Кэрол подошла к сыну и покачала головой.
— Грустно, — вздохнула она. — Виктор Пенроуз — такой симпатичный старик!
Нил кивнул.
— Я хочу разузнать, что произошло на самом деле, и вернуть доброе имя Пенроузам, — решительно заявил он.
Мать обняла сына за плечи.
— Я знаю, дорогой, — сказала она, — но мне кажется, лучшее, что мы можем сделать — это проявлять участие и доброту по отношению к мистеру Пенроузу, пока живем здесь. Ему, должно быть, так одиноко!
Сэм внимательно обследовал комнату, изучая заманчивые мышиные запахи. Внезапно он остановился и тявкнул.
— Что случилось, Сэм? — спросил Нил.
— Он что-то почувствовал, — решила Эмили.
Дети подошли к окну, возле которого возился Сэм.
— Это же Иеремия! — взволнованно прошептал Нил. — Пойдем туда скорее, Эмили, посмотрим, что ему нужно!
Мальчик побежал к высоким застекленным дверям, ведущим на террасу, но они были закрыты сверху на щеколду.
— Скорее, пока он опять не исчез! — поторопила Эмили брата.
— Успокойтесь, вы оба! — осадила детей Кэрол.
Нил отодвинул щеколду, и дети вместе с Сэмом бросились бежать вниз по каменным ступеням, а затем сквозь высокую траву.
Эмили внезапно остановилась.
— Где же он? — спросила девочка.
— Может, за теми кустами? — предположил Нил.
Неподалеку от дома, в центре лужайки, дети заметили посаженные по кругу деревца и декоративный кустарник. Некоторые деревья были все еще зелеными, другие уже оделись в яркие красные и желтые осенние наряды.
Сэм бросился бежать в другую сторону и принялся обнюхивать какие-то мраморные статуи, а дети поспешили к центру лужайки.
Пробравшись в самую середину круга, Нил заметил неясную тень, промелькнувшую на фоне листвы. Листья кустарника слегка зашевелились, словно кто-то задел их, проходя мимо.
— Сюда! — крикнул мальчик сестре. — Я тут видел что-то, но пока не знаю, что.
Но Эмили стояла как вкопанная посреди круга.
— Ты ведь знаешь, что это такое, правда? — произнесла наконец она тихим голосом.
Мурашки пробежали по спине Нила. Да, он уже знал ответ. Что-то подсказывало мальчику, что они с сестрой находятся на кладбище домашних животных. Присмотревшись внимательнее, дети заметили, что круг образуют несколько десятков кустиков. Возле каждого куста стояло небольшое надгробие с надписью.
— Вот, посмотри! «Бинки, 1848-1862, любимая питомица Виктории Пенроуз, искуснейшая охотница на мышей», — прочитала Эмили и отошла немного в сторону. — А это — «Руфус, 1869-1872, охотничий пес семьи Пенроузов, лучшая собака на свете».
— «Себастьян, 1901-1905, ты оставался с нами так недолго», — почти шепотом прочел Нил.
— О боже, — всхлипнула Эмили и полезла в карман за носовым платком.
Нил вдруг схватил сестру за руку и указал в ту сторону, где недавно заметил какое-то движение.
— Вон там, смотри!
Дети подошли к кусту с золотистыми Устьями. Рядом виднелся покосившийся серый надгробный камень.
— «Чудесный пес Иеремия, 1892-1908, преданный даже после смерти. Всегда ожидающий возвращения своего хозяина», — прочитал Нил.
— Это пес привел нас сюда, — заметила Эмили.
— Но почему?
Дети молча разглядывали надпись на камне.
— Возможно, он просто хотел дать нам понять, что мы на правильном пути, — предположил Нил.
Эмили кивнула в знак согласия.
— Мы все это время видели призрак, — констатировал Нил.
Сестра вновь кивнула.
— Призрак Иеремии, — произнесла она проникновенно.
— Но что же нам следует предпринять? — спросил Нил со вздохом. — Он хочет, чтобы мы отыскали какую-то вещь, но какую? Мы ведь пробудем здесь только до воскресенья...
— Знаю, — согласилась Эмили, — а сегодня уже пятница.
— Мы почти не приблизились к разгадке, — в голосе мальчика сквозило разочарование. — Но теперь ты веришь, что Николас Пенроуз был не так плох, как о нем говорят?
Эмили задумалась над вопросом брата.
— Кажется, мне придется в это поверить, — ответила она некоторое время спустя. — Должна быть какая-то причина, почему происходят все эти странные вещи и почему появляется призрак Иеремии.
— Преданный даже после смерти, — повторил Нил слова, высеченные на камне. — Как ты думаешь, что это значит? Пес остался предан хозяину, когда тот умер, или был преданным даже после собственной смерти?
