когда вышел за город — на берег закованной льдами Оби, в заиндевелую березовую рощу, в заснеженный полевой простор — навстречу долгожданной сибирской весне…
В марте 1964 года Кондратию Никифоровичу Урманову исполнилось 70 лет, из которых более пятидесяти он отдал большому и вдохновенному труду над книгами о жизни, борьбе и свершениях своих славных земляков, сверстников и сегодняшних героев, о неисчерпаемых богатствах и невиданном расцвете родной сибирской земли.
Эти чувства пожизненной привязанности к родному краю, юной восторженной влюбленности в его живую природу, ставшую для Кондратия Никифоровича с детства милым материнским кровом, великой школой жизни и труда, его творческой мастерской — и сегодня полностью сохраняются, живут в произведениях, в самой душе художника слова.
Вот почему почти ежегодно Кондратий Никифорович встречает и празднует день рождения не в городе, не дома — не в своей рабочей комнатке, в которую, кстати, стоит заглянуть, потому что она многое может поведать о житейских и писательских склонностях и увлечениях ее хозяина. Комнатка тесно заставлена книжными полками и шкафами, меж которыми висят маленькие портреты Толстого, Чехова, Горького и других писателей, а в углах и на простенках развешаны двуствольное ружье в чехле, патронташи, видавший виды походный рюкзак и множество спиннинговых, удильных и прочих любительских снастей. А на письменном столе и в его ящиках рядом с рукописями лежат всякого рода хитроумные охотничье-рыбацкие изобретения и самоделки, которыми Кондратий Никифорович щедро одаряет своих больших и малых друзей и спутников — охотников и рыболовов, писателей и пионеров… Словом, все в этой комнатке говорит о том, как живет и работает тут писатель, а еще больше — за ее стенами, на “вольном воздухе”, как любит он говорить.
Так вот, задолго до восхода по-зимнему еще сонного и неповоротливого солнца, одетый в шубу и мохнатую шапку, обутый в валенки с калошами из красной автомобильной резины, отправляется Кондратий Никифорович за город — в свои излюбленные охотничье-рыбацкие и писательские угодья, навстречу любимой юной поре года, хотя, как говорят у нас в Сибири, в это время еще и “не пахнет весной”. Но приближение ее он научился точно распознавать не по листкам отрывного календаря и справочников, а по особым, приметным и понятным далеко не всякому даже и пожилому человеку и наблюдателю погоды признакам — звукам и оттенкам в живой природе…
“Еще везде сугробы снега, нередки бураны и морозы. Однако охотники не зря считают март — началом своего года…
Иногда словно теплым ветром напахнет — с высокого дерева прозвенит первая весенняя песенка синички…
Но бывает и так: ясный день сменяется пургой и морозом, и синичка снова запикает по-зимнему. Как поверить в приближение весны?..” — с хитринкой спрашивает нас Кондратий Никифорович, хотя, сам-то уже в городе и еще вчера, кроме голоска синички, набухших тополиных почек и первой звонкой капели с крыш, приметил, уловил, разгадал многие другие позывные, тайные сигналы летящей и в наш суровый край весны, понял, что “и лес, и степи полны ожидания великого начала, полны скрытых жизненных сил”, — потому с таким радостным и юным нетерпением и отправился в загородные рощи и поля…
Впрочем, дорогой читатель, я не стану дальше выдавать этих чудесных “секретов” и задушевных переговоров нашего писателя с весной и природой, да, конечно, и не смогу пересказать и выразить это так поэтически и проникновенно, с таким знанием и чуткостью, как удается самому удивительному рассказчику. В этом ты убедишься с первых страниц книги, да и сам вместе с автором включишься в разгадывание весенних тайн, вслушаешься в голоса весны, многое для тебя станет радостным откровением. Перед тобою как бы страница за страницей начнет раскрываться великая и мудрая книга природы, распахнется необычайно богатый, многокрасочный и многозвучный ее мир, начиная с первой капели и кончая сверкающей свежестью первой пороши.
