свои на уроках развивают, на олимпиадах и контрольных показывают!!!
Физик: Поверьте, между собой, не в сети, они говорят еще хуже. Был свидетелем неоднократно.
Завуч: А если они не перестанут коверкать русский язык, то бог знает до чего это может дойти, и мы станем свидетелями в отделении полиции! Правда, О. Л., пресеките! Какие-то неандертальцы!
Другая русичка: Да!!! И РЯ засорен всеми этими заимствованиями донельзя! Хэндмейд, хайп, сорян… А вы потакаете!!!
Другая русичка: И этим тоже!
О. Л.: Можно подумать, во времена Толстого русский язык не был засорен заимствованиями! Все эти «жуировать», «вышла дезабилье» и т. д. У Грибоедова было про французский с нижегородским. Русский язык еще не то переварит. Помните, не так давно была эта история с олбанским языком? «Превед медвед», «ацкий сотона» – где это все? А в 20-е годы прошлого века был пролетарский новояз. Исчезло, как и не было! «И это пройдет».
Физик: У каждого поколения свой сленг. Михаил Семенович, помните? Утюжить Ленинский, стритовать, аскать, клевая герла, клешА…
Историк: Да-да-да, как не помнить. Никогда бы не подумал, что Вас это тоже коснулось.
Физик: А как же! Гитара-то была у Вас?
Историк: Почему была? Есть.
Физик: Я клеша одни вельветовые на память сохранил, хоть и не вмещаюсь давно уже. Жалко выбросить – молодости моей привет, как-никак. Я в них жену свою будущую очаровал. Тогда бы сказали: склеил.
Историк: А Ваш батюшка сказал бы «закадрил».
Физик: Точно (веселый смайл).
Завуч: А сейчас они говорят «подснял»!!!
Информатик: О, да Вы знаток молодежного сленга?
Другая русичка: О. Л., я подозреваю, что Вы с ними в каком-то сговоре. Ну не верю я, что Табашников вот так просто взял и начал читать классику! Вы сами на него жаловались, что он книги в руки не берет!
О. Л.: (веселый смайл) Я просто попросила его почитать что-нибудь на каникулах. Выразила некоторые свои сомнения и теперь думаю, что он воспринял это как вызов – челлендж у них это называется.
Информатик: Что в этом плохого? Тут я вижу рекламу великой русской литературы на языке целевой аудитории. Принцип «равный – равному». Правда, не понимаю, какая в том выгода Табашникову. Русскую литературу и правда читаешь – как через лес продираешься. Кто вообще «Войну и мир» до конца прочитал? Я вот нет.
Другая русичка: Какие-то странные Вы вопросы задаете. Вы сомневаетесь в моей компетенции? Вам-то простительно, у Вас своя специфика. Хотя любой русский человек с высшим образованием – любым! – просто обязан, обязан прочитать «Войну и мир»!
О. Л.: Я прочитала, и не один раз, разумеется. С каждым десятым классом заново, Вы же знаете.
Историк: Я прочитал.
Завуч: Ну, я не осилила. Я вообще биолог. Что, я от этого хуже стала? Нисколько не хуже.
Физик: Ну, и мне сейчас не стыдно признаться. Меня в их годы больше советская космическая программа интересовала, только где ее взять было.
Завуч: А Вы вообще возьмите на заметку будущего астрофизика!
Физик: Давно взял.
Информатик: Вас трудно чем-либо испортить.
Завуч: Вряд ли и у Табашникова дело до «Войны и мира» дойдет… Не то поколение. Мне кажется, они не способны читать тексты длиннее, чем комментарий в соцсети.
Физик: Ваше последнее утверждение как раз и опровергнуто случаем Захара Табашникова.
Завуч: Один случай – еще не закономерность.
Завуч: Да и в десятом классе он, скорее всего, «Войну и мир» не прочитает. Ну, может, выхватит пару кусков, как все юноши его возраста делают. Ольга Леонидовна, как Вы его вообще аттестовали по литературе?
О. Л.: Он выполнил все необходимые контрольные и проверочные работы. На «удовлетворительно» вполне тянет.
Завуч: Прекрасно. И теперь троечники на весь интернет объясняют нам смысл великих русских произведений!
О. Л.: «И крестьянки любить умеют» (с) Н. М. Карамзин.
Другая русичка: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку»!!!
Информатик: То есть Вы хотите сказать, что у троечников не должно быть собственного мнения?
Другая русичка: Я хочу сказать, что не надо умничать, не разбираясь в предмете! И вообще, может быть, не надо. А то Вы не знаете про все эти репосты, мемы, которые до суда доводят! Довыражались уже некоторые. Подаст какое-нибудь общество хранителей чистоты русского языка в суд на Табашникова за оскорбление чувств грамотных, вот тогда поплачем мы тут еще!!! Это государственный язык, а русская литература – национальное достояние!!! Хотелось бы побольше уважения.
Информатик: (три веселых смайла) Он же так и пишет: «Пушкину респект и уважуха».
Завуч: Как же он ОГЭ на «четверку» тогда сдал?
О. Л.: Не могу объяснить.
Историк: Да угадал!
Другая русичка: А Вы не профанируйте идею государственного экзамена!!! Это сделать не так-то легко!!! Не-воз-мож-но.
Физик: Втайне готовился?
Директор: Коллеги, я вас услышала. Ваше беспокойство разделяю, но пока не вижу особых поводов для жесткого вмешательства. Замечаний к этому учащемуся по поводу порядка прохождения процедуры ОГЭ не возникало. Может, и готовился. Ольга Леонидовна, осторожно выясните как классный руководитель, не употребляет ли этот мальчик чего-нибудь, какая у него обстановка в семье. Поговорите с родителями. В школе, разумеется, подростковый сленг я не потерплю. В сентябре – можно прямо первого – проведите беседу о недопустимости искажения норм русского языка. Школа – территория высокой культуры. В интернете пусть пишут что хотят, лишь бы на сами знаете какие митинги не ходили и в криминале бы не участвовали. И блогеров в белье нам тоже не надо бы. Но вы следите. И я поглядываю, не забывайте. «Войну и мир» читала.
О. Л.: Хорошо. Вообще пока все рассуждения у ребят в правильном направлении.
Директор: Ну-ну. Меня больше волнует, почему никто из Вашего класса не ходит на практику.
О. Л.: У десятых нет летней практики. Идет формирование классов.
Директор: Точно, закрутилась.
* * *
Офлайн. Ну то есть я понял! Им, значит, Толстого не читать не стыдно, а нам – стыдно? Назло теперь прочитаю.
