Пошли через посёлок. У автобусной остановки было много народу. Как раз подошёл автобус и началась посадка.
Вдруг Егор остановился. Среди пассажиров, которые садились в автобус, он увидел Затейника с Тонькой.
— Арканя, посмотри!
Двери автобуса уже закрывались.
— Скорее! — крикнул Егор.
Они запрыгнули в самую последнюю минуту: Егор, за ним — Арканя и Катя.
— Не дети, а сорванцы, — сказала какая-то тётенька с корзинкой. Пассажиры, которые стояли у задней двери, её поддержали.
— Извините, тётенька! Извините, дяденька! — говорил Егор, протискиваясь в угол.
Никто не поверил, что Егор на самом деле извиняется. Тётенька с осуждением качала головой: дескать, ничего хорошего из этого ушастого не получится. Сейчас родители не воспитывают, а потом сами плакать будут.
В углу стояло большое запасное колесо, как спасательный круг. К этому колесу и пролез Егор.
— Куда мы поехали? — спросила Катя.
— Мы-то знаем, куда едем! А тебя кто просил? — Егор и не думал, что Катя прыгнула в автобус, и только сейчас её увидел. — Ты чего за нами увязалась?
— Ты же крикнул: «Скорее!» — и побежал. И Арканя побежал. И я тоже побежала. Ты обманул, сказал: за рябиной пойдём. Обманщики вы оба!
— Ничего мы не обманщики, — сказал Арканя. — Егорку, может, притянуло, вот он и побежал.
— Как это притянуло? — У Кати на глазах слёзы тут же высохли.
— Он сам не знает как. Знал бы, так не бегал.
В автобусе было тесно. Егор вытягивал шею, чтоб увидеть Затейника. Но как он шею ни тянул — всё равно ничего не видел. Не так-то просто жить маленьким. Но Егор не собирался сдаваться. Он заработал локтями и головой и стал пробираться вперёд. Пассажирам это не понравилось. Кто-то предложил остановить автобус и высадить его. Кажется, всё та же тётенька. И не кому-нибудь, а именно ей Егор невзначай наступил на ногу. И опять сказал:
— Извините, тётенька!
После этого тётеньке даже плохо сделалось. Егор хотел ещё раз извиниться. Но тут увидел Затейника. Он стоял и что-то шептал Тоньке на ухо. Тонька слушала Затейника и прыскала в ладошку. И чего ей всё время смешно? Тут Затейник оглянулся. Егор шмыгнул в ноги пассажирам, которые и без того относились к нему плохо. Да и как к нему можно было хорошо относиться, если он сновал то вперёд, то обратно? Может быть, какой-нибудь мелкий карманник? Только и смотрит, что плохо лежит? То-то чёрными глазами стреляет. Тётенька уже молчала, корзинку покрепче придерживала. Зато дяденька в клетчатом плаще взял его за шиворот и грозно сказал:
— Хватит шнырять! А то!..
— Извините, дяденька!
Дяденька его отпустил.
— Егорка, где ты был? — спросил Арканя. — Я уж весь измучился. Хотел за тобой следом, только Катьку одну не оставишь.
— Там они! Стоят, о чём-то шепчутся. Затейник оглянулся — я шмыг обратно!
— Какой затейник? Куда мы едем? — заныла Катя. — Мне надо домой, меня потеряли!
Егор и сердился на Катю и жалел её. Попадёт ей дома, да ещё как. А виноват в этом он. Ведь она пришла навестить его и даже яблоко принесла. Хотя тоже хороша: прыг за ними в автобус. Ни с того ни с сего! Никто её не звал.
— Вот будет остановка — ты сойдёшь, пересядешь на другой автобус и возвратишься домой, — попытался успокоить её Егор.
— А вы? Я без вас обратно не поеду!
— Ишь какая нашлась! — возмутился Егор. — Высадим, и всё!
— А у меня денег нет на билет!
Тут-то Егор и вспомнил, что ни у кого из них денег нет. Поискал во всех карманах. Пусто. Арканя нашёл копейку, которую тут же выронил. Что же сейчас делать? Вот придёт контролёр, поймает их и скажет:
— Без билетов пешком ходят, а не в автобусах ездят, — и напишет письмо учительнице Елене Васильевне, что её ученики в составе трёх человек, в том числе одной девочки, являются «зайцами». И повесят их фотографии на доске «Не проходите мимо!».
Но тут как раз водитель объявил: «Граждане пассажиры! У нас самообслуживание. Будьте сознательными, покупайте билеты!»
— Мы в следующий раз по два билета купим, — нашёл выход Егор.
— Ну да! — обрадовался Арканя. — Всё равно ведь когда платить.
Автобус всё шёл и шёл. Не останавливался. Уже проехали деревню Речную, которая была в пяти километрах от посёлка, въехали в лес.
— Мне до-мо-о-й надо! — снова затянула Катя.
