Танька заныла:
— Ты же мне подарил Айку!
— Но ведь ты не хочешь, чтобы она была дурочкой? — спросил майор.
Танька смахнула слезу и прижала к себе Мурика.
— Вот и хорошо, — сказал майор. — С Муриком тебе не будет так скучно.
Ефрейтор Тиллоев спустился к речке, и вскоре мы потеряли его из виду.
А сержант Морозов вернулся с такой громадной овчаркой, что я и передать не могу. Она была больше слона. Ну, не африканского, конечно. Есть ведь и среди слонов маленькие. Вот она такая была. Со слоненка. Как волк. А что? И волки бывают со слоненка.
— Сидеть, Джек! — приказал сержант.
Я заглянул в сумку. Васька продолжал спать. А Страхолюдка вдруг увидела Джека и подняла крик.
Джек навострил уши.
— Фу! — приказал сержант.
Джек сразу отвернулся.
Но тут проснулся Васька и стал вылезать из сумки. Я запихал его обратно. Он принялся мяукать. И Мурик. Прямо настоящий концерт.
Майор стоял рядом, улыбался.
— Может, отменим опыт? — спросил он. — И так, по-моему, теперь все ясно.
Мы с Каримчиком переглянулись.
— А, сержант?
— Все будет нормально, товарищ майор, — ответил Морозов.
Танькин папа взглянул на часы.
— Ну, тогда действуйте.
Сержант сказал Каримчику:
— Спускайся к реке и беги вдоль берега. Увидишь чинару — затаись. А когда мы с Джеком подойдем, выпустишь своего зверя.
— Ага! — закивал Каримчик.
Мне и Таньке сержант тоже дал ответственное задание. Мы побежали в другом направлении. Я, конечно, с Васькой в сумке, которую так и не выпускал из рук. Он еще разок-другой попытался выбраться из сумки, но вскоре успокоился и опять заснул.
Перемахнув через мостик на другой берег, мы помчались в ту сторону, куда скрылся Каримчик. Я увидел чинару, за которой он должен был спрятаться, и остановился, как нам велели.
Минут через пятнадцать показался сержант Морозов. Впереди, припадая к земле, бежал Джек. Когда он поравнялся с чинарой, Каримчик выпустил Страхолюдку.
Я заметил какую-то точку, метнувшуюся перед самым носом овчарки. Джек на мгновение замер, но тут же побежал дальше.
Мы с Танькой ждали. Она гладила Мурика и почему-то всхлипывала.
Спустя еще некоторое время на нашем берегу появился Джек. Вероятно где-то, за излучиной, тоже был мостик.
Я помнил наставления сержанта и, как только Джек приблизился, вытряхнул Ваську из сумки.
Танька одновременно со мной должна была бросить Мурика. Но она еще крепче прижала его к себе.
— Ну, чего ты? — зашипел я.
Джек вдруг увидел Ваську. Тот выгнул спину дугой, но и не думал бежать. Шерсть у Джека поднялась дыбом.
— След! — строго приказал сержант.
Джек сразу припал к земле и, забыв про Ваську, помчался дальше, увлекая инструктора за собой.
Неожиданно я увидел Тиллоева. Он был, оказывается, совсем рядом. Джек бросился на него и, вцепившись в тулуп, повалил на землю.
Ваську я, конечно, поймал и снова запихал в сумку.
Танька целовала Мурика. Он прижался к ней и мурлыкал. А Танька ревела.
— Успокойся, — сказал ее папа. — Все окончилось благополучно.
Я и не заметил, как он подошел.
— Ну, ребята, — сказал сержант Морозов, когда все мы собрались вместе, — подведем итоги. Теперь вы убедились, что ваши кошки не смогли сбить Джека со следа. А, значит, и шпиону, пусть у него будет хоть сто кошек в мешке, не удастся это сделать. А почему?
Мы не знали.
— Да потому, — сказал сержант, — что овчарку, идущую по следу, ничего больше не интересует, кроме определенного запаха. Это для нее самый сильный раздражитель. Так уж она натренирована. Или, как мы говорим, сработал условный рефлекс.
Он повел Джека в вольер. А ефрейтор Тиллоев собрался на кухню. Я попросил дать самый вкусный кусок Айке, потому что она в гостях. Ефрейтор улыбнулся и сказал, что специально для нее приготовит бифштекс.
Я вдруг тоже захотел есть и сказал об этом Каримчику. Он попросил у Тиллоева сырое мясо.
— Зачем тебе? — удивился ефрейтор.
— А вы Айке дайте бифштекс, а ему — сырое мясо. — Каримчик показал на меня.
Ефрейтор засмеялся.
— И ему дайте сырое мясо, — сказал я. Но Каримчик возразил, что бифштекс его больше устраивает.