И сколько дивных картин откроется твоим глазам — от “березы в алмазах”, которая наполнила “юным восторгом” седого писателя-природолюба, до алой зари над тихим озерком, где “по утрам водяные лилии раскрывают свои белые чашечки с золотой сердцевиной”, где еще и еще раз захочется при костерке или в охотничьем шалаше пережить незабываемые минуты. А сколько новых друзей обретешь ты среди пернатых — водоплавающих, певчих — обитателей лесов и лугов, и тебе будет трудно расстаться с милым чирком-трескунком Трошкой, спасенным и выхоженным добрым охотником, и с прирученным маленьким Тимкой кобчиком Киликушкой… Тебе, вместе с автором, не раз захочется вмешаться в жизнь этих бесчисленных крохотных и ширококрылых, добрых и злых, прилетных и зимующих у нас в Сибири пернатых.
И думается, что многое из увиденного, открытого и разгаданного тобою в живой природе, в жизни птиц, зверушек, цветов и деревьев, многое из прочитанного в “Книге природы” не только припомнится не раз, но и пригодится тебе в твоей собственной жизни…
Да, возможно, и самого себя, а уж своих сверстников и товарищей по школе и пионерскому отряду определенно ты встретишь на многих страницах этой книги, в рассказах о “юных следопытах” — начинающих рыболовах, охотниках, изыскателях и преобразователях могучей сибирской природы, о их первых поисках и открытиях, неудачах и первых трофеях. Потому что как в книгах своих, так и в жизни — в городе, в ограде своего дома или просто на улице, в лесу, на берегу речки Уень или в Колыванских заливных лугах — Кондратий Никифорович постоянно окружен юными друзьями, с которыми у него всегда находится и общий язык, и взаимно важные интересные дела и замыслы, не даром же многие маленькие новосибирцы зовут его запросто “дядей Кондратом”…
Тут не могу я хотя бы не упомянуть удивительно нежного и светлого рассказа “Подруга”, которого нет в этом сборнике, — о чудесной дружбе бедного и больного деревенского мальчугана Микайли — будущего писателя Кондратия Урманова — с маленькой дочкой пастуха-казаха черноглазой и смуглой степнячкой Патимой. Нельзя без слез читать повествование о том, как маленькая казашка отдавала всю теплоту и верность своего детского, по-человечески большого сердца русскому дружку Микайле, чтоб вылечить и поднять его на ноги, разделить с ним все радости и горечи их трудного детства. Тем же отплачивал ей и Микайля, учивший ее русскому языку и первым буквам…
“Позднее, когда были пройдены уже какие-то пути в жизни, а сердце хватило больше горечи, чем радости, я часто вызывал в памяти образ моей подруги детства и писал ей песни…
И когда по весне над нашими просторами летят из теплых стран лебеди, гуси, журавли, утки, когда в лесах и на поймах начинают звенеть песни певчих птиц, мне всегда кажется, что это Патима посылает их ко мне как привет из родного края, привет весны, привет неумирающей дружбы…”
Вот теперь тебе, юный читатель, вероятно, станет понятней, почему наш славный дядя Кондрат спозаранку, еще в морозные и буранные дни сибирского марта так нетерпеливо спешит навстречу совсем еще себя почти не обнаруживающей весне, чтоб снова и снова пережить, перечувствовать все радости и откровения юности, человеческой любви и дружбы. А ведь без этого — без любви к юности, к людям, к жизни — нельзя полно и навсегда полюбить и понять и огромный живой мир родной природы, проникнуть в ее великие тайны и мудрые законы.
Впрочем, в этой книге ты встретишься с автором еще много раз не только ясным “Утром года”, но и в горячую летнюю “Пору забот” и в “Золотое время” осенней зрелости и возмужания, и на “Зимних тропах” в студеных, искрометных сибирских просторах, а в героях многих рассказов легко угадаешь черты и характер самого писателя…
