child_prose Ахто Леви Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация
Вторая часть трилогии известного писателя повествует о тяжёлых днях фашистской оккупации в Эстонии. Захватчики, считая эту прибалтийскую республику своей исконной вотчиной, использовали её население и территорию в интересах «великой Германии». Не все эстонцы и не сразу поняли это. Из-за преступных методов политики сталинской клики многие из них встретили оккупантов как освободителей. Однако очень скоро за респектабельным фасадом «новой власти» разглядели истинное лицо антигуманного и античеловеческого административного образования — фашистского государства, чьи цели и задачи были полярно противоположны надеждам простых эстонцев.
1990 ru ru LT Nemo FictionBook Editor Release 2.6 2013-08-05 OCR "LT Nemo" 2013 5453DE73-C65D-4499-8C79-674805B8242B 1.0 Ахто Леви Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация Московский рабочий Москва 1990 5-239-00897-3 АХТО ЛЕВИ Такой смешной король! Повесть вторая Оккупация Московский рабочий 1990 ББК 84Р7—4 Л36 Леви А. Л36 Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация. — М.: Моск. рабочий, 1990. — 287 с. Л 4702010201—037 / М172(03)—90 127—90 ISBN 5-239-00897-3 © Ахто Леви, 1990 Ахто Леви Такой смешной король! Книга вторая: ОККУПАЦИЯ Заведующий редакцией A. Бармасов Редактор B. Пестерев Художник Ф. Барбышев Художественный редактор В. Гусейнов Технический редактор Л. Беседина Корректоры 3. Кулёмина, Е. Коротаева ИБ № 4586 Сдано в набор 27.03.90. Подписано к печати 10.08.90. Формат 70×108 1/32. Бумага офсетная № 1, Гарнитура «Литературная». Печать высокая. Усл. печ. л. 12,6. Усл. кр.-отт. 13,12. Уч.-изд. л. 12,61. Тираж 100 000 экз. Заказ 735. Цена 90 коп. Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Московский рабочий». 101854, ГСП, Москва, Центр, Чистопрудный бульвар, 8. Ордена Ленина типография «Красный пролетарий». 103473, Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.
Ахто Леви
Такой смешной король!
Книга вторая: Оккупация
Итак, читатель открывает вторую часть трилогии «Такой смешной король!», написанную современным эстонским писателем Ахто Леви. Называется она «Оккупация». В предисловии к первой части мы уже рассказывали о том, что её автор живёт в Москве, пишет на русском языке и тем не менее остаётся глубоко национальным писателем, которого, естественно, волнуют проблемы родной для него Островной земли Сааремаа. В повести «Оккупация» изображается время суровое и безжалостное — период фашистской оккупации.
Счастливое детство Короля Люкса прервано первым столкновением с жестокими реалиями жизни: войной, репрессиями сталинского периода. Маленькое государство на берегу Янтарного моря оказалось между молотом и наковальней политических коллизий сороковых годов. Страдали люди, в повседневном существовании мучительно искали выхода, оказавшись в общем-то в безвыходном положении. Напрасно надеялись некоторые из них на освобождение с Запада. Новый порядок, организованный администрацией «великого Рейха», за респектабельным фасадом и весьма скоро обнаружил античеловеческую, поистине сатанинскую сущность своих целей и провозглашённых задач. Противостоять ей можно и должно было не столько силой вооружённого сопротивления, сколько душевной и моральной стойкостью против разлагающих сил зла, верой в извечные человеческие истины, светлое предназначение рода людского. Всё это явственно прослеживается в неприметном на первый взгляд, но преисполненном глубокого и возвышенного смысла существовании отнюдь не главного персонажа повестей — Ангелочка. Она погибает, и это в те безжалостные времена естественно, но на земле остаются незримые следы её светлого и нравственного подвига, которые не прерываются, а дойдут, и мы уверены в этом, до душ и сердец тех, кто прочтёт эту книгу.
Мы не собираемся говорить об идейной позиции автора по той простой причине, что она достаточно хорошо и ясно прослеживается в каждой сюжетной линии. Но поставим всё-таки ему в заслугу то, что он никогда и никому не навязывает своего мнения, к которому шёл, на наш взгляд, долго и мучительно. Выражая свою точку зрения на то или иное событие, он оставляет и нам возможность размышлять и выбирать самим.