Тут я вдруг вспомнил про медали и сразу расхотел есть.
— Эй! — сказал я Каримчику, показывая на заштопанную дырку. — Ты забыл, что ли?
Он, конечно, не забыл.
— Вы о чем шепчетесь? — спросил Танькин папа.
— А когда нам дадут медали? — осведомился Каримчик.
— За бдительность, — подсказал я.
Танькин папа улыбнулся:
— Вот станете настоящими пограничниками и заработаете.
Потом сержант Морозов рассказал нам такую историю. Однажды они прорабатывали след. Ночь была темная. Вдруг Джек зарычал. В чем дело? Сержант пригляделся. А параллельно, оказывается, двигалась целая стая волков. Но Джек продолжал идти по следу, и они задержали опасного нарушителя государственной границы.
Я тоже решил окончить школу служебного собаководства. Тогда мне подарят Айку, и мы будем вместе служить на самой лучшей заставе.
В конце мая Каримчик улетел в Москву. Мне почему-то стало грустно, и я позвонил Таньке.
— Ой! — воскликнула она. — Я тебе такое покажу!
Конечно, я сразу побежал к ней.
— Ну, заходи, заходи, — сказала она и потащила меня к открытому окну.
Внизу, на зеленой травке, чуть левее подъезда, я увидел котенка. Спинка у него была серая с черными квадратиками, как у такси.
— Мурик! — позвала Танька.
Котенок навострил ушки. Одно из них было серое, а другое белое.
— Мурик, домой! — закричала Танька.
Котенок сразу юркнул в подъезд. Танька открыла дверь и схватила его на руки.
— Видишь, какой он умненький.
Я сразу захотел стать дрессировщиком. А что? Соберу всех кошек с нашего двора — и Мурика, и Ваську, и Страхолюдку, и Толстомордика, и Хромоножку, и Тарзанку, и Сенечку. И такой номер подготовлю, что все цирки мира лопнут от зависти.
— Ребята, к столу! — позвала Клавдия Васильевна.
— А у нас сегодня пельмени, — сказала Танька.
Она все-таки очень хорошая девочка. Вот мы с Каримчиком женимся на ней и будем вместе дрессировать кошек. И Айку.
У Каримчика отец пограничник. И у них есть овчарка. Найда. Может, слыхали? У нее семь медалей! Каримчик живет в нашем доме. Мы с ним дружим и учимся в одной школе.
В тот день мы опоздали в школу. Как было не опоздать? Каримчик утром встал, а у Найды — щенки!.. Конечно, он сразу позвонил мне. Я прибежал. Найда лежала на полу в ванной комнате и рычала. Мы стояли в коридоре. Страшно было подойти ближе. Серые комочки смешно тыкались слепыми черными мордочками в ее бок. Мы хотели сосчитать, сколько их, но они переползали с места на место, и мы сбивались. Я даже решил, что их двадцать, не меньше.
Но Каримчик сказал:
— Так не бывает.
На уроках мы почти не слушали учительницу. Еле дождались последнего звонка.
Мы даже не остались играть в футбол, а побежали к Каримчику. Я стал упрашивать его отдать мне одного щенка. Он сразу сказал:
— Выбирай любого! — И добавил: — Операция «Черный нос». Приступить к исполнению немедленно.
Но я не верил в такое счастье.
— Хочешь, возьми парусник или ракету, — говорил я.
Он бежал рядом.
— Не надо мне твоей ракеты. И парусника не надо. Для друга ничего не жалко.
— И мне не жалко, — отвечал я, решив отдать ему и парусник и ракету.
Снова Найда рычала на нас, а мы старались разглядеть самого лучшего щенка.
Тут пришла мама Каримчика и прогнала нас. Она сказала, что щенки должны подрасти. Их отдадут не раньше, чем через месяц.
Конечно, я огорчился. Подумать только: еще целый месяц! Но я в тот же день принес Каримчику парусник и ракету. Он вначале не брал, а потом махнул рукой:
— Ладно, пусть стоят у меня. Все равно играть будем вместе.
Так уж повелось. Мы все делали вместе. Даже деньги на детскую железную дорогу копили. Это была наша операция «Семафор».
Честно говоря, мы хотели стать пограничниками. И участвовать в боевых операциях, как отец Каримчика и Найда. А пока все, что задумали, тоже считали «операцией».
Никогда еще так медленно не тянулось время. Прошел только день, и впереди было еще столько, что страшно подумать. За уроки я не садился. Все бегал к Каримчику.
— Ты им надоел! — сердилась мама.
Ночью я спал плохо и утром, отказавшись от завтрака, побежал к Каримчику. Мне снилось, что операция «Черный нос» провалилась.
Он даже засмеялся:
— Вот еще, выдумал!
В школе оказалось, что мы забыли выполнить письменное задание по математике и схватили двойки.