— Что-что? — переспросила Эмили, силясь понять, что брат имеет в виду.
— Ну, неужели Иеремия настолько преданный, что даже после своей смерти возвращается в этот мир, чтобы помочь своему хозяину? — пояснил мальчик.
Эмили вытаращила глаза.
— Не знаю, — растерянно промолвила она.
Со стороны дома вдруг раздался пронзительный свист, и дети обернулись в ту сторону. На ступенях стояли Боб Паркер и Мистер Пенроуз с Эллери.
— Эй вы, возвращайтесь! — крикнул Боб. — Мы собираемся пить чай!
Сэм уже бежал по лужайке к дому, откликнувшись на свист, да и дети с явным облегчением покинули кладбище домашних животных.
— Ну, как себя чувствует Эллери? — спросил Нил, когда ребята добрались до дома.
— Бегает вполне шустро для столь солидного возраста, — сообщил Боб сыну.
— Почти как я, — улыбнулся мистер Пенроуз.
Нил обратил внимание на то, что хозяин дома выглядел теперь значительно бодрее, чем в тот момент, когда они с Эмили впервые увидели его у магазина.
Боб поглаживал славную немецкую овчарку, стоявшую с ним рядом.
— Теперь ему будет легче двигаться, — с удовлетворением заметил он.
Сэм почтительно расположился на ступеньку ниже овчарки. Боб рассмеялся.
— Знает свое место, — сказал он.
— Мы нашли кладбище домашних животных, — сообщил Нил мистеру Пенроузу, когда они вошли в дом.
— Ах, да, — произнес хозяин дома с печальной улыбкой. — Там похоронено немало питомцев. В нашей семье всегда любили животных.
— Мы видели и надгробие Иеремии, — вставила Эмили.
Мистер Пенроуз кивнул.
— Мы считаем, что видели и его самого! — заявил Нил.
Отец похлопал сына по спине.
— Перестань, Нил, хватит с нас твоих фантастических историй! — сказал он. — Мистер Пенроуз заварил для нас традиционный корнуоллский чай со сливками, пойдем насладимся этим прекрасным напитком!
Нил вздохнул.
— Остался всего один день, — пробормотал он себе под нос. — За этот день я должен вернуть доброе имя семье Пенроузов.
Нила разбудил собачий вой, донесшийся снаружи. Снова Иеремия! Мальчик какое-то время оставался в постели, не желая расставаться с теплом и уютом темной спальни. Он прислушивался к печальным завываниям и спрашивал себя, будет ли это продолжаться всю ночь. Чем он мог помочь, что должен был сделать? Что было нужно неугомонному духу?
Тоскливый вой не смолкал. «Ох, Иеремия, неужели ты никогда не сдаешься?» — подумал Нил.
Затем другая мысль пришла в голову мальчику, заставив его содрогнуться. Нилу вдруг стало холодно, даже под двумя теплыми одеялами он дрожал и не мог согреться. Мальчик сел на кровати, отыскал свой фонарик и включил его.
— В чем дело? — пробормотала сквозь сон Эмили и повернулась к брату.
— Мне надо просто кое-что проверить, — взволнованно произнес Нил, перебирая собранные ими материалы о Черной субботе, сложенные возле кровати. В основном это были копии вырезок из газет, фотографии и книги из библиотеки Трегарта.
Нил быстро выбрался из постели.
— Ну конечно же! — воскликнул он довольно громко, но затем спохватился и продолжал уже шепотом: — Эмили! Эмили, тебе придется встать, просыпайся!
Он подошел к кровати сестры и потряс девочку за плечо.
— Отгадай, в чем дело! — прошептал он Эмили прямо в ухо.
— Что? — простонала сестра. — Который час? Сейчас уже полночь!
— Сегодня — именно этот день, — пояснил Нил. — Сегодня — Черная суббота!
— О чем это ты? — недоуменно перебросила Эмили.
— Сегодня последняя суббота октября, — продолжал мальчик. — Ровно сто лет назад в этот день была Черная суббота!
Эмили приподнялась на кровати.
— В самом деле? — сонно произнесла она.
— Это должно что-то означать, не так ли? — спросил Нил.
— Наверное, — неуверенно ответила девочка.
— Ты слышишь, как воет Иеремия? — добавил брат.
Эмили кивнула, рассеянно убирая черные локоны со лба.
— Пес ждет нас, Эмили, — не унимался Нил. — Мы должны выйти из дома и следовать за ним!
Эмили бесшумно выскользнула из кровати.
— Что, прямо сейчас, сию минуту, идти туда? — жалобно промолвила она. — Там так темно и холодно...
— Разумеется, мы должны идти, — настаивал брат. — Это наш единственный шанс все разузнать!
— Раз ты так считаешь... — пробормотала девочка, стараясь отыскать в темноте свои носки.
