Ширдак весёлый человек - Каюм Тангрикулиев

Повести и рассказы

Художник Баба Афганов

ИМЕНА

За ночь на оконном стекле вырос удивительный сад. Одно растение чудеснее другого, и каждое сверкает звездами: синими, зелеными, алыми.

Зима пришла.

Окошко красивое, а на улицу не хочется. Мчится по степи ледяной ветер, от метели все перепуталось: неба не видно, земли не видно.

Нет, не хочется Майсе сегодня на улицу.

Сидят они с бабушкой возле печи, смотрят на огонь. Хорошо возле огня зимой.

— Бабушка, — спрашивает внучка, — а почему меня назвали Майса?

Бабушка улыбается.

— Да потому, что ты у нас — красавица. Все девочки — красавицы, вот и имена у них должны быть красивыми.

— Майса — это росток, молодая трава. А что может быть лучше зеленой травки после зимы? Всякое сердце первой травке радуется.

— А ведь и правда! — засмеялась Майса. — У всех наших девочек имена очень красивые.

— И у моих подружек, теперь уже бабушек, тоже имена красивые, — сказала бабушка.

— И у мамы красивое имя — Айгуль. Лунный цветок. И у тебя, Кумыш, серебро.

— А соседку нашу зовут Повризе — бирюза.

— А мою тетушку — Ширин, сладкая. А соседскую старшую девочку зовут Язгуль — весенний цветок, а среднюю — Бахаргуль — цветок ранней весны. Младшая у них — Сульгун — фазан, а та, что только родилась — Кейик, джейран.

— Всякий народ любит своих детей, — сказала бабушка. — Все самое хорошее — детям. Потому-то вы все у нас жемчужные, золотые, сладкие, все цвета мира.

ВОЛШЕБНИЦЫ

Когда кошки умываются — жди гостей.

Кошка Мыр-Мыр умывалась с самого утра. И в гости приехала тетушка.

— Да ты у нас волшебница! — сказала кошке Майса и, посмотрев на пустынное небо, спросила. — Скажи, а не смогла бы ты, дорогая Мыр-Мыр, пригласить к нам в гости дождик?

Кошка не сказала ни да, ни нет. Майса подумала, подумала и так решила:

— Пошли, Мыр-Мыр, на бархан. Может, у нас что-нибудь получится.

Сначала они навестили молодое, но сильное деревце саксаула. В его кроне пряталась от жары стайка птиц. Без дождя даже саксаулу приходилось трудно. На земле лежали опавшие чешуйки-листики.

И вдруг Майса увидела подснежник.

Зима выдалась бесснежная, но подснежник вырос. Он был маленький, с мизинец. Без дождя ему приходилось плохо. Листики у него были вялые, головку он повесил.

— Ах ты, мой цветочек! — пожалела подснежник Майса и с укором глянула на Мыр-Мыр. — Позови дождик! Видишь, как все его ждут. Все травинки пожелтели.

Майса села на корточки и ласково погладила траву. Трава кололась, кончики стебельков засохли, как пики, торчали.

— Бедные, бедные! — сказала травинкам Майса. — Вы все смотрите на небо, а там пусто.

Девочка поднялась на бархан, закружилась, запела песенку, призывающую дождь:

И тут Майса увидела, что Мыр-Мыр тоже на бархане сидит и лапкой намывает гостей.

Только не послушался ветер ни девочки, ни Мыр-Мыр. Было на земле тихо, а на небе — пусто.

Майса огорчилась и ушла домой.

А ночью загремел гром, засверкали молнии. И дождь так стучался по крыше, словно просился пустить переночевать.

Майса на минутку проснулась. У самой ее постели, свернувшись пушистым клубком, спала Мыр-Мыр.

— А дождик-то пожаловал в гости! — сказала кошке Майса и сладко заснула.

Утром девочка увидела чудо. Барханы за одну только ночь покрылись травами и сверкали на солнце, как изумруды. Воздух был такой свежий, такой чистый, такой голубой, словно море взмыло вверх. И в этом бескрайнем море радостно купались ласточки.

ДВА ЧУДА

Пошла Майса спозаранок в степь. По мостику через арык, по тропочке на бархан. А возле бархана — огонек. Алый, ласковый — вся степь смотрит на него и радуется.

Откуда огню среди песков взяться? Удивилась. Майса, подбежала, а это — мак расцвел.

Самый первый и пока что единственный на всю степь.

Вдруг слышит Майса, окликают ее. Туда-сюда посмотрела, а возле саксаула — Шырдак. Руками ей машет.

— Иди сюда, с другом познакомлю.

Подошла Майса к саксаулу и увидела ежика. Колючий-преколючий, носик пуговкой, и глаза, как пуговки. Увидел ежик девочку и в клубок свернулся.

— Обижают ребята ежей, таскают их, домой к себе забирают, — вздохнул Шырдак, — вот он и выставил все свои колючки.

— А можно, я ему конфетку дам? — спросила Майса.

— Дай.

— А возьмет?

— Не знаю. Он сегодня сердитый. Со змеей дрался и победил.

Майса достала из кармашка конфету, развернула и положила перед ежом.

Еж попыхтел-попыхтел, да и развернулся, конфетку обнюхал, взял и унес в норку.

— Там у него маленькие ежата, — объяснил Майсе Шырдак.

Они встали на колени, заглянули в норку, а там — три маленьких колючих клубочка. Едят конфету, и глаза у них веселые-веселые.

— Ну разве не чудо?

РАННЯЯ ПТАХА

Майса открыла глаза и тотчас вскочила.

— Мама, я проспала?

— Нет, доченька! Подремли, пока чай вскипит.

Майса не стала нежиться в постели. Умылась, оделась, выбежала во двор посмотреть, кто раньше проснулся — она или солнышко.

Небо над головой было светлое, но солнышко еще не взошло.

— Майса! — позвала мама. — Иди пей чай, да поскорее пойдем. Дорога у нас Не близкая.

По холодку шагалось легко, но Майса не о ногах думала: устанут или не устанут, она о солнышке тревожилась.

— Мама, где же солнце? — спросила девочка. — Уж не заблудилось ли в барханах?

Мама только засмеялась.

— Солнце поднимется в свое время. Это мы с тобой нынче ранние птахи.

Дорога пошла на гору, и с горы Майса увидела солнце. Оно лежало на земле, прекрасное, как только что испеченный чурек.

Земля кругом была нежно-розовая. Холмы показались Майсе сверху лепестками огромного цветка.

— Мама! — воскликнула Майса.

Она хотела сказать, какая прекрасная у них земля, какое это чудо — встающее из-за горизонта солнце, — но слов не хватило.

— Я теперь всегда буду рано поутру подниматься, — решила Майса, а мама сказала:

— Хорошо придумала. «Встанешь пораньше — шагнешь подальше».

ВЕРБЛЮЖИЙ ЧАЛ

Дом тетушки стоял неподалеку от канала. Кругом пески, а тетушкин дом утопал в густой тени сада.

— Ласточка моя! — обрадовалась тетушка Майсы.

— Я тебя нынче порадую.