Кому-то, оказывается, не нравится война…
Король такие разговоры, бывало, слышал: сетовали на войну и на время, что сложное очень. Лично Его Величеству война ещё не сделала ничего такого, чтобы он мог напрочь её осудить. Карп, вероятно, погиб — и это его потрясло. Наверное, та рука на дороге всё же принадлежала ему, не может же быть, чтобы были две одинаковые руки на свете… с одинаковыми рисунками (наколками).
Потом замок… Он чисто случайно попал туда вместе с другими людьми в тот день двадцать первого сентября, когда бежал, ошеломлённый трагедией на шоссе. От увиденного в замке ему стало плохо: эти трупы на земле, отвратительная вонь, плачущие женщины, сквернословящие мужчины. Не доходило до сознания, когда на него кричали, прогоняли его… Словно не с ним всё это происходило, вне его собственного мира, внутри которого он находился как под прозрачным колпаком, через который всё видно, но звуки не доносятся…
Потом он провалился во мрак, наверное, была температура, потому что — он об этом знал — когда болеют, всегда бывает температура. Он, конечно, всё видел… Он «там» был! И видел эти помещения, летучих мышей, крыс, луну и ворон, ворон…
Но разве это война? При чём здесь война? Всё, что он увидел, не соответствовало его представлениям о войне. А его представления не с рождением у него образовались, они пришли к нему из книги о Гарибальди, из кинофильма про Чапаева, из рассказов тех, кто воевал в освободительной войне. Олицетворением войны был бронзовый солдат с саблей в руке у магазина игрушек.
Школу временно отложили… благодаря войне. Это уже хорошо. Правда, через несколько дней после прихода солдат в серо-зелёной форме стали поговаривать о том, что в школе красят, что её готовят к открытию, что вскоре она опять станет давать знания.
Какие? Знания — это знания. Если красные объясняют, что белое — это чёрное, а белые — что чёрное есть красное, то всё это тоже знания, хотя и противоречивые, и иногда насквозь лживые. Какого цвета знания будут даваться теперь, о том мог догадаться любой умеющий читать и разбираться в том, о чём писалось в газете.
Газеты опять стали выходить, а в них печататься статьи. Газета — это такая вещь, которая всегда должна печататься, иначе не наступит царствие божие, так считала Ангелочек, не читавшая газет, но находившая их богу угодными, поскольку в них писали о церковных праздниках. Газеты должны всегда печататься, чтобы звениноговские, кангруспиновские, журавлёвские и все остальные мужики на земле могли анализировать происходящее в мире и следить по ним, кто, где и кого ликвидирует, кто от кого и как обороняется, какие захватывает территории, чтобы их освободить, газеты должны быть всегда…
Если бы Король не болел, то увидел бы в «Нашей Земле» портрет человека с усиками — короля германцев. Под ним подпись: «Вождь немецкого государства». Рядом помещался панегирик такого содержания: немецкому народу и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру эстонский народ выражает благодарность за своё освобождение от большевистского ига; он не только на словах, но и трудом хочет выразить благодарность, включившись в дело строительства новой Европы. Из сердец эстонского народа доносится призыв к Адольфу Гитлеру — здоровья и сил ему во имя победы!
Ниже был напечатан Тагесбефел № 1, то есть первый приказ: «Немецким военным командованием я назначен начальником самообороны на островах».
Следовали параграфы приказа нового начальника:
«Обязываю всех офицеров, унтер-офицеров, полицейских, других военнослужащих зарегистрироваться в создаваемых штабах самообороны в городе Журавли на Главной улице в доме № 14. Обязываю граждан сдать оружие. Запрещается всяческая поддержка Красной Армии. Запрещается уничтожение и укрытие оставленного Красной Армией военного снаряжения. Нарушение приказа карается по законам военного времени, включая смертную казнь.
Подпись: К. Комар, капитан-майор».
В стороне стояла небольшая заметка: «Завтра, в воскресенье, 28 сентября, в 15.00 состоится очередное захоронение жертв красного террора на кладбище города Журавли».
