что происходило в «Раздолье над фьордом». Она рассказывала мне все, что только возможно, о постояльцах и служащих. Мне нужно было знать каждую деталь, потому что я знал: где-то среди этой информации зарыт ключ к разгадке того, в чем состоит секрет успеха «Раздолья» и моей неудачи.
— Я же тогда была не в себе! — сказала Грета. — Я себя не помнила. Я была просто сама не своя.
— Но ты хотя бы не рассказала ему, что у меня на темечке искусственная шерсть? — в ужасе спросил Самсон. — Надеюсь, ты не опустилась до такой низости?
Но тут Грета в голос зарыдала, и Самсон тотчас решил, что простит ей все при первой же возможности.
— Однако, — продолжал капитан Неро, — все было тщетно. Всю информацию пропустили через корабельный компьютер, но загадку так и не раскрыли. Так вот теперь, дорогие мои друзья, раз уж вы стоите на краю моего бассейна, я спрашиваю вас: в чем ключ к успеху «Раздолья над фьордом»? Можете ответить прямо сейчас. Или вы хотите сперва посмотреть, как Грету заживо съест очень обиженная акула по имени Хватула? Выбор за вами.
— Какой тут может быть секрет, кроме того, что мы относимся друг к другу с любовью? — сказала дрожащим голосом Грета.
— И что нам всегда весело вместе! — радостно тявкнул Самсон.
— Хорошо сказано! — поддержал его фон Страус.
— Неправильный ответ! — яростно зарычал капитан Неро. — Признавайтесь! Сейчас или никогда!
Две секунды молчания, и качели с Гретой упали навстречу акульей пасти.
Тут погас свет и раздался страшный грохот.
Казино на морском дне
Последовавшие затем несколько ужасных секунд на всю жизнь врезались в память всем зверям, которые оказались там в тот роковой день. В кромешной тьме раздавались душераздирающие крики, прерываемые резкими командами и автоматными очередями. Все подумали, что прозвучавший вначале грохот был вызван взрывом бомбы, и боялись, что она разрушила корпус подводной лодки и все они погибнут в морской пучине.
Поэтому все закричали еще громче, хотя от этого и не было никакой пользы. Все было ужасно, и помощи ждать было неоткуда.
Внезапно луч света прорезал глухую тьму. Роберто, бросившийся к краю бассейна, в который падала Грета, так и замер на месте. Может, ему только показалось? Со всех сторон неслись нестройные крики, и он зашипел, чтобы все замолчали.
Внезапно помещение снова озарилось ярким светом, и все онемели. Верхом на оглушенной Хватуле сидел представитель местной администрации Кольдевин, держа на руках Грету. Кольдевин предстал в мужественном облачении: на нем был офицерский мундир темно-синего цвета, на голове такой же темно-синий берет. Он таинственно улыбнулся друзьям, сверкнув острыми резцами, и ласково погладил Грету по головке:
— Все, все, дружочек! Все страшное уже позади!
— Глазам своим не верю! — воскликнул фон Страус. — Никак это вдова Омутсен!
И действительно, это была она. Там, на искусственном острове, она стояла перед капитаном Неро, наставив на него маленький черный автомат. На ней тоже был темно-синий берет и щегольская портупея.
Капитан рычал от ярости и отчаяния:
— Я свирепею, когда кто-то целится в меня из автомата! Я этого не потерплю!
В ответ на это вдова Омутсен с истерическим смехом выпустила в потолок очередь из автомата.
— Прелестно! Тра-та-та-та!
Кольдевин свистнул, и из кухни прибежали пятеро карликовых пингвинов с большой веревкой. В одну секунду капитана скрутили и связали, а искусственный остров причалили к берегу.
— Представитель местной администрации Кольдевин! — крикнул Бенни, размахивая шариковой ручкой. — Вы можете объяснить, что происходит?
— Одну минуточку, — сказал Кольдевин. — Сначала, по-моему, нам всем нужно немного подкрепиться. Как ты считаешь, Самсон?
— Да! Конечно! — радостно тявкнул Самсон. — Мы уже миллион лет ничего не ели!
Кольдевин улыбнулся еще шире и свистнул во второй раз.
Скоро и споро в зал вкатили сервировочную тележку с горячими сосисками, сыром и хлебом для всех присутствующих и лимонадом для тех, кому захочется попить.
— Урра! — закричал Самсон. — Мне двойную порцию с хлебом, сыром, жареным луком и горчицей, и с кетчупом!
Забыв обо всем на свете, он опрометью ринулся к тележке.
— Протестую! — закричал капитан. — Каждая из этих сосисок принадлежит мне на правах частной собственности! Не забывайте, что вы — мои рабы! Ра-бы-ы-ы!
Но никто не обращал внимания на его вой.
— Я все время чувствовал: происходит что-то странное, — сказал Роберто, дружески хлопнув Кольдевина по плечу.
Кольдевин, все еще державший на руках Грету, ответил на его слова улыбкой.
— Собственно, я мало что могу рассказать.
— Секретная служба! — многозначительно произнес фон Страус. — Я прав?
— А? Что? — встрепенулся Самсон и отер с губ остатки горчицы.
— Во всех странах по всему свету имеются секретные службы, — пояснил Бенни, лихорадочно записывая что-то в блокнот. — Тайная полиция, которая должна защищать нас от обыкновенных шпионов, которые за нами шпионят.
Роберто заметил, что Грета уже очнулась, хотя ее глаза по-прежнему были полузакрытыми. С тихим всхлипом она прижалась к груди Кольдевина и едва заметно улыбнулась.
— Тра-та-та-та! — загоготала гусыня с набитым клювом. — Жизнь прекрасна!
Затем она пальнула очередью из автомата, так что полетели искры.
— Так вот как, оказывается, в секретных службах лечат нервные заболевания? — со смешком сказал Роберто.
Кольдевин загадочно улыбнулся и взял беконную колбаску с луком, которую ему протянул на тарелочке один из карликовых пингвинов. Чуткий носик Греты взволнованно завибрировал. Взяв себе один кусок, Кольдевин незаметным движением передал второй Грете.
— Могу только сказать: некто узнал, что из «Раздолья над фьордом» уходит большое количество информации.
— И этот некто был, конечно же, ты? То есть вы? — Бенни подчеркнул последнее предложение.
Грета откусила кусочек от ломтика колбасы, по-прежнему не открывая глаз.
Кольдевин кашлянул.
— Скажем так: некто давно держал на подозрении одного морского волка, который рыскал у берегов фьорда. Для нас… Для некоторых из нас было важно установить над ним свой контроль. И когда
