— А если… — у Маноло снова пересохло в горле, — что мне делать, если вдруг…
— Если бык собьёт меня с ног? Постарайся тогда отвлечь его от меня, пока я снова не встану, ладно?
— Ага, — пробормотал Маноло, стыдясь своего вопроса, стыдясь, что не догадался сам, а прежде всего потому, что чувствовал: случись что с Хуаном — и помочь ему он не сумеет.
Они услышали бычье фырканье и двинулись на звук.
— Где-то здесь, — сказал Хуан, останавливаясь перед сбитой из досок дверью и прикладывая к ним ухо. — Да, вот он. Слушай, эта штука крепится на вороте, так что я попытаюсь ее поднять, но она может взять и съехать обратно. Можешь её подержать, пока я там?
— Но раз я её держать буду, то ведь не смогу тебе помочь, если… ну, если что…
— Не волнуйся.
— Может, не надо? — вырвалось у него.
— Как не надо?! Мы же для этого пришли!
— Я просто хотел сказать, — Маноло задрожал, — лучше как-нибудь так её открыть, чтобы держалась.
Теперь они ясно слышали быка, который рыл копытом песок.
— Готов? — спросил Хуан.
— Погоди, — зашептал Маноло, — что если бык пойдёт на нас, пока мы будем эту.. эту дверь открывать?
— Он молодой. В этом возрасте все быки любопытные — но не тупые же! Он сперва посмотрит, что происходит, вместо того чтобы бросаться очертя голову. По крайней мере, рассчитываю я именно на это. Ну всё, теперь готов?
— Готов.
Хуан нашёл ворот, открывающий дверь. Она медленно поднималась, и теперь они слышали, как дышит бык. Когда внизу открылась щель фута в два, Хуан попробовал отпустить дверь. Она поползла обратно.
— Придётся с одной стороны подсунуть мой пиджак, а с другой твой, — сказал он, блокируя верёвки. Теперь можно было пролезть. — Я пойду первым, а ты просто просунь голову и смотри. Потом можешь сам поиграть.
Хуан встал на четвереньки.
— Не хочешь пожелать мне удачи? — спросил он, улыбаясь Маноло в лунном свете.
— Удачи, — выдавил из себя тот. Он наклонился, чтобы видеть, как мальчик встал на ноги, держа в одной руке и мулету, и «шпагу».
— !Ehe, toro! — тихо позвал Хуан, отходя в сторону. Тут Маноло увидел быка — чёрную лоснящуюся тушу с сияющими белыми рогами. «Он же гораздо крупнее, — подумал Маноло, — чем вообще бывают быки!»
— !Ehe, toro! — погромче повторил Хуан, потрясая мулетой. Теперь он был в каких-то пяти футах от быка, который неподвижно ждал его. И вдруг он вихрем кинулся на мальчика. «Ему конец», — подумал Маноло. Но Хуан, не отодвигаясь, заставил быка изменить направление. Зверь пошёл на тряпку, которая тихо колыхалась чуть впереди его рогов. Он повернулся — и опять мальчик продуманным движением успокоил его. Пять раз Хуан и бык почти касались друг друга, почти сливались воедино на глазах Маноло. Выпрямившись, мальчик повернулся к животному спиной и отослал его прекрасным завершающим приёмом.
— Хочешь попробовать? — прошептал он. — Хороший бычок.
Хуан стоял недалеко от быка, не глядя на него, не боясь, что тот может броситься.
— Берегись! — закричал Маноло, когда бык двинулся на мальчика. Но он не задел Хуана. Тот медленно и гордо поднял ткань обеими руками и заставил зверя пройти под ней. Бык повернулся — и снова мальчик со спокойной уверенностью направил его куда нужно и с нужной скоростью. Не оглядываясь, Хуан зашагал к Маноло. Последний выпад, казалось, пригвоздил быка к песку, но внезапно он ринулся — слишком быстро, чтобы Маноло успел предупредить друга. Всё случилось в один миг. Мальчика подбросило в воздух и он с силой ударился о землю. Бык стукнул копытом и мотнул рогами в направлении Хуана, который вскинул обе руки над головой. Но тут подоспел Маноло. Действовал он непроизвольно, не задумываясь. Он подобрал мулету и помахал ею перед рогами. Рога двинулись за красной тряпкой. Маноло быстро попятился, уводя быка от Хуана. Он даже завопил !Ehe,toro!
— Порядок, — крикнул Хуан, поднимаясь на ноги. — Я цел.
Вот тут-то Маноло как будто впервые увидел быка. Рога были от него в нескольких дюймах, из-под них смотрели чёрные глаза. Он стоял между Маноло и голосом Хуана.
— Огромное тебе спасибо, — сказал тот, — но больше с ним лучше не играть. Оставим его Великолепному.
Маноло затошнило. Пришлось ему высоко поднять голову, чтобы не вырвало прямо тут.
— !Ehe, toro!