— Скажите, пожалуйста, скоро остановка? — очень вежливо спросил Егор дяденьку, того самого, который поймал его за шиворот, а потом отпустил.
— Доедем до города — тогда и будет, — ответил он. — Это экспресс. Без остановок идёт.
— Совсем без остановок?
— Совсем. А где ваши родители? — подозрительно спросил он.
— Вон там моя сестра Антонина сидит, — кивнул Арканя. — Она уже в десятом учится. В прошлом году у неё ни одной тройки не было.
— Ну-ну, молодцы, — почему-то похвалил их дяденька и отвернулся.
— До города километров двадцать будет, не меньше, — растерянно сказал Арканя.
— И зачем Катерина с нами увязалась… — вздохнул Егор.
— Давай ей всё расскажем, а то она уже ревёт.
— Расскажем, раз уж увязалась, — согласился Егор. — Пусть только поклянётся.
Катя стояла, прижавшись к запасному колесу, и тихо плакала.
— Кать, а Кать, — позвал Егор. — Не реви…
— Не хочу в город! — всхлипнула Катя.
— Давай портфель-то подержим. — Арканя взял у неё портфель.
— Мы тебе нашу тайну откроем, — прошептал Егор. Катя посмотрела на него недоверчиво: опять обманывает? — Поклянись, что никому не скажешь!
— Клянусь.
— Не так. Повторяй за мной, — приказал он. — Чтоб мне на этом месте провалиться, если хоть слово кому-нибудь скажу!
— Чтоб мне на этом месте провалиться! — повторила Катя.
И они поведали ей о человеке с секретом, который в данный момент ехал в этом же автобусе, надвинув кепочку в горошек на глаза. Потрясённая Катя Лебедева не могла слова вымолвить и лишь иногда повторяла:
— Ой, правда? Ой, правда?
— А думала, мы сочиняем, да? — гордо спросил Егор. — Очень нужно!
Катя уже забыла о том, что её ждут дома. Никто и никогда в жизни не доверял ей такой тайны.
Автобус выехал на мост, который соединял правый и левый берег Камы. Ребята перебрались поближе к окну. С высоты моста было видно захватывающее пространство — сразу оба берега, с домами и лесами, а внизу широко и спокойно текла Кама. Там, на правом берегу, за дальним поворотом, находился посёлок Сосновый бор, где стояла банька с деревянным петухом. Но напрасно Егор всматривался, щурил глаза — не видно было их посёлка.
Автобус пересёк мост, выскочил на левый берег и слился с шумом городской улицы.
Пассажиры зашевелились, стали продвигаться к выходу.
— Уйдёт Затейник, мы и не увидим, — сказал Егор. — Нам тоже к дверям поближе надо.
— Сейчас уже не пробраться, — поморщился Арканя. — Ещё ногу отдавят, если полезем.
Но Егор всё-таки полез. Автобус остановился. Раздвинул двери, словно хищник — пасть. И стал выпускать всех, кого проглотил. Егор с Арканей уже вышли, а Катя где-то застряла.
В толпе мелькнула кепочка в горошек. Затейник подхватил Тоньку под руку, и они тут же скрылись за углом.
Катя всё не выходила из автобуса. Егор не мог стоять на месте: что она там делает?
Наконец не спеша появилась Катя.
— У меня туфля расстегнулась, — сказала она. — Я застёгивала, застёгивала, так и не застегнула. — Она снова стала застёгивать ремешок.
— И чего ты копаешься, копуша! — Егор быстро застегнул ей туфлю. — Побежали, может, ещё догоним!
— Мы их должны поймать, да? — спросила Катя, еле успевая за мальчишками.
— Рассказывали тебе, рассказывали, а ты ничего не соображаешь! — рассердился Егор.
— Соображаю!
— Нам надо установить, что он за личность. Понятно тебе? И планы его вызнать!
— Наша Тонька совсем ум потеряла из-за него, — продолжая бежать, сообщил Арканя. — Сидит учит, учит уроки, а потом как засмеётся. Прямо ненормальная.
— И с нами ещё неизвестно что будет, — добавил Егор.
Катя совсем расстроилась. Вдруг она тоже начнёт смеяться на уроках?
Кепочка мелькала где-то далеко-далеко впереди. И в какой-то момент её совсем не стало. Ребята остановились.
— Ну, вот, упустили. — Егор уныло отошёл в сторону. Ему очень хотелось сказать, что во всём Катерина виновата: то в автобусе застряла, то разговорами отвлекает. Но он прикусил язык. «Не ищи виноватого — делу не поможешь», — так всегда говорит бабушка. Но всё равно зря они с девчонкой связались.
— Ты сердишься? — спросила Катя.
— Сердится, — ответил Арканя за Егора. — И я сержусь.
Катя опустила голову и, ни слова не говоря, пошла. Тоже рассердилась.
Мальчишки догнали её.
— Куда идёшь-то? — мрачно спросил Егор.