Хуан подошёл к быку, и тот ринулся вслед мальчику, в руках у которого не было никакой тряпки. Маноло в ужасе наблюдал, как Хуан, уворачиваясь от рогов, отводил быка назад. Сам не понимая, как он добрался до щели, Маноло выполз наружу, и в темноте его вырвало от страха.
Он обернулся и увидел, как Хуан опускает дощатую дверь.
— Здорово ты это сделал, — улыбнулся тот, протягивая руку. — Если бы не ты, я бы лежал там замертво.
«Может, он не заметил, — подумал Маноло. — Может, он не увидел, как меня скрутил страх, как я не мог пошевелиться. Может, он не знает, что меня вырвало. Может, он ничего этого не увидел…»
— Хорошо, что ты не стал с ним больше играть, — продолжал Хуан, когда они шли по тёмному коридору. — Иначе если бы что-то случилось с Великолепным, ты бы в жизни себе не простил, — а с ним обязательно что-нибудь случится, потому что про быков он ничего не знает, и ему даже с этим малышом не стоило бы разрешать сражаться.
С малышом?! Маноло бык показался огромным! Он понял, что должен хоть что-то сказать, а то Хуан решит, что он всё ещё не оправился от страха.
— Почему ты не идёшь в матадоры ? — с трудом произнес он пересохшими губами.
— Ты шутишь? — рассмеялся Хуан. — Чтобы стать матадором, нужны или деньги, или влиятельные друзья, — а у меня ни того, ни другого.
— Но ты такой храбрый и так здорово всё умеешь! Ты… ты же отогнал быка без плаща или мулеты.
— Ах вот ты о чём! Это называется al cuerpo limpio, только собственным телом. Я часто так делаю. Тренировка хорошая, и быков не портит. Я так на пастбищах делал, это просто. Только и надо, что поворачиваться быстрее быка. Нетрудно быть храбрым, когда любишь корриду. Столько есть мальчишек, которые не хуже меня или лучше, — но на арену им не попасть никогда.
— Нет, я обязательно возьму тебя на эту тьенту! — горячо пообещал Маноло. — Ты там с коровами поиграешь, а может, даже с тем быком, которого берегут для меня. Там уйма народа будет и сам граф, конечно. Стоит им только посмотреть на тебя — и они поймут, что обязаны помочь.
— Эх, был бы там Кастильо! — мечтательно произнёс Хуан. — Вот было бы здорово! Помочь он мне не поможет, он ведь больше не комментатор, — но как бы я хотел его увидеть…
Они снова вынырнули на арену. Теперь луну, да и всё небо, заволокли тучи.
— Маноло, если ты достанешь мне приглашение, я этого никогда не забуду. Но не лезь из кожи вон, не стоит оно того. Спроси графа, раз хочешь, но если он откажет, я переживу. Мне всего четырнадцать. Когда-нибудь кто-нибудь да заметит меня и, наверное, даст мне сразиться с быком. А если нет — поступлю как отец, пойду по ярмаркам и бескровным боям.
— С быками, с которыми кто-то уже сражался?
— Ну и что? Крещение кровью я всё равно уже получил.
— То есть ты и на рога попадал?
— Два года назад. Мне тогда дюймов десять рога в правое бедро вошло. Но не охромел же! Даже не помню сейчас, был ли сам виноват, или тот бык знал, что делает.
Они уселись на трибуне. Снова показалась луна, и серые скамьи серебрились в её свете.
— Видишь это место? — произнёс Хуан, обводя глазами арену. — Я здесь дома. Тут я хочу жить. Просто надо ещё подождать. Когда-нибудь это случится — я буду сражаться с собственными быками. Когда-нибудь я приду не только сюда, но и на другие арены. Наверное, много есть матадоров талантливее меня, может, на меня никто особо и внимания не обратит, — но деньги на билет публика не зря потратит. Больше мне ничего не нужно, только честно сражаться с быками, так хорошо, как только сумею.
— Но почему? Почему ты так сильно этого хочешь?
Хуан засмеялся и встал.
— Это не похоже на другие желания. Оно у меня в крови, и с отцом так было. Такими или рождаются, или заражаются где-то. И приехали — ты любишь корриду. А это значит — ты никогда не будешь счастлив, чем бы другим ни занимался. Но я рад этому; ты не подумай, что не рад, — с гордостью добавил он.
Маноло хотелось сказать, что с ним-то всё совсем по-другому. Но он знал, что это бесполезно — ему даже не поверят. Был бы Хуан его братом! Тогда от него самого никто бы не ждал, что он станет таким, как отец. Этого ждали бы от другого.
На следующий день после того, как они с Хуаном залезли на бычью арену, Маноло решил, что больше не будет пытаться сразиться с быком. Будет так, как и хотят все: на ферме это случится впервые. Но он не мог забыть, как удивительно хорош и удивительно смел был Хуан, и как трусливо вёл себя он сам. И о своём обещании он тоже не забыл.